Все остальные были при деле — кто рубился, кто плодился, кто умирал, и лишь он вдруг оказался зрителем на этом безумном спектакле. Наверное, именно поэтому он первым заметил появление нового действующего лица. Поняв, что дела идут не так хорошо, как хотелось, вражеский командир ввел в бой свою кавалерию. Мелкую, быструю и очень многочисленную. Поняв, что именно неумолимо накатывается в их сторону в виде сплошного шевелящегося ковра, Павел громко заорал по мыслесвязи:

— Сим, мне срочно нужны конечности!

— Почти, — лаконично отозвался бедняга-симбионт, изо всех сил латающий буквально рассыпающееся на куски тело скорпиона. Модуль за модулем выходили из подчинения, и лишь "заградотряд" модулей-ликвидаторов, заведенный им по опыту прошлых боев, позволял все еще держать на плаву это ходячее безобразие.

— Двигаться хоть можно? — в отчаянии спросил Павел, и дождавшись согласия, рванул на перехват одному из "потоков" живой реки, устремившемуся в обход центральной схватки, напрямую к их отряду поддержки.

— Тиф! Назад! — прокричал скорпион, напрягая модифицированные связки — получилось реально громко, даже на фоне какофонии непрерывного взаимного убийства с особой жестокостью. — Герцог! Отходите! Иначе…

Но они уже увидели все и сами. Увидели и откатились, встав волноломами на пути прибоя.

Мелкие твари лопались как мыльные пузыри — у них не было никакой брони, только скорость и ярость. Ах да, и количество. Бруствер из дохлых бегунов моментально вырос едва не по пояс немаленьким защитникам — и напор не думал падать. Часть волны неизбежно просачивалась сквозь первую линию — сзади также доносились звуки ударов, выстрелы и рычание.

Тем временем в центре ситуация постепенно ухудшалась. Новые враги были слишком мелкими, чтобы послужить инкубаторами, и достаточно многочисленными, чтобы замедлить и ослабить многоножек до той степени, когда с ними смогут справляться биотанки. Мясорубка все еще вращалась, но бело-красная гамма постепенно смещалась в сторону алого цвета.

Новые клешни были откровенно убогими, а хвост и вовсе хлестал куда попало. Правда, мелочи хватало пока и этого, но Павел не был уверен, что такими темпами он не развалится быстрее, чем кончатся эти мерзкие бегуны, так и норовящие впиться в малейшую прореху в панцире.

— Что будем делать? — крикнул Павел, принимая левой клешней сразу тройку стремительных тел… недостаточно стремительных.

— Бей давай, — угрюмо отозвался Герцог, орудующий алебардой, как огромной косой — от каждого взмаха падали целые снопы тварей. — Там посмотрим…

Ага, значит, все по-старому — кто первый кончится, перевел для себя Павел. Ну, это привычная ситуация. Сто раз так делали.

И какое-то время они действительно продержались в таком темпе, вот только нападающие и не думали заканчиваться. А затем…

— Да не может быть! — в голосе Герцога послышалось слабо скрываемое отчаяние. Взглянув в ту же сторону, Павел обреченно застонал. Кажется, командир обороны действительно собирал своих солдат по мере необходимости. Но мало того — он их модернизировал прямо по ходу боя. Часть "танков", появившихся на поле боя, оказались покрыты толстым слоем вязкой субстанции, в которой многоножки вязли, как мухи в меду. Они пробились бы, дай им немного времени — но в этом противостоянии такой роскоши не было ни у кого. Баланс мясорубки окончательно сломался.

— ПРОРЫВАЙТЕСЬ, МЫ ИХ ЗАДЕРЖИМ! — накатило сзади вместе с очередной энерговолной. Этот голос одновременно прозвучал в ушах, в мозгу и во всем теле, ошарашил, как хороший удар дубиной по голове, и одновременно взбодрил, как десяток кубиков адреналина в сердце. — БЕГИТЕ!

И они побежали. Правда, кто они — Павел не знал. Мобилизованные сверх меры мозг и нервная система сфокусировались на главном, отбросив все второстепенное. Он бежал, и убивал всех, кто пытался ему помешать. Все остальное для него не существовало. У него был приказ.

Не совсем понятно, что послужило главной причиной успеха этого внезапного и совершенно неподготовленного маневра — то ли у командующего врагов оказалась слишком ограниченная фантазия, чтобы предвидеть это, то ли ментальная мощь Миледи воистину превозмогла, а может, всем им просто повезло…

Тем не менее, пошедшая на прорыв группа вихрем пронеслась по касательной к месту основной схватки, топча и разбрасывая попадающихся на пути бегунов и уклоняясь от редких танков, которым удавалось хоть ненадолго избавиться от опеки взбесившихся многоножек, атаковавших с удвоенной яростью. Часть из них сопровождала группу прорыва, серым ручейком отделяя их от возможной угрозы со стороны потока подкреплений, тянущихся из Центра.

Кажется, без потерь обойтись все-таки не удалось — как минимум, несколько мелких крокодильчиков они точно потеряли, а может, дело ограничилось и не только ими — но в тот момент Павлу было не до того, чтобы отвлекаться хоть на какие-нибудь посторонние мысли. Ошпарившее его мозг могучее ментальное внушение постепенно рассеивалось, но все еще было достаточно сильно, чтобы он концентрировался только на одной цели. И цель эта была все ближе и ближе — он это отчетливо чувствовал.

Продравшись через плотное кольцо зарослей, отсекавших постройки центра от обычных джунглей, они оказались перед чем-то средним между полуразрушенным индийским храмом и местом высадки инопланетян. Когда-то весь этот комплекс строений определенно возводился с претензией на некий архитектурный стиль, но время и агрессивная среда сильно сгладили все выступающие части, превратив строения в некую абстрактную волнистую конструкцию, которую с первого взгляда даже не сразу можно было опознать как творение разумных существ.

Удивительно, но Павел сразу же понял, куда им нужно попасть. Да тут сложно было ошибиться — огромные каменные ворота в конце плавно уходящей вглубь полукруглой выемки в земле, одна створка которых была заметно перекошена, а край второй зиял приличных размеров дырой с оплавленными краями.

План действий был понятен, а вот с реализацией возникли некоторые проблемы. Во-первых, где-то неподалеку находился один из бездонных источников вражеских подкреплений, тонким, но ощутимым ручейком вливавшийся в общий поток. И эти мутанты определенно заметили их появление.

Во-вторых, прямо перед воротами стоял мутант, который даже на первый взгляд качественно отличался от штампуемого на ходу "пушечного мяса". Типичный секьюрити — здоровенный, живучий и с количеством конечностей, достаточным, чтобы переловить небольшую армию нарушителей.

Довольно странно, что, озаботившись охраной уязвимой точки, командир защитников не озаботился хотя бы заткнуть дыру в воротах подручными средствами — но кто знает, о чем он думал. Если ему, конечно, вообще есть чем.

Группа попыталась сходу проскочить в ведущий к воротам полутоннель, но запас их удачи на этом закончился. В отряде, пересекшем их путь, было не так много мутантов — но достаточно, чтобы их остановить.

Но, как оказалось, не все из них были согласны с таким раскладом. Тиф, Герцог и ящер решительно выдвинулись вперед, оттесняя крупных мутантов и рассеивая поток мелюзги. Сунувшегося было следом Павла Герцог оттолкнул в сторону прохода вниз.

— Идите туда! Проведи мелких через дыру, там их не достанут!

Деваться было некуда, и скорпион потрусил вниз, навстречу заветному входу… и нетерпеливо ждущему его привратнику.

К этому времени остатки "бафа" Миледи окончательно рассеялись, и Павел трезво оценивал ситуацию как определенно паршивую. Будь его воля, и он обошел бы стоящего перед дверью здоровяка стороной, но за ним бежали, отбиваясь от наступающих на пятки бегунов, "малыши", и у них-то точно не было ни шанса справиться с этой громадиной. Что ж, по крайней мере, скорпион достаточно тяжелый, может быть, получится хотя бы связать охранника ненадолго, может быть…

Чем ближе Павел подбегал к своему сопернику, тем менее оптимистичным он становился. На первый взгляд, у этого мутанта просто не было уязвимых мест. Округлое бронированное туловище, множество хватательных и ударных конечностей, ноги — если они вообще есть — прикрыты сверху всей тушей, край которой касался земли. Возможно, мутант был не лучшим бегуном — но ему и не нужно было бегать. Ему нужно было непоколебимо сидеть на месте и хватать всех, кто попытается пройти. И в этом толстяк определенно был хорош.