– Как и для них – твои слова, что мир разделен на добро и зло, которое не наказано, а существует с добром на равных.

– Так, а ты в кого веришь?

– Не здесь, дорогая, не здесь.

      Они еще долго сидели у стойки, но в итоге ушли в комнату. Там Глория легла, как обычно, в кровать, а Ворон сел у камина.

– Так и какая у тебя вера?

– В святой Орден Алой Крови.

– Впервые слышу. Что это такое?

– Вера в исключительность людей и в их превосходство. Мы не отрицаем, что может быть ад и рай, но верим, что только люди попадут в последний. Мы боремся за то, чтобы в мире остались только люди. Я тебе так скажу, такой веры придерживается огромное количество людей, почти все беглецы и люди сопротивления, – говорил Ворон, и в его глазах отражался огонь.

– А почему люди исключительны по вашей вере?

– Потому что все остальные расы имеют человекоподобную форму, что означает нашу исключительность. Мы есть прародители всех рас на земле, и они обязаны нам тем, что существуют, едят, ходят. А они идут против своих создателей. Они хотят убить нас. Поэтому мы должны уничтожить свое творение, – с долей безумного фанатизма говорил Ворон.

– Но не ты же создал их.

– Не я и никто из живущих. Но, как мы чтим своих прадедов, словно власть Императора, которая передается исключительно потому, что он является каким-то внуком самого первого правителя, так и нас, людей, должны слушаться и уважать, потому что наши предки создали их.

      Глория с интересом и ужасом смотрела на Ворона.

– Но это лишь наша вера. Спи, дорогуша, тебе ничего не сделают.

      Ворон вышел из комнаты и закрыл дверь. Он спустился вниз и решил поиграть в карты. Ночь была длинная, и праздник не утихал, а Глория спокойно спала, пока ее бывший жених сидел в тюрьме сопротивления. Она его не вспоминала. Ворон все время удивлялся, почему она этого не делает, но не знал, что Глория просто разочаровалась в нем. Для нее всегда самым важным и любимым человеком был отец, и она на все была готова ради него, а к Дэвиду потеряла доверие. Еще вначале пути Глория даже всплакнула оттого, что он так относился к ее отцу и что она любила и, возможно, любит этого человека, но со временем она начала понимать, что никогда по настоящему не любила его. Это была подростковая влюбленность, мимолетная искра. И сейчас, всего спустя неделю их путешествия, она уже не грустила, вспоминая его.

Сожженные деревья. Черная земля без намеков на жизнь. Кровавая вода в реках и озерах, тут же обгорелые трупы. Запах тлена и ужаса. Уничтоженный город Шейхвунд в центре леса. Разрушенные до основания каменные башни и дома.

      Ансир прогулочным шагом ходил по выжженной земле. Он не был опечален или расстроен. Ему было все равно. Лес страданий, именно так его называли после последней битвы, прошедшей в нем. Эта битва была по факту геноцидом эльфов. Люди вторглись на эту территорию и уничтожили абсолютно все – от земли до крон деревьев. Конечно, они оправдывали свой поступок тем, что эльфы сами спровоцировали эту атаку, но геноцид нельзя оправдать.

– Ты помнишь это место прежде? – спросил друид, который ходил по лесу и восстанавливал почву.

– Бывал однажды, но не помню всего, что здесь было. Так, небольшие воспоминания, – со вздохом ответил Ансир.

– Лес восстановится, пепел даст почве необходимые элементы для восстановления, а вот живших здесь уже не вернешь, – с грустью сказал охранник леса.

– Они должны быть отомщены, люди так и не поплатились за эту выходку, – со злостью сказал глава оппозиции.

– Их оправдали, или они сами себя оправдали. В итоге виноваты мы, – поникши сказал друид.

– И какое оправдание они нашли? То, что мы якобы были замешаны в убийстве их министра и укрыли убийц в этом лесу. По-моему, это, мягко говоря, надуманная причина.

– Ты рассудителен, но не поддавайся эмоциям. Эмоции – это то, что не дает правителям правильно оценивать ситуацию. Эта территория была независима, и потому ее уничтожение возлагают на плечи народа.

– Ты очень трудолюбив, Фрейлорд, я всегда поражался тому, что ты восстанавливаешь лес, вместо того чтобы уйти в сон.

– Я точно знаю: чему быть – того не миновать. Все, что будет, есть замысел матери-природы.

      Ансир замолчал и стал смотреть на разрушенный город. На его лице не было никакой эмоции. Фрейлорд спокойно сел на пенек и расслабленно оглянулся вокруг.

– А ты помнишь это место до бойни? – спросил Ансир.

– Конечно, каждое дерево и всех жителей, – сказал друид и помолчал. – Через пятьдесят, ну максимум сто лет этот лес будет такой же, как и прежде, – наконец сказал друид и встал.

      Вдруг оба эльфа посмотрели вверх и увидели, как к ним летит почтовый голубь.

– Это за тобой, – спокойно сказал Фрейлорд.

– Извини, но мне пора, – сказал Ансир, когда к нему прилетел сверхскоростной голубь.

– Конечно, я тебя не держу.

      Ансир достал какой-то свиток, произнес вслух заклинание и исчез. Фрейлорд продолжил сидеть и смотреть на обугленные деревья и разрушенный эльфийский город.

– Сам будущий владыка эльфов призвал нас, – сказал Ассасин и немного поклонился только что пришедшему эльфу.

– У меня есть к вам предложение, – резко начал Ансир.

– Естественно есть, не на чай же ты нас пригласил, – усмехнулся убийца.

– Хотя мы не прочь, – подхватил Стрелок.

– Сразу скажу, задание не из простых.

– Конечно, иначе бы и без нас справился, – оскалившись сказал Ассасин.

– В общем, через два месяца друиды хотят провести обряд вручения…

      Ассасин и Стрелок слушали Ансира, притворно задумчиво слушали и смотрели на него. Они уже это слышали от наместника два дня назад, но он сказал нарушить обряд, тогда как эльф предлагал сымитировать атаку, чтобы повысить его авторитет.

– Какую плату назовете? – спросил Ансир, посмотрев на озадаченных убийц.

– Нам надо поговорить, – сказал Ассасин и отвел Стрелка в сторону.

      Они отошли в коридор заброшенного дома, который служил местом переговоров для них.

– И как будем действовать? – озадаченно спросил Стрелок.

– Думаю, можно убить двух зайцев одним выстрелом. Мы помешаем сделать обряд, но Ансир остановит нас, в итоге мы выполним оба договора.

– Умно, но если нас разгадают, то к нам потеряют доверие.

– Естественно, но мы же идеальные убийцы, – похлопав по плечу товарища, сказал Ассасин.

      Оба убийцы вернулись в комнату и сели на кресла, стоящие у старого и дряхлого стола.

– Тысяча алмазов, и будет выполнено, – с некой наглостью сказал человек, одетый в темные тряпки.

– Не много ли для простой симуляции атаки? – удивленно спросил Ансир.

– Пойми, это не простая симуляция атаки, а реальная угроза для наших жизней. За тысячу алмазов мы готовы выполнить такую задачу.

– Лучше нас ты никого не найдешь, да и никто не согласится.

– Будет вам тысяча алмазов, но только после выполнения задачи.

– Прекрасно, – сказал Ассасин и пожал руку высокопоставленного эльфа.

      Убийцы моментально телепортировались из этого места, и Ансир остался в одиночестве. Он вышел на крыльцо полуразваленного дома и посмотрел на рассвет.

– Нам пора, – сказал Эндрю.

– Я так не волновался со времен… – Император задумался. – Да я никогда так не волновался.

– У тебя было уже четыре жены, чего ты так боишься? – с недоумением спросил наместник.

– Все они оказались коварными женщинами, да и ни разу я не был в браке с полулюдьми.