Византийская конница делилась на три части: трапезиты — конные лучники, курсорес — средняя конница и катафракты (клибанофоры) — тяжелая конница. Кавалерия самый сложный и дорогой вид войск, тут служили исключительно стратиоты и наёмники. В отличие от пехоты императоры финансировали конницу постоянно. Но имперское финансирование к XIII веку сократилось вместе с долей конных наемников (тюрки-сельджуки, аланы Кавказа, половцы). Потери в войнах и мятежи привели к обнищанию короны.

Конные лучники самая мобильная конница ромеев, призвана противодействовать легким сельджукам. Именно здесь служили все восточные наёмники. Предназначенные для хлестких стрелковых атак и быстрых маневров, трапезиты экипировались на восточный манер. Не имели щитов, защищались шлемом и стеганым кафтаном из двух слоев шелка, набитого ватой. У кого деньги были, нашивали на кафтан ламеллярный доспех из стальных пластин.

Трапезиты вооружены саблями или мечами, главное оружие — лук. Трапезиты носили колчаны в 50 стрел разных типов. Укладывали стрелы наконечниками вверх для слепого выбора стрелы на ощупь. Для обстрела бронированных целей использовали шиловидные стрелы, для небронированных треугольные и т. д. Трапезиты исповедовали точную стрельбу во все стороны рысью и стрельбу по-парфянски галопом (обернувшись назад).

Курсорес — средняя конница для множества задач. Она в состоянии вести как ближний рукопашный бой с разрозненной пехотой/кавалерией, так и успешно маневрировать в дальних рейдах. Потому оснащение комплексное. Доспехи потяжелей, поверх стеганого кафтана кольчуга или чешуйчатый панцирь. Шлем усилен кольчужным подшлемником. Обязателен легкий деревянный щит до 70 см в диаметре. Вооружены копьями до двух с половиной метров и оружием ближнего боя — булавами и мечами. Курсоры были универсальной кавалерией. При необходимости легко брались за луки, превращаясь в тяжелых конных лучников. Могли усилить кольчугу пластинами и помогать катафрактам. В бою курсоры и катафракты возили несколько мечей и булав, приторачивая к поясу и седлу. Оружие часто выходило из строя.

Катафракты Византии — аналог рыцарской конницы Европы, предназначен для взламывания монолитного строя. Тяжелые доспехи позволяли им предпринимать короткие атаки, выдерживая любое сопротивление. Доспех катафракта был тройным (стеганый кафтан, кольчуга, пластинчатый нагрудник). Лошадь защищалась стеганым тканевым доспехом. Вооружены катафракты тяжелым копьем до трех метров, мечами и булавами.

Конница греков на поле боя использовала пехоту как щит, атакуя из — под пехоты и отступая за пехоту. А сама пехота Византии терпела тучи стрел, закрывала и открывала проходы для своей кавалерии. Пехота ждала, пока конница сделает главную работу и создаст условия для общей атаки.

Первыми в бой вводились трапезиты и вели обстрел неприятеля, не вступая в ближний бой. Им отводилась роль жалящих шершней. За счет мобильности они быстро меняли район действий, создавая кратковременное преимущество или перестреливаясь с легкой кавалерией врага.

Более защищенные курсоры — это бешеные псы, что рвут мясо оскаленной пастью. Курсоров кидали на критические участки боя, они ввязывались в рукопашную, блокируя нежданные рейды вражьей конницы или прорывы разрозненной пехоты. Монолитный срой они атаковать не могли. Зато могли катафракты. По сигналу катафракты сбивали тупой клин в двадцать всадников на острие и мчались ломать вражью стену щитов. Разгон катафракты начинали рысью, а в галоп переходили перед самим ударом. После контакта копья убирали и рубились мечами и булавами.

Численность корпуса Варанги вшесть тысяч мечей сохранилась до самого конца. Корпус дробился на двенадцать отрядов во главе со спафарокандидатами, носившими золотую цепь офицеров. Начальник варяжской стражи назывался аколуфом или аколитом, аколуф является ответственным за варангов: во главе их он сопровождает императора; поэтому его и называют аколуфом, то есть сопровождающим. Попасть в Варяжскую гвардию было непросто. Требовался большой взнос и поручительство старослужащего гвардейца. А счастливцы торили путь новым землякам, скидываясь на вступительные взносы. Поток желающих огромен, каждый северянин жаждет обменять мускулы на золотую жизнь. Клановая ротация прерывалась случайным наплывом искателей удачи, гонимых с родины своей, в Варанге сейчас доминируют скандинавы (норвежцы, датчане, шведы, исландцы). Время викингов в Европе закончилось и теснимые новыми народами они тоже бегут на Восток. Но и ручеек русских не иссякал, тотальная рознь княжеств гнала проигравших вон. Варяги разбивались по конунгам и землякам. Кого мало, к друзьям или куда скажут. Русские — киевляне и новгородцы, вступали в шведские и норвежские отряды. Хотя никаких проблем с пониманием в Варанге не было. Везде толмачи, а язык боя — команды и построения, вбивались в любую голову на тренировках.

Варяжская Гвардия служила за золото и добычу. Варяги получали вдвое больше других элитных войск Византии и в десять раз больше простых стратиотов(солдат). Им завидовали, их боялись. Лучшие женщины отдавались варягам в надежде на великого сына или героя-любовника. Но несмотря на всю страсть к оргиям,алкоголю и вырезанию рун на церковных стенах, варяги были скованы Кодексом чести. Эти наемники безгранично преданы и невероятно стойки. Если армия бежала с поля боя потеряв сорок процентов состава, гвардия выдерживала до семидесяти потерь. Варяги вне политики и страстей. Корпус Варанги служил не конкретному императору, не его недостаткам или достоинствам. А самой византийской короне, заключившей контракт. Варяги не давали присягу другому базилевсу до кончины прежнего. Они защищали любого императора — плохого и хорошего. В отличие от охраны императора из числа греков, составлявших тагму экскувиторов, не все варяги размещались при дворе. Из всего варяжского корпуса отбиралась только малая часть, которая содержалась во дворце и несла личный караул, служа телохранителями, почётной стражей. Это были отборные или дворцовые варяги, носившие секиры на правом плече, которые стояли у императорского трона и следовали за императором во время выходов. Кроме них были ещё «внешние варяги», нёсшие строевую службу и жившие в фемах.

Бадри, всего пару месяцев занимавший должность аколуфа, в сопровождении троих варангов неспеша двигался в сторону порта. Его мысли занимало развращение огромного миллионного города. Константинополь — это пестрая смесь равнодушных и чужих. Итальянцы и арабы, турки и армяне. Моряки, торговцы, лавочники и рабочие. Мигранты прибыли в столицу Византии за рублем и не собираются умирать за неё. Деньги и подвиг несовместимы. А сами греки — это позор великих римлян. Грубая и пьяная толпа, распоясавшаяся на убийствах царей. Ангелы годами раздают «хлеб и зрелища» дабы не умереть следом. И никто не уважает заискивающую власть, этих дрожащих императоров без силы. Столица империи расколота.

Знать ненавидит чернь, чернь ненавидит знать и все ненавидят мигрантов. Толпа будет рада, если остальные лишатся всего. Когда крестоносцы пришли, чернь Константинополя обогатилась на грабеже богатых. И вместе с оккупантами она грабила и убивала соседей.

Бадри был пятиюродным племянником короля Дании Эрика Пятого, его семья за пару последних столетий обеднела и третий сын своего отца решил попытать счастья в наемниках. Вчера Бадри получил письмо от своего царственного родственника и шел навстречу с неизвестным ему Арманом, за которого просил сам король Дании!

На полдороге к гавани Боспорион, располагающейся на южном берегу залива Золотой Рог, варанги свернули к таверне, принадлежащей семье генуэзца. Просторное светлое и чистое помещение со столами, накрытыми скатертями было рассчитано человек на пятьдесят. Из-за высоких цен таверну могли посещать только состоятельные купцы и чиновники, имеющие неплохой поток состоятельных просителей. Варанги тоже могли позволить несколько раз в месяц посетить подобные заведения.