Абака хан через своего посла передал послание, что он расправился со своими врагами и выступает к Алеппо с шестью туменами.
Я по карте изучал местность, на которой предстоит сделать засаду для врага. Что о нем известно? Почти вся армия сельджукских халифатов была конной. Древним ядром орды была родовая конница туркменских племен. В легких доспехах, с небольшими щитами, копьями и саблями она быстрей и выносливей всех. Вооруженные составными луками легкие турки уступали в дальнобойности и пробиваемости арабам, но компенсировали темпом стрельбы и маневром. После создания Империи Сельджуков великие султаны выслали недисциплинированную родовую конницу на окраины. Её назвали газизы — религиозные пограничники. Большое число газизов скопилось на западной окраине — в Сирии и Малой Азии. С распадом империи и приходом крестоносцев на Восток, конные тюрки-газизы осели в сельджукских халифатах. К газизам присоединялись союзники бедуины.
Атабеки и султаны сельджуков раздавали мелкой знати икту(землю). Каждый икша ( землевладелец) выставлял иглишбашиш — отряд средней конницы из местных. Это пестрое ополчение из византийцев, тюрков, арабов, армян и курдов. К ним присоединяли отряды религиозных добровольцев и наемников. Иглиши играли вспомогательную роль.
Самой многочисленной ударной силой турков — сельджуков были рабы. Турки принесли на Восток культуру рабских армий. На невольничьих рынках скупались мужчины и дети, единообразно оснащались и обучались. Гулямы формировали тяжелую профессиональную конницу и в равной степени владели тяжелым луком, копьем и клинком. Элитной гвардией атабеков были хасс-гулямы — самые крутые и бронированные. Карьера раба шла по выслуге лет. Первый год гулям служил пехотинцем гарнизона. А в седьмой год если жив и молодец, становился висак-баши и командовал тремя гулямами.
Конные сельджуки исповедовали быстрый стрелковый бой. Из-за недостаточной пробиваемости турецких луков турки быстро сокращали дистанцию,чтобы подойти максимально близко. В отличие от европейского лучника, выпускавшего стрелу за пять секунд, секунды конный сельджук выпускал за две с половиной минуты пять стрел. Расстреляв их турок брал новые пять из открытого колчана. Именно турки использовали партизанскую тактику и нападали из укрытий, в отличие от тупых крестоносцев, которые даже не высылали вперед разведку. Тяжелые гулямы сближались, и встав, били залпами по площадям. Такой массированный обстрел ломал строй неприятеля, провоцировал погоню или создавал бреши для удара. Рукопашного боя мусульмане не боялись. Даже легкие газизы охотно рубились с рыцарскими отрядами. Тем более гулямы или тяжелая арабская кавалерия, что умели атаковать копейным клином. Опять же отличием мусульман была тактика ударов во фланг и в тыл, а по возможности окружить стрелковым кольцом.
Самое хреновое было то, что помимо количества мобильной армии, мусульмане не были дураками и использовали гибкие доспехи — кожаные или стеганые с пластинами железа и без. Тяжелая конница комбинировала их с кольчугами, кольчуга — главный доспех Востока. Отличались от европейцев стегано-войлочной защитой коней и защитой лица из-за господства стрелков. Сельджуки принесли на Восток тюркскую саблю, она быстро сменит прямой арабский меч. Вторым оружием ислама была булава для пролома доспехов, она уже постепенно проникала в Европу. Копье любили как и везде, хотя турки предпочитали луки. В целом уровень вооружений, технологий и качества изготовления оружия древнего Востока намного опережал дремучий Запад. Европа позже скопирует многие образцы вооружений ислама. Но у нее будут и свои козыри — сплошные доспехи, рыцари и арбалет.
По моим подсчетам армия Египта составляла около сорока тысяч воинов и наше численное преимущество должно стать козырной картой.
Крепость Аланьи как и город Конью были взяты по прежнему сценарию — мой спецназ проник внутрь и открыл ворота, в которые ворвались немцы, которых я решил при каждом удобном случае ставить на самые передовые участки сражений. Немцев возглавляли тевтонские рыцари. Все население уничтожалось подчистую, в плен брали только детей, которые со временем станут моими воинами. Крестоносцы конечно же несли потери, но при отсутствии штурмов крепостных стен эти потери были минимальными. За три недели дошли до Сиваса, захватив его с такой же легкостью, что и столицу. Выйдя к Евфрату, отправили легкую конницу догонять немногих беглецов, затем армия крестоносцев пару дней пировала победу, прежде чем двинуться в Сирию.
В пьянке не участвовали только мои преданные воины, греки и наемники, которые вошли в мою византийскую армию, поддались всеобщему разгулу, но я особо их не винил — такое уж было время. Единственные дисциплинированные части тренировались мною и моими офицерами годами и мое слово было для них законом.
Я обошел вместе с моими баронами лагерь и направился в шатер, который служил штабом, пьяные выкрики и песни напившихся в зюзю государей, принцев и остальных знатных вельмож меня озадачили. Я вошел внутрь и обалдел — мой кардинал, папский легат с кислым видом слушал треп немецкого маркграфа, хвалившегося своими рыцарями, а остальные увлеченно играли в кости, ставя на кон кошели золота. Людовик Девятый был почти трезв, стараясь личным примером дисциплинировать остальных, но это ему не удалось. В шатре были десяток знатных гречанок, увязавшихся за войском, устав от скуки в Константинополе.
Я сплюнул и отправился в шатер моего личного штаба, в котором меня уже ждали командиры групп разведки, которые должны были вести разведку местности, по которой придется двигаться нашей армии. Эти «призраки» могли просочиться сквозь неприятеля как нож в масле и остаться незамеченными. За разведкой следовали группы диверсантов, чьей задачей были захваты колодцев и недопущение их отравления.
Захватив Алеппо, я встретился с Абака ханом и мы договорились двигаться параллельно. Монголы от Алеппо двинулись на Хомс, я для захвата крепостей оставил хану подразделение моих «ниндзя», армия крестоносцев же направилась на Хатай, наша задача была двигаться вдоль побережья, зачищая те земли, которые как раз по договору с монголами и отойдут моему Ордену.
Армия успешно форсировала перевал Кадмус и двинулась к Иерусалиму. Мои разведчики доложили о засаде, я опять поставил впереди англичан и немцев, половцев и венгров, прикрыв арьергард французами. Волны тюрок накатывали на крестоносцев и буквально каждую скалу приходилось брать с боем. Турки рвали волосы с головы и бросали на землю перед неверными, чтобы показать решимость.
Дабы не повторить прошлые провалы походов, мною были заготовлен обоз с вяленым мясом, солониной и мясным пищевым концентратом пеммиканом. Пеммикан включал в себя сушёное или вяленое измельчённое мясо туров, а также сало, измельчённые сушёные ягоды или сок ягод. Мною также было организовано изготовление концентрата сибирских охотников — смесь из толчёных сухарей, соли и сала скатывалась в плотный шар и высушивалась. Такой шар мог храниться в котомках годами как неприкосновенный запас и был пригоден в пищу, даже если сало прогоркало. В результате получалось высокопитательная пища с малым весом и объёмом, что облегчало транспортировку.
Во избежание болезней в походе было запрещено пить воду без кипячения, для чего на возах вагенбурга везли еще и котлы. Боевые возы располагались в авангарде, в середине и в арьергарде армии, позволяя укрываться от стрел и в свою очередь отстреливать мусульман. Ночами моими диверсантами велась охота на мусульман, вырезая их посты и спящих. Днем же врага атаковали рыцари и наемники, поэтому враг дрогнул и полностью оставил перевал, потеряв две трети воинов.
Заняв Хомс, мы дождались подхода монголов, которые столкнулись с крупными силами мамлюков и, разбив их в жестокой битве, остановились на пять дней отдыхать и обдирать трупы. Монголы двинулись на Дамаск, мы же отправились через Бейрут в Акру, укрепленную Тамплиерами и собравшими внутри ее стен около сорока тысяч воинов. Рыцарей конечно же было относительно немного — около семисот, собранных моим братом по всей Европе и отправленных на защиту города.
