Бойцы в окопах уже готовили бутылки с КС и противотанковые гранаты, но немецкие танки так и не подошли к ним вплотную. Они встали метрах в ста от окопов, а пехоту немцев прижали к земле пулеметами и заставили ее отступить. Сорокапятки в основном били по немецким бронетранспортерам, которые гарантированно поражали, предоставив разбираться с вражескими танками самоходчикам. Под конец по немцам смогла ударить и наша артиллерия, до этого ей пришлось вести контрбатарейную борьбу, ведь немцы, после того как прекратили обстреливать наши позиции, перенесли свой огонь на нашу тяжелую артиллерию, и она не смогла поддержать свою пехоту в обороне.

Когда немецкая атака выдохлась, назад отошло не более десятка танков, оставив на поле перед нашими позициями более сорока танков и не менее полусотни бронетранспортеров. Все семь «тигров» стояли, четыре из них при этом горели. Так как они возглавляли атаку, то ни один из них не уцелел. Правда, и от нашего дивизиона осталась только одна целая самоходка. Машина майора Погребца тоже оказалась подбитой, хорошо хоть самому майору повезло отделаться легкой контузией и сквозной раной в левой руке, к счастью, кость не была задета. После боя он связался с начальством и при докладе упомянул про новые немецкие танки, которые его самоходки смогли подбить только со средней дистанции.

После этого остатки его дивизиона отправили в тыл на переформирование, так как кроме машин он потерял половину личного состава, а оставшуюся самоходку передали соседнему дивизиону на пополнение потерь. К слову сказать, еще три подбитых самоходки были вскоре отремонтированы и тоже пополнили собой соседний дивизион, позволив тем самым довести его до штата.

Информация про новые немецкие танки пошла наверх, и уже вечером этого дня мне стало про это известно, а из своего «послезнания» зная про «тигры», сразу понял, что за новые немецкие танки появились на фронте. Этой же ночью по моему приказу смогли утянуть три не сгоревших «тигра» в наш тыл. Для этого наши бойцы использовали три БРЭМА на базе КВ, которых за время моего пребывания на посту начальника ГАБТУ изготовили достаточное количество. Итак, новый «тигр» уже начал поступать в войска, теперь надо убедить вождя и командование в необходимости нового тяжелого танка с более толстой лобовой броней и более мощным, 122-миллиметровым орудием, а имея на руках «тигр», сделать это будет намного проще. Не знаю, где теперь случится новая Курская битва (в том, что она будет, я не сомневался), но теперь в любом случае наши потери в ней будут намного меньше.

Все три «тигра» отбуксировали в Псков той же ночью, качественно замаскировав, при этом их охранял целый батальон охраны тыла, который я выделил на это, несмотря на практически полное отсутствие у меня резервов. Уже на следующий день я сам, прибыв в Псков, тщательно изучал трофейные танки. Конечно, они впечатляли. По своим размерам «тигр» был сопоставим с КВ, лишь немного его короче, зато пошире, но все равно смотрелся он очень грозно.

Так уж случилось, что в прошлой жизни я немецкие танки вживую не видел, не любитель был ездить по танковым музеям и изучать немецкую технику прошедшей войны. Зато сейчас у меня было отнюдь не праздное любопытство, тут мне не в музеях на немецкие танки любоваться, а воевать с ними. В принципе, хоть я и не танкист, но общее представление о «тигре», его слабых и сильных сторонах, имел.

Сейчас же мне, кроме того, чтобы своими глазами на него посмотреть, нужно было основание для советов командованию. Как-никак, а именно я был разработчиком новой доктрины нашей бронетехники, и тут хотел заставить наше руководство уже сейчас начать разработку новой техники и вооружения, способных на равных бороться с немецкими «тиграми» и «пантерами». Через день под усиленной охраной, в 12 часов ночи все три «тигра» отправили по железной дороге в Москву, в Кубинку. Если учесть, что в этой реальности немцы и близко не подошли к Москве, то и Кубинский полигон никто не эвакуировал, и он продолжал работать в прежнем режиме.

После этого потянулись обычные дни. Немцы, получив качественый отлуп, на время затихарились, а спустя десять дней я получил вызов в Москву. Честно говоря, я ожидал нечто подобное, так что врасплох меня этот вызов не застал. Для безопасности летел в столицу ночью и был в Москве рано утром.

Поскольку в Кремль мне было к пяти часам дня, то прямо с аэродрома рванул домой, к семье. Каждое такое нежданное посещение было большим и радостным сюрпризом как для меня, так и для моей семьи. Хорошо, что я выспался в самолете, да и по дороге на аэродром и с аэродрома тоже покемарил в машине, так что чувствовал я себя достаточно бодро. Просто не хотелось терять время на сон, его у меня было мало. Я пробыл дома до двух часов дня, а потом пришлось собираться на встречу в Кремль.

Снова уже ставший знакомым кабинет Сталина, а в нем, можно сказать, целый комитет по встрече, причем довольно специфический. Кроме самого Сталина там оказались генерал-майор Рыбалко, начальник кафедры тактики Высшей специальной школы Генерального штаба Красной армии, и полковники Катуков и Ротмистров, которые очень хорошо показали себя в прошедших боях, короче танкисты, так что, скорее всего, как я и подозревал, разговор пойдет о танках и в первую очередь – о новых немецких танках.

– Добрый день, товарищ Павлов, проходите, садитесь.

– Здравствуйте, товарищи.

Поздоровавшись в ответ, я прошел к столу и сел на указанное мне Сталиным место.

– Товарищ Павлов, вы ведь, насколько я знаю, успели осмотреть новые немецкие танки, прежде чем их отправили в Кубинку?

– Да, товарищ Сталин, осмотрел.

– И каково ваше мнение?

– Грозная машина, слов нет, но, по моему личному мнению, массовый выпуск таких танков станет большой ошибкой Гитлера.

– Вот как?! Почему вы так думаете? Вы же сами сказали, что танк грозный.

– Товарищ Сталин, как сказал Наполеон, «для ведения войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги». Я не отрицаю, танк мощный и грозный, толстая броня, достаточно мощная противотанковая пушка, но он имеет больше недостатков, чем достоинств.

– Это какие недостатки?

– Во-первых, его масса, он слишком тяжел, отсюда следует, что сфера его применения ограничена. Мало того что он сможет двигаться не по всем грунтам, так как на слабых или насыщенных влагой рискует сесть на брюхо, так его еще и не каждый мост выдержит, значит, надо тщательно планировать маршруты движения, чтобы не застрять или не упереться в тупик.

Во-вторых, его излишняя сложность, мои механики успели его осмотреть и выдали вердикт – боже помоги тем, кто будет ремонтировать это чудо сумрачного германского гения. Он слишком сложен, а значит, не технологичен. При большинстве поломок требуется заводской ремонт, да и простые поломки будет не очень легко исправлять. Это значит также, что и с его производством будут проблемы, а именно – слишком большое количество человеко-часов. То есть его производство будет требовать гораздо большего времени, соответственно, и произведут их меньше.

И наконец, в-третьих, он будет слишком дорог. На мой взгляд, лучше сосредоточиться на выпуске уже хорошо себя зарекомендовавшей «четверки». Тем более, что после своей последней модернизации она не особо уступит «тигру», зато значительно более технологична и дешева. Она сейчас в принципе не уступает нашим «тридцатьчетверкам» и стала опасным противником.

– Значит, вы считаете, что для нас будет лучше, если немцы вместо своих «четверок» станут производить «тигры»?

– Да, товарищ Сталин, считаю, в этом случае они построят значительно меньше танков, минимум в два раза, а то и больше. Но также и нам следует строить новые танки. Я тут обдумывал новые направления и считаю, что Т-34 следует модернизировать, вернее на его основе сделать новый танк с лобовой броней в 90 миллиметров и 100-миллиметровым орудием при практически той же массе, тогда он на равных сможет бороться с новыми немецкими танками. Также следует заменить КВ на новый тяжелый танк с лобовой броней в 120 миллиметров и орудием калибра 122 миллиметра. Желательно, чтобы уже весной следующего года эти танки стали поступать в войска.