Каждые несколько минут кто-нибудь подходил к Сэму, чтобы сказать ему, какой фантастической была его речь. Мы направились к сцене, наблюдая, как другие более пьяные люди танцуют, обняв друг друга за плечи. Выпив несколько кружек пива, я заметила, что здесь нет переносных биотуалетов, и что девушки тайком уходят, чтобы присесть на корточки в кустах. После этого я перестала пить, но в конце концов была вынуждена сдаться среди листьев, как и все остальные.

— Это был уникальный опыт, — сказала я Сэму, когда вернулась. Красные огни сцены освещали его ухмылку от четырех кружек пива и прикрытые глаза.

— Потанцуй со мной, — сказал он, обнимая меня за талию, и мы медленно покачивались вместе, хотя музыка была зажигательной клубной песней.

— Я знаю, что миллион человек уже сказали тебе это сегодня вечером, — сказала я, запустив пальцы в волосы на его затылке. — Но твоя речь была в некотором роде невероятной. Я думала, что я была писателем в этих отношениях. Какие еще секреты ты скрываешь от меня, Сэм Флорек?

Улыбка сползла с его лица.

— Что? — спросила я. Он сжал губы, и мой желудок сжался. — Сэм, что? Есть что-то, что ты от меня скрываешь? — я перестала двигаться.

— Пойдем куда-нибудь в более тихое место, — сказал он, беря меня за руку, чтобы увести со сцены к скоплению валунов. Он затащил меня за камни и провел рукой по волосам.

— Сэм, ты действительно пугаешь меня, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. От пива у меня кружилась голова. — Что происходит?

Он глубоко вздохнул и засунул руки в карманы.

— Меня приняли на этот интенсивный практикум для студентов-первокурсников.

— Практикум? — как попугай повторила я. — Ты не сказал мне, что подал заявление.

— Я знаю. Это был рискованный шаг. Они принимают только двенадцать первокурсников. Я действительно не думал, что попаду туда.

— Что ж, это здорово, — сказала я, мои слова заплетались. — Я горжусь тобой, Сэм.

— Дело в том, Перси, — он колебался, переминаясь с ноги на ногу. — Это начинается совсем скоро. Я должен уехать через три недели.

Аккумуляторная кислота стекала по моему позвоночнику.

— Три недели? — повторила я. Три недели — это вообще не время. Когда я увижу Сэма после этого? День благодарения? Я закрыла глаза — все вокруг начало вращаться. — Меня сейчас стошнит, — простонала я.

— Мне жаль, что я не сказал тебе раньше. Я должен был, но я знал, как сильно ты хотела провести лето вместе, — сказал он, беря меня за руку.

— Я думала, ты тоже, — пробормотала я. А потом меня вырвало прямо на его новые парадные туфли.

Чарли бросил на меня один взгляд, когда я забралась в грузовик, на щеках у меня были слезы от туши, и сказал Сэму:

— Наконец-то сказал ей, да?

Сэм бросил на него мрачный взгляд, и до конца поездки никто не произнес ни слова.

Три недели пролетели, как секунды, и мой страх пустил корни в моих ногах и отрастил ветви, которые распространились на мои плечи и руки. Сэм проводил большую часть нашего времени вместе, уткнувшись носом в различные учебники, как будто готовился к серьезному экзамену. Он отказался нарушать нашу ежегодную традицию переплывать озеро и настоял, чтобы я искупалась в его последний день перед тем, как отправиться на учебу. Это было великолепное солнечное утро, и я проделала все необходимые упражнения по растяжке и разминке. С тех пор как я начал заниматься соревновательным плаванием, переплыть озеро на веслах уже не было для меня таким испытанием, как раньше. Я чувствовала себя почти онемевшей, когда добралась до дальнего берега, подтянув колени к груди и глотая воду, которую Сэм прихватил для меня.

— Твое самое быстрое время, — радостно сказал он, когда я закончила, обнимая меня одной рукой и притягивая к себе. — Я думал, что, возможно, не смогу угнаться за тобой, — я горько рассмеялась.

— Забавно, — сказала я, ненавидя то, как обиженно это прозвучало. — Я чувствую себя так, словно это меня оставили позади.

— Ты же на самом деле так не думаешь, правда?

Я не смотрела на него, но слышала беспокойство в его голосе.

— Что я должна думать, Сэм? Ты не сказал мне, что подал заявку на этот курс. Ты не сказал мне, когда тебя приняли, — я проглотила слезы. — Я понимаю, почему ты хочешь поехать. Это удивительно, что ты туда попал. И я на сто процентов уверена, что это будет здорово для тебя. Но ты скрывал всё это от меня до самой последней минуты. Долго. Это заставляет меня чувствовать, что у нас все происходит односторонне.

— Это не так! — сказал он срывающимся голосом. Он посадил меня к себе на колени, так что я оказалась лицом к нему, и взял мою голову в свои руки, чтобы я не могла отвести взгляд. — Боже, конечно, это не так. Ты мой лучший друг. Мой любимый человек.

Он поцеловал меня и притянул к своей обнаженной груди. Он был теплым от пота, и от него так сильно пахло летом, так сильно пахло Сэмом, что мне захотелось свернуться калачиком внутри него.

— Мы будем все время разговаривать.

— Такое чувство, что я больше никогда тебя не увижу, — призналась я, и тогда он улыбнулся мне с жалостью, как будто я была действительно смешной.

— Это просто университет, — сказал он, целуя меня в макушку. — Однажды ты не сможешь избавиться от меня. Я обещаю.

***

Сью и Сэм уехали рано утром следующего дня, а мы с Чарли махали им с крыльца, слезы текли по моему лицу.

— Пошли, — сказал он после того, как машина скрылась из виду, обнимая меня за плечи. — Давай прокатимся на лодке.

Оказалось, что Чарли был гораздо меньшим придурком без Сэма, который мог бы его донимать. К большому замешательству моих родителей, я решила подрабатывать в Таверне. Даже когда Чарли не работал, он подвозил меня. В большинстве дней он подплывал ко мне, когда я была на озере, чтобы посмотреть, как у меня дела.

Дела у меня шли неважно. Прошло больше недели, а от Сэма ничего не было слышно, хотя он наконец-то обзавелся мобильным телефоном перед отъездом в Кингстон. Я знала, что он не будет большим любителем переписываться, но я не могла понять, почему он не ответил ни на одно из моих «КАК ТЫ», «Я СКУЧАЮ ПО ТЕБЕ» и «ТЫ МОЖЕШЬ ПОГОВОРИТЬ???» сообщений. И когда я позвонила ему на стационарный телефон в общежитии, он не ответил. Чарли продолжал бросать на меня вопросительные взгляды всякий раз, когда я заходила на кухню, чтобы забрать заказ. Однажды вечером по дороге домой он заглушил мотор на середине озера и повернулся ко мне лицом.

— Выкладывай, — приказал он.

— Что выкладывать?

— Я не знаю, Перс. Ты мне скажи. Я знаю, ты расстроена, что Сэм ушел, но ты хандришь, как мисс Хэвишем.

— Ты знаешь, кто такая мисс Хэвишем? — проворчала я.

— Отвали.

Я вздохнула.

— Я до сих пор ничего о нем не слышала. Ни электронного письма. Ни телефонного звонка.

Чарли потер лицо.

— Я не думаю, что он успел настроить свой интернет. И мама сказала тебе, что он звонил домой. С ним все в порядке.

— Но почему он не позвонил мне? — заскулила я, а Чарли рассмеялся.

— Ты же знаешь, как дорого стоят эти междугородные звонки, Перс.

— Или смс?

Чарли вздохнул, затем заколебался.

— Хорошо, ты хочешь знать, что я думаю?

— Я не знаю, не так ли? — я прищурила глаза. Ты никогда не знаешь, что собирается выдать Чарли.

— Честно говоря, я думаю, что мой брат был трусом, держа этот курс в секрете, — он сделал паузу. — И если бы это был я, то позвонил бы тебе, как только добрался до Кингстона.

— Спасибо, — сказала я, мое лицо пылало.

— Сэм вбил себе в голову, что ты принадлежишь ему. Не в жутком собственническом смысле, но это больше похоже на то, что у него есть вера в то, что в конце концов между вами двумя все должно получиться. И я думаю, что это в значительной степени чушь собачья.

Я побледнела.

— Ты не думаешь, что это должно сработать? — прошептала я.

— Я не думаю, что чему-то суждено случиться, — решительно сказал он. — Он уже все испортил, когда у тебя появился парень-хоккеист. Надеюсь, на этот раз он будет бороться усерднее, — сказал он, заводя двигатель. — Или это сделает кто-то другой.