— Вот мы и на месте, — объявил Сэм после того, как мы минут пятнадцать шли сквозь густой кустарник. Я выглянула из-за его плеча и увидела, что пологий склон, по которому мы поднимались, стал плоским, образовав небольшую лужицу воды. Поваленное дерево, покрытое изумрудным мхом и бледным лишайником, лежало поперек его середины.

— Мне нравится приезжать сюда весной, когда снег только что растаял, — сказал он. — Ты не поверишь, как громко журчит вода в этом ручье.

Он забрался на дерево и спустился вниз, похлопав по месту рядом с собой. Я подползла ближе, пока мы оба не оказались сидящими, свесив ноги над прудом.

— Здесь прекрасно, — сказала я. — Я вроде как жду, когда оттуда появится гном или фея. Я указала на толстый, гниющий пень, у основания которого росли коричневые грибы. Сэм усмехнулся. — Не могу поверить, что мы возвращаемся в город на следующих выходных, — пробормотала я. — Я не хочу уезжать.

— Я тоже этого не хочу, — мы слушали журчание ручья, отгоняя комаров, пока Сэм не заговорил снова. — Я тут думал, — начал он тихим и дрожащим голосом, но взгляд его был устремлён вперёд. Я знала, что за этим последует. Может быть, я ждала этого. Я наклонила голову, так что мои темные волосы упали на лицо, и изучала наши ноги. — О нас. Я думал о нас, — сказал он, затем подтолкнул мою ногу своей. Я посмотрела на него, от влажности его кончики волос завились, и слабо улыбнулась. — Я не могу сказать тебе, сколько раз я думал о том, чтобы поцеловать тебя той ночью в своей комнате, — он одарил меня застенчивой улыбкой, и я снова посмотрела вниз.

— Ты считаешь, что это была ошибка, не так ли?

— Нет! Дело совсем не в этом, — быстро сказал он и положил свою руку на мою, переплетая наши пальцы. — Это было невероятно. Я знаю, это звучит банально, но это была лучшая ночь в моей жизни. Я всё время думаю об этом.

— Я тоже, — прошептала я, глядя на наши отражения в бассейне внизу.

— То, что у нас есть, это нечто особенное, — начал он. — Нет никого другого, с кем бы я предпочел проводите время, кроме тебя. Нет никого другого, с кем бы я предпочел поговорить, кроме тебя. И нет никого другого, кого бы я предпочел поцеловать, кроме тебя, — он сделал паузу, и мой желудок сжался. — Но ты для меня важнее поцелуев. И я беспокоюсь, что если мы поторопимся с этим, то испортим всё остальное.

— Так что ты хочешь сказать? — спросила я, глядя на него. — Ты просто хочешь быть друзьями?

Он сделал глубокий вдох.

— Не думаю, что выразился правильно, — он казался разочарованным самим собой. — Я имею в виду, что ты для меня не просто подруга… ты моя лучшая подруга. Но мы месяцами не видимся, и мы очень молоды, и у меня никогда раньше не было девушки. Я не знаю, как строить отношения, и я не хочу все испортить с тобой. Я хочу быть всем, Перси. Когда мы будем готовы.

Я боролась с покалыванием в глазах. Я была готова. Я хотела всего сейчас. В шестнадцать лет Сэм был для меня всем. Я знала это тогда, и я думаю, что я знала это в ту ночь три года назад, когда мы с Сэмом сидели на полу в моей спальне и ели печенье «Oreo», и он попросил меня сделать ему браслет. Я перевела взгляд на его запястье.

Он убрал мои волосы с лица, и я крепко зажмурилась.

— Ты можешь посмотреть на меня, пожалуйста?

Я покачала головой.

— Перси, — умолял он, пока я вытирала слезу рукавом. — Я не хочу оказывать на нас с тобой давление, с которым мы не можем справиться. У нас обоих большие планы — одиннадцатый и двенадцатый классы решат, в какие школы мы можем поступить и смогу ли я получить стипендию.

Я знала, как важны оценки для Сэма, как дорого будет стоить его обучение и как он рассчитывал на академическую стипендию, чтобы помочь с оплатой обучения.

— Итак, мы просто возвращаемся к дружбе, как будто ничего не случилось, и что потом? Мы найдем других парней и девушек? — я взглянула на него. Я могла видеть агонию и беспокойство на его лице, но я была зла и смущена, хотя где-то глубоко я знала, что то, что он говорил, имело смысл. Я тоже не хотела всё испортить. Я просто подумала, что мы сможем справиться с этим. Сэм был самым зрелым мальчиком, которого я знала. Он был само совершенство.

— Я не ищу другую девушку, — сказал он, и это заставило меня почувствовать себя немного лучше. — Но я понимаю, что был бы большим придурком, если бы сказал тебе, что не думаю, что мы должны быть вместе прямо сейчас, а затем попросил тебя ни с кем не встречаться.

— Ты в любом случае большой придурок, — сказала я. Я имела в виду это как шутку, но на вкус это было как пригоревший кофе на моем языке.

— Ты действительно так думаешь?

Я покачала головой, пытаясь улыбнуться.

— Я думаю, ты довольно хорош, — сказала я, мой голос дрогнул. Рука Сэма обхватила мои плечи, и он крепко сжал их. От него пахло средством для смягчения тканей, влажной землей и дождем.

— Клянёшься? — спросил он, его слова были приглушены волосами. Я вслепую нащупала его браслет и потянула. — Я тоже думаю, что ты довольно хороша, — прошептал он. — Ты даже не представляешь, насколько сильно.

11. НАСТОЯЩЕЕ

Мы с Сэмом лежим на плоту, закрыв глаза от солнца. Я плыву в тумане — его руки на моих бедрах, его пальцы на моей икре, и Ты по-прежнему самая красивая женщина, которую я когда-либо знал, — когда с берега доносится крик.

— Ну что за загляденье, — я сажусь, прикрывая лицо рукой. Чарли стоит на холме. Я вижу его ямочки в отражении воды и не могу не улыбнуться в ответ. Я машу рукой. — Вы, дети, голодны? — зовет он. — Я подумывал о том, чтобы включить барбекю.

Я смотрю на Сэма, который теперь сидит рядом со мной.

— Мне не нужно оставаться, — предлагаю я. Сэм быстро изучает мое лицо.

— Не выдумывай, — говорит он. — Еда звучит заманчиво, — кричит он в ответ Чарли. — Мы будем наверху через секунду.

Чарли на передней террасе поджигает барбекю, когда мы присоединяемся к нему. На мне полотенце, обернутое вокруг плеч, а Сэм вытирает волосы насухо. Я украдкой бросаю взгляд на мышцы, выступающие на его торсе, прежде чем Чарли поворачивается к нам лицом. Когда он это делает, его глаза загораются, как светлячки. Его волосы подстрижены так близко к голове, что они лишь немного длиннее короткой стрижки. Его квадратная челюсть выглядит так, словно сделана из стали. Это прямо контрастирует с нежностью его ямочек на щеках и прелестными плюшевыми губами. Он босиком, одет в шорты оливкового цвета и белую льняную рубашку с закатанными рукавами и расстегнутыми тремя верхними пуговицами. Он не такой высокий, как Сэм, и сложен как пожарный, а не банкир. Он все еще хорош собой, как кинозвезда.

Эти Летние мальчики проделали исключительную работу по взрослению. Визг Делайлы Мэйсон звенит у меня в ушах, и её отсутствие гложет меня изнутри.

Чарли бросает взгляд на Сэма, прежде чем крепко обнять меня, очевидно, не беспокоясь о моем мокром купальнике.

— Персефона Фрейзер, — говорит он, когда отстраняется, качая головой. — Наконец-таки.

Чарли готовит сосиски, которые прихватил в Таверне, с жареным перцем, квашеной капустой и горчицей, а также салат в греческом стиле, который выглядит так, будто его можно сфотографировать для кулинарного журнала. В Чарли есть что-то особенное. Он уделяет Сэму больше внимания, чем когда-либо, когда мы были детьми. Время от времени он украдкой бросает долгий взгляд на Сэма, как будто проверяет его, и он играет глазами в пинг-понг между нами, как будто мы какая-то загадка, которую он пытается разгадать. Его глаза все еще танцуют, как весенние листья на солнце, и он легко улыбается, но он потерял ту легкость, которая была у него, когда мы были моложе. Он кажется грустным и, возможно, немного на взводе, что, я думаю, имеет смысл, учитывая обстоятельства.

— Итак, Чарли, — говорю я с улыбкой, пока мы едим, — я уже познакомилась с Тейлор. Расскажи мне о женщине, с которой ты встречаешься в этом месяце.

В моей голове это звучало достаточно забавно, но Чарли бросает на Сэма напряженный взгляд. Я вижу, как Сэм слегка качает головой, и челюсть Чарли сжимается.