Пёс вился вокруг Наташи вьюном, немало скрашивая девушке существование в этом, разом опостылевшем ей, месте. Ташина розовая влюблённость в Бориса схлынула без следа. Сейчас она исключительно недобрым словом вспоминала тот случай на зимней дороге, который свёл их вместе, и искренне удивлялась, что был в их отношениях такой период, когда она безумно скучала по этому мужчине, нетерпеливо ждала его, всячески добивалась его внимания, с замиранием в сердце мечтала о будущем с ним.

Однажды, рассматривая их общие фото в ноутбуке, сделанные весной, Таша с тоской поймала себя на мысли, что хотела бы никогда не узнать Бориса. Если бы сейчас можно было откатить время назад, она бросила бы свои, рассыпавшиеся на дороге, вещи и со всех ног сбежала бы с места их встречи.

Для себя Наташа твёрдо решила, что ей не нужен ни дом Бориса, ни статус его жены, ни он сам. Немного поразмыслив, девушка рассудила, что если она не может позволить себе открыто противостоять властному нежеланному мужу, то будет делать это потихоньку, в рамках своих возможностей. Громко спорить или в лоб воевать с Борисом Наташе было просто-напросто страшно. У него — деньги, сила, власть, опыт, а у неё?

Бор ткнулся широколобой башкой ей в ладонь, как обычно, выпрашивая ласку. Наташа погладила пса, в очередной раз поражалась несоответствию его устрашающего внешнего вида и невероятной доброты и нежности этого огромного зверя.

— У меня только ты и есть, мой ласковый волчара, — ласково потрепала Таша пса за холку и почесала за ушами. — Да и то… Неизвестно, за кого ты будешь, когда вернётся твой хозяин.

***

С сентября начались занятия в университете.

Наташа, отправляясь в первый учебный день в город, всерьёз опасалась, что охрана у ворот её не пропустит. На её вежливую просьбу открыть автоматическую дверь, огромный насупленный охранник, сосредоточенно нахмурив мохнатые кустистые брови, несколько минут вопросительно смотрел на сопровождающего её Бора. Потом, растерянно пожав плечами, таки, нерешительно открыл калитку, каждую секунду оглядываясь на пса, будто ожидая, то тот сейчас заговорит.

Бор бежал за ней до самой трассы, где Таша села в проезжающий мимо автобус, перед этим, отдав собаке строгий приказ возвращаться домой.

— Наташка, привет! — одногруппница Маринка подскочила и, обняв, крутанула Ташу вокруг своей оси так, что её сумка ударилась о стену.

— Привет, — недовольно ответила Наташа, поправляя ремешок на плече.

— Слушай! О тебе тут такое болтают! — маленькие любопытные глазки Маринки скользили по Ташиной фигуре, подмечая новую брендовую футболку, стильные штаны и явно очень удобные, премиленькие балетки в тон. Таша состроила равнодушную мину и прошла в аудиторию. С Маринкой она особо не дружила, и эта восторженная встреча в коридоре показалась ей немного странноватой.

На пятом курсе не осталось занятий, которые проводились всем потоком, но и пара десятков глаз, которые уставились на неё с нездоровым интересом, тоже, удовольствия Наташе не доставила.

— Здравствуйте!

— О! Кто это у нас тут нарисовался? Неужели любовница самого Волкова? Та самая, которой его жена рёбра пересчитала и по голове стукнула? — вместо приветствия выдала рыжая стерва Алинка.

— Ещё писали, что ты после больницы отправилась домой на реабилитацию, — с ложным сочувствием произнесла её подруга, Юлька, которая терпеть не могла Наташу с самого первого курса, и всегда была счастлива поддеть её.

Таша никогда не понимала Юлькиной ненависти. Она же не виновата в том, что четыре года назад Алексей Мохов предложил встречаться ей, а не, влюблённой в него, первой красавице их потока, Юльке. Мохов давно уже женился на другой. Наташа с ним, ни разу, ни на какие свидания, никогда не ходила, а Юлькина ненависть, казалось, как родилась, так и растёт сама по себе, порождая вечное соперничество и зависть к Ташиным успехам. Когда зимой Таша переехала жить в шикарный особняк, к Борису, и Юлька узнала об этом, она чуть не заболела, прямо чёрная ходила. Зато сейчас завистница едва ли не светилась от удовольствия.

— Да ладно, тебе, подруга! Не сыпь соль на Натахины раны. Подумаешь, поиграл богатый дядечка нашей бедной девочкой. Она от его жены по черепушке получила и отправилась в родную мухосрань раны зализывать, — снова подхватила Юлькина подруга Алина.

— Дуры! — к Наташе подошла Соня. — Не обращай на этих ядовитых гадюк внимания. Они просто за минувшие полгода чуть не захлебнулись собственным ядом, а теперь, он у них во все их поганые дыры выплёскивается.

Все три пары Наташа чувствовала на себе любопытные взгляды, в университетских коридорах на неё тоже многие обращали внимание. Иногда Таша слышала шепотки за спиной «это она» или «любовница Волкова». А, когда из какого-нибудь угла раздавался смех, девушка невольно вздрагивала, полагая, возможно ошибочно, что обсуждают именно её и смеются над ней.

— Я даже не предполагала, что моя личная жизнь настолько всем интересна, — удручённо прошептала она Соне в перерыве между парами, когда они пили кофе на лавочке возле корпуса.

— Всё лето половина местных новостей была о твоём Волкове, убийстве его жены и избиении его таинственной любовницы. Может, никто бы про тебя и не узнал, но репортёры как-то раскопали твоё фото и его несколько раз показывали в новостях и напечатали в местной жёлтой газетке. Мне Маринка рассказывала, что Юлька с Алиной даже кому-то интервью о тебе давали. Ведро грязи вылили. Но оно, к счастью, не вышло. Наверное, у журналистов тоже совесть есть или твой ненаглядный Борис успел перехватить выпуск.

— Какой кошмар! Это невыносимо, но бросать университет из-за сплетен я не собираюсь! — сжала губы Наташа.

— И правильно! Да уж, знатно ты влипла. Не понимаю, как ты, такая правильная, и в такое дерьмо вляпалась?

Наташа только вздохнула и понурилась, разом теряя боевой вид.

— Ну ничего, не расстраивайся, Таш. Плюнь. Забудь его. Закончишь универ, уедешь отсюда, встретишь нормального парня, выйдешь замуж… — обняла подругу за плечи Соня.

— Так сначала развестись надо, — горько заметила Наташа.

— В каком смысле?

— В прямом. Замужем я. Чтобы за этого твоего нормального парня замуж выйти, сначала нужно с ненормальным Волковым развестись, а он вцепился в меня, как клещ.

— Стоп. С этого момента поподробнее, пожалуйста. Что-то я не въезжаю… Ты хочешь сказать, что ты — законная жена Волкова?

— Ну… Да.

— Волкова Бориса Александровича?

— Да.

— Главы самого крупного в нашем краю финансово-строительного холдинга «Капитал»?

— Ну!

— И приехала сегодня на пары на обычном автобусе? Стоя? Я издалека видела, как ты выходила на остановке возле универа, но звать через всю улицу постеснялась. К тому же, я тогда с Виталькой по телефону болтала.

— Ну и что? Представь себе!

Соня недоверчиво хмыкнула. Звонок на пару прервал их содержательный диалог, но на занятии Соня нет-да-нет и поглядывала на Наташу, при этом, улыбаясь, хмыкая и укоризненно качая головой.

Вся её красноречивая мимика, словно, говорила: «ну, мне-то зачем ты вешаешь лапшу на уши, подруженька моя дорогая?»

Несмотря на все неловкости и разговоры за спиной, первый день занятий пролетел для Таши очень быстро и интересно. Ей ужасно нравилось находиться в компании своих ровесников, в привычной среде, среди таких знакомых друзей и врагов. Да и учиться Наташа любила и умела. Возвращаться в шикарный особняк Бориса не хотелось до скрежета в зубах.

После третьей пары староста предложил всем не расходиться, а пойти дружной компашкой посидеть где-нибудь в кафе, поделиться новостями, которые накопились за лето.

Громко обсуждая, кто пойдёт или не сможет, и почему, а также, куда им лучше направиться, одногруппники, и Наташа с ними, выходили из корпуса шумной весёлой гурьбой.

Таша прислушивалась к разговорам и мучительно колебалась: стоит ли и ей пойти? Вдруг, она заметила припаркованный в двух шагах знакомый белый мерседес. Внутри сначала всё словно ошпарило, а потом, мгновенно льдом взялось, и в разгар тёплого дня Наташе так холодно стало, что она начала едва заметно дрожать.