Снова надев маску, я прочистила горло и снова обратила внимание на Виктора. — Я же говорила тебе, что мне не нужен телохранитель, — сказала я с вызовом в голосе.

Я знала, что позже пожалею об этом.

Уголком глаза я заметила вспышку обиды, мелькнувшую на лице Тео при звуке моего отказа, отчего укол вины пронзил меня изнутри. Я подавила это чувство, заставив себя игнорировать его, пока оно не прорвалось наружу.

— Это не обсуждается, Оливия. — ю прорычал Виктор сквозь стиснутые зубы, смерив меня взглядом, его челюсть сжалась от моего небольшого неповиновения. Он снова переключил свое внимание на моего нового телохранителя, его рука покинула мою, чтобы подойти ближе и схватить Тео за плечо.

— Мистер Альварес, простите за мою жену, — извинился он. — Наверное, сейчас у неё эти дни. А теперь позвольте мне показать, где ты будешь жить в течение всего срока действия твоего контракта.

Голова шла кругом, как только до меня дошел тот факт, что он будет жить здесь.

— Что? — спросила я громче, чем намеревалась, думая, что ослышалась.

— Что на этот раз, Оливия?

Он нахмурился, заметно раздраженный моей вспышкой.

Зная, что эта вспышка, вероятно, дорого мне обойдется, я выругалась, вернув свой тон к милому, невинному тону, который я доводила до совершенства. — Он останется здесь?

— Мистер Альварес занял должность на полный рабочий день. Я не думаю, что ты осознаешь всю серьезность угрозы твоей жизни, mi amor. Я обещал, что с тобой ничего не случится, — ответил он окончательно, выражение его лица говорило о том, что он ожидает, что я буду молчать.

Я уставилась на них обоих, впившись ногтями в ладони, чтобы подавить желание спорить дальше. Я кивнула, как послушная жена, которую я и должна была изображать.

В этом не было смысла. Я должна была приспособиться.

— Я рад, что нам удалось достичь взаимопонимания.

Он кивнул сам себе, успокаиваясь. Как будто он не достиг понимания сам.

— Мои сотрудники сейчас подготавливают гостевой домик у бассейна, который должен быть готов к завтрашнему дню. Ты можешь провести остаток дня с Джексоном, начальником моей службы безопасности, и вернуться утром.

Тео кивнул, протягивая руку.

— Показывайте дорогу, сэр.

С этими словами Виктор направился к двери и вышел в коридор, а Тео последовал за ним. Я смотрела ему в спину, ожидая, когда он уйдет, но он оглянулся через плечо, еще раз встретился с моим взглядом и положил руку на дверную ручку.

Мое сердце замедлилось, а электрические разряды гудели под тяжестью его взгляда.

— Миссис Моралес.

— Мистер Альварес, — ответила я, кивнув в его сторону.

Когда дверь кабинета захлопнулась, в моем животе поселился ужас, а их шаги медленно удалялись.

¿Qué diablos acaba de pasar? (прим. Что это, черт возьми, сейчас было?)

Будучи единственным человеком, которого я когда-либо подпускала близко, он всегда представлял угрозу. Он был опасным отвлекающим фактором, который я не могла себе позволить. Именно поэтому я ушла, не попрощавшись.

Присутствие Тео усложнило бы ситуацию, сделав эту мою маленькую игру немного сложнее, но когда я отступала перед трудностями?

Я делала все возможное, чтобы следить за его местонахождением все эти годы, убеждая себя, что это нужно для того, чтобы он никогда не подобрался слишком близко к тому, чтобы найти меня. Он провел несколько месяцев в безуспешных одиночных поисках, пока бюро не перевело его на другое дело, и он был вынужден отпустить меня.

Но стал ли он жить дальше или ему по-прежнему дорога девушка, которую он защищал все эти годы?

Мне нужно держать дистанцию на случай, если он все еще ищет ее.

ТЕО

Она был чертовски красива. Фотографии едва ли передавали ее красоту.

Я не знал, что на меня нашло, но прежде чем я смог остановиться, я обнаружил, что протягиваю руку, внезапное желание прикоснуться к ней захлестнуло мои чувства.

Но это была не самая странная часть нашего общения. Зловещее чувство овладело мной, когда кончики моих пальцев коснулись точки пульса на ее нежном запястье.

Простое прикосновение, легкое касание большого пальца к ее обнаженной коже вызвало шквал мурашек, пробежавших по моей руке, и дрожь по нашим телам.

У меня не было подобной реакции на кого-либо уже очень давно, особенно после нее.

Я даже не мог заставить себя произнести ее имя, потому что это заставило бы всплыть все воспоминания, которые я задвинул в самую дальнюю часть своего мозга. Не то чтобы это когда-либо срабатывало.

Воспоминания о ней всегда присутствовали в каждом уголке моего сознания, преследуя меня, как живой призрак.

Но Оливия была так похожа на нее.

Тонкие черты ее лица, изгиб носа, рот, от которого невозможно было отвести взгляд.

Последний раз, когда я прикоснулся к ней, все еще был свеж в моей памяти, напоминание о ее мягких губах и о том, как идеально они прилегали к моим, поселилось в моей памяти навсегда.

Оливия так сильно напоминала мне мою Софию.

Твоя София, — пробурчал голос в моей голове. Она никогда не была по-настоящему твоей. Он продолжал дразнить меня.

Но это была не она.

Это не могла быть она, потому что это означало бы, что я потратил последние семь лет на поиски того, кто все это время был здесь, прямо под рукой. Это означало бы, что я потратил последние семь долбаных лет на поиски того, кто не хотел, чтобы его нашли.

Потому что она никогда не писала. Никогда не искала меня.

Я все испортил той ночью, поцеловав ее, желая ее. Но если бы она осталась, я бы дал ей все, что она хотела. Даже если бы это была жизнь без меня.

Я только хотел, чтобы она была в безопасности, счастлива.

В тот вечер я был на складе, работал над нашим последним заданием, когда мне позвонили и сообщили о стрельбе в доме сеньора Эрреры.

Бюро следило за его семьей с тех пор, как его офис объявил, что он хочет ввести в действие новый закон, ограничивающий поставки через порты. Мы знали, что картели будут не в восторге, поскольку новые ограничительные меры помешают их основному способу торговли.

За прошедшие годы мы разоблачили несколько мелких групп, но Бюро всегда пыталось найти главаря картеля. В конце концов мы выяснили, что семьи Аморетти и Валенте были не единственными в торговле наркотиками и оружием между странами. Они лишь снабжали тех, кто монополизировал этот бизнес здесь.

Однако в последние годы работы в бюро я стал больше подозревать Баррерасов, очень влиятельную семью на юге, но было трудно конкретно связать их с исчезновениями и трупами, которые, как мы подозревали, они оставляли после себя.

Кто бы за них ни отвечал, они всегда охотились за конкурирующими семьями или людьми, которые могли стать проблемой позже, но они никогда не выбирали в качестве цели высокопоставленных лиц.

По крайней мере, до того дня.

За годы работы я видел много мест преступления, но убийство Эрреров было, пожалуй, самым ужасным. Когда я прибыл на место преступления той ночью, меня встретило оглушительное эхо тишины.

И столько чертовой крови, что невозможно было даже определить, от кого она исходила.

Тогда я и нашел ее, со слабым пульсом и едва слышным дыханием. Как только я увидел ее лицо, мое сердце заколотилось в груди, а горло сжалось до невозможности.

Несмотря на всю кровь, которую она потеряла, она была самой красивой из всех, кого я когда-либо видел. Багровые пятна окрасили ее загорелую кожу, темно-каштановые локоны обрамляли ее, как ореол, ее красота сияла сквозь эту жуткое зрелище.

Я бросился к ней и попытался остановить кровь, которая сочилась из ее бока, пока мы ждали медиков, которые были уже в пути. Когда они прибыли, мы отвезли ее в больницу, где они провели несколько часов в операционной, пытаясь остановить внутреннее кровотечение, вызванное пулей.