Я, конечно, видел Тантумов, но они обычно пускали молнии или зажигали огонёк на конце пальца, а тут снег.

— Я смотрю, у вас тут весело, — произнесла она после того, как простояла несколько секунд в дверном проёме, видимо, пытаясь отойти от удивления. — Соня нашла общий язык с Эйко?

На приход гостьи ни одна, ни другая не обратили внимания, занимаясь своими делами.

— Как видишь. Хотя я боялся, что она мелкой уши оборвёт.

— Всё равно присматривай за ней, — и уже тише добавила. — Чёрт знает, что у девочки в голове, — и вновь нормальным голосом. — Она ходит?

— Вроде как нет. Я не видел, хотя какие-то потуги она пыталась сделать.

— Ну… я бы на твоём месте теперь не отходила от неё. Когда ей вернулась двигательная способность, она вполне может свалиться с кровати.

— Предлагаешь рядом лечь?

— Сделать небольшую перегородку или подвинуть те две тумбочки, чтоб она во сне не укатилась. А лучше купить кровать специально для этого, чтоб не мудрить. Уж это ты можешь себе позволить.

— Деньги тратить… — пробормотал я.

— Какие люди говорят о деньгах, — всплеснула руками Фея. — Наркобарон, который получает едва ли не больше всех в городе, не считая дома, говорит, что ему жалко купить кровать для девочки.

— Не жалко. Но она ведь потом перерастёт её, верно?

— Отдашь в детский дом. Продашь. Отдашь малоимущей многодетной семье в подарок. Мало ли применений? Тебе денег мало? Вот что-что, но не надо экономить на детях, Томас. На себе, но не на них, поверь той, кто имеет опыт.

— Хорошо, я понял. А здоровье? Я боюсь, что она что-нибудь учудит. Просто… посмотри на неё, она только сегодня встала, а уже импульс использует.

— Я вижу.

— Поэтому я беспокоюсь по поводу того, что она может учудить с испугу у врача, — высказал я свои опасения. — Чёрт знает, что у неё с телом. Может болеет или ещё чего, но я боюсь, что она там какой-нибудь фокус выкинет. Ведь я до сих пор не знаю, правильно ли мы поступили, не вколов ей те шприцы.

— Пока что наблюдай просто за ней. Увидишь, что ей становится хуже — отведёшь. А пока что посмотри — она только здоровее становится.

Фея осторожно подошла к девочкам и присела перед ними на корточки.

— Здравствуй, Соня, как у тебя сегодня дела? — неожиданно совершенно другим голосом спросила Фея.

Насколько другим? Таким, что я даже немного завис. Она говорила всегда спокойным, уравновешенным, иногда холодным деловым тоном. Человек, для которого бизнес всегда на первом месте. Ни грамма эмоций, кроме тех, которые проявляются в минуты какой-то нестандартной ситуации.

Здесь же у неё был совершенно другой тон, более высокий и мягкий. Если бы меня спросили, как я могу охарактеризовать Фею сейчас, то я назвал бы её матерью. Доброй нежной женщиной, чей голос так мягок, что можно укутаться в него и заснуть. Иногда меня поражало, с какой стороны я вижу своих людей и какими они кажутся со стороны. Это вызывает диссонанс. И мне это не нравится, потому что, видя эту часть человека, тебе сразу хочется верить, что осталось в нём что-то хорошее и что с ним можно обращаться как-то иначе, чем сейчас. А правда в том, что они такие только с избранными, другим они покажут зубы — сожрут, не подавившись.

Да, Фея была матерью, и возможно, она ведёт себя в какие-то мгновения как мать, но нельзя дать этой иллюзии взять вверх над собой. Она опасна, и не лучше всех тех, кто есть вокруг нас.

Мне стало немного тоскливо от этой мысли. Потому что я не мог относиться к людям так, как хотелось бы. Всегда была, есть и будет какая-то грань, которая остановит меня. Которая напомнит, что все эти люди могут быть хорошими, но снаружи они будут опасными и расчётливыми. Одни потому что думают только о себе и своих людях, другие из-за того, что весь остальной мир вокруг такой и быть хорошим и открытым — непозволительная роскошь. Даже Джек, и тот, со слов Феи, тот ещё отморозок, хотя по-настоящему глуповатый, наивный и хороший парень.

— Ну, как у тебя дела, спящая красавица? — улыбнулась Фея, полностью изменившись в лице.

Наконец Соня отвлеклась от своих демонстраций, после чего посмотрела своим лютым взглядом на Фею. Та даже в лице не изменилась, продолжая улыбаться. Посмотрела на неё девчушка, посмотрела, и протянула руку.

— Что хочешь? — улыбнулась Фея.

— Мож-но? — по слогам произнесла тихо Соня.

Если Фея и удивилась, то не показала виду.

— Что можно, Соня?

— Льюкью? Мож-но?

— Руку? — разобрала Фея её просьбу.

— Мож-но? — кивнула она.

— Ну можно, конечно, малышка, — протянула она Соне руку.

Я, как и Фея, не понимал, зачем она просила руку, поэтому мне было интересно, что она сделает. Я даже подошёл поближе. Что касается Феи, было сложно сказать, что она вообще чувствует — она сохраняла выражение если не любящей матери, то женщины, которой дорог этот ребёнок.

Соня же, в свою очередь, не обращала внимания на нас. Накрыла своими ручками её ладонь, словно что-то закрывала.

— Соня, что ты там делаешь? — мягко спросил я. А то сейчас учудит что.

— Наша девочка что-то там морозит на ладошке у меня. Не мешай, это сюрприз, да, Соня? — улыбнулась Фея.

С трудом верится, что этот человек был лейтенантом.

На её слова Соня лишь кивнула, продолжая своё занятие. Даже Эйко замерла, наблюдая за этим.

Вот секунда, десять секунд, минута, две…

И Соня убирает ладошки, наконец открывая нашему взору то, что делала всё это время.

На ладони Феи лежала небольшая ледяная звёздочка.

Сказать, что я удивился, не сказать ничего. А вот Фея вообще не изменилась в лице.

— Какая же ты умничка, Соня, — подалась вперёд, встав на колени, Феи и обняла её. — И как у тебя получилось создать такую прекрасную звёздочку?

— Кьёвть, — выдала та, смутившись в руках женщины.

— Кьёвать? Кровать, ты имеешь ввиду?

Закивала головой.

— Это… это те звёздочки, что были над кроватью твоей сестрёнки? — сестрёнки… Фея сразу пытается, как вижу, привить ей родственные чувства к мелкой.

Кивает головой опять.

— Какая же ты умничка, — поцеловала она её в макушку. — Такая молодец. У тебя талант.

Соня от таких слов сразу зарумянилась, что было видно на бледной коже, опустила голову и слабо-слабо улыбнулась.

— Ты моя хорошая, — немного отстранилась Фея, чтоб заглянуть ей в лицо. — А умеешь ещё что-нибудь?

Та вновь кивает, ничего не говоря.

— Покажешь мне, пожалуйста? Мне просто очень интересно. Я-то сама пух, — она развела руками, заставив улыбнуться Соню и рассмеяться Эйко, — ничегошеньки не умею. Поэтому хочу посмотреть, научиться чему-нибудь. Научишь меня? Или просто покажешь может, пожалуйста?

Если бы меня таким голосом что-либо спросили, то я бы точно сделал, как просят. Чего говорить о ребёнке, который наивно начал показывать то, что умеет. И чем больше я видел, тем более жутко мне становилось. Это был начальный импульс, да, но сколько всего она показала, сам разброс заставлял задуматься, насколько станет она опасной.

Огонь, электричество, лёд, вода, телекинез и даже какое-то свечение из ладоней, что я не мог классифицировать. Это в её возрасте она уже обладала четырьмя основными направлениями и одной довольно редкой, то есть телекинезом. В её возрасте, только-только встав с кровати и придя в себя.

А вот Фея не показывала удивления, лишь наблюдала и хвалила её, пока у той кровь из носа не пошла.

— Ну всё, милая, потом ещё покажешь, хорошо? Я обязательно приду ещё к тебе в гости, радость моя, — вновь поцеловала она её ещё раз. — Я пойду, попью чай, а ты пока поиграй с Эйко, хорошо? Только не переусердствуй со своими способностями, а то головка заболит, — погладила по волосам Соню Фея и встала.

Её выражение лица сохранялось ровно до того момента, пока она не повернулась ко мне лицом. Мгновенно сменилась, став той самой Феей, которую я знал. Могло показаться, что это вообще два разных человека, если честно.

Свой разговор мы продолжили на кухне, при этом оставив приоткрытой дверь, чтобы, если что, слышать происходящее в комнате. Уверен, что Фее было что сказать, особенно про то свечение из рук, так как такого импульса я просто ещё даже не знал.