Мне не нравилось, когда люди вот так бросались мне в ноги. Серьёзно, чувствовал себя неуютно, когда они готовы кланяться мне на коленях, словно царской особе. Он сейчас из штанов выпрыгнет, настолько передо мной стелется. И всё потому, что боится.

Просто моя репутация… Когда мы брали их под контроль, такие большие жирные точки я навещал сам. Это место, пусть всего и один ресторан, относилось к таким. А потом вышло, что вышло.

История немного неприятная. С ресторана трясли деньги, хотя они были под нами. Кончилось всё тем, что они избили и изнасиловали официантку после работы, попутно устроив поджог ресторана. Хоть я и пытался им мирно намекнуть, что так делать нельзя, люди оказались отмороженными. Поэтому мы сломали им руки с ногами, загрузили в контейнер, забросали растопкой, залили бензином и подожгли. И конечно, показали это хозяину ресторана, чтоб продемонстрировать, что мы будем защищать его кровью, если это понадобится. Видимо… он немного впечатлился после такого.

Но зато больше никто не пытался оспорить нашу защиту и напасть на наши точки. Их больше никто не трогал и вообще обходили стороной. Наверное, я несколько переборщил с устрашением некоторых людей. Не конкретно этого, а вообще.

Жестокость применялась только к тем, кто заслуживал, однако слухи поползли, а я личность известная, пусть в лицо не так уж и много меня знает. Относительно многомиллионного города, естественно. А там наши дела, войны, разборки и ещё слухи, и уже непонятно, что ложь, а что нет. Конечно, не на всех действует — тот же Гвоздь или банды тому доказательства, но обычные люди явно под впечатлением.

Но не такого эффекта, когда мне в рот заглядывают, я добивался, хотя с другой стороны понимал, что заставляя себя уважать силой, эффект может быть и таким.

— Нет, мы заплатим.

— Да нет, Мясник…

— Мы заплатим, — с нажимом произнёс я. — Бизнес есть бизнес, и я заплачу. И обслуживайте нормально, как обычных посетителей, окей? — а то знаю, сейчас нас тут оближут со всех сторон. — Мы обычные посетители сегодня.

— Да, конечно! У нас есть презент…

— Обычные посетители, — повторил я. — Кстати, у вас тут всё в порядке?

— Да-да, после того раза… все боятся даже глянуть на нас.

— Отлично, я за дамой.

— Да, приятного вечера, Мясник.

Я вышел на улицу и кивнул Марии.

— Готово. Мы можем идти

— Он смотрел на вас со страхом. Кем вы работали? — заинтересовалась она.

— Он? Со страхом? Не смешите, — отмахнулся я с улыбкой, взяв её за руку. — Я работал здесь всё тем же бухгалтером. Поэтому нам здесь припасены столики. Идём, тебе здесь понравится.

Нам выделили действительно уютное место. В самом углу зала на небольшом помосте в тени, откуда открывался вид на всё помещение, но нас самих частично закрывали занавески. Приглушённый свет и тихая музыка создавали свою интимную обстановку, в которой было приятно даже просто находиться.

— Здесь очень хорошо, — с улыбкой окинула взглядом помещение Мария. — Я даже не представляла…

— Что в Нижнем городе такое есть?

— Верно, хоть мне и стыдно в этом признаться. В своё оправдание могу сказать лишь то, что я сама не так часто, как хотелось бы, выбираюсь в город.

— А вас не смущает это место? — спросил я.

— Нет, ни капельки, — покачала она головой.

— Точно?

— Нет. Что-то случилось? — озабочено глянула она на меня.

— За вас беспокоюсь.

— Почему?

— Здесь так мало света и много тьмы… — протянул я, наблюдая за её реакцией.

— Ой, да ну вас, Эрнест, — отмахнулась она с лёгким смехом. — Скажете тоже. Свет должен литься изнутри, а не снаружи.

— Как знать, — пожал я плечами, беря в руки меню. — Что ж, посмотрим, что они предлагают. Так…

Я пробежался по списку совершенно неизвестных мне названий. Вообще ни о чём не говорит, учитывая тот факт, что часть не на нашем языке. Это… французский вроде, да? Так, а это на английском…

— У них есть интересные блюда, — задумчиво произнесла Мария.

— Да? Например?

— Сervelle de veau, например. Очень вкусно, если правильно приготовлены.

— Звучит аппетитно. А что это?

— Телячьи мозги.

Моё выражение было столь красноречивым, что Мария хохотнула в ладошку.

— Жаль, вы не видели себя сейчас. Не один вы можете подшучивать.

— Ага… я… смотрю, вы разбираетесь в этом, — неловко ответил я. Насмотрелся я на мозги, причём человеческие. Так что стоило представить, как я ем нечто подобное… меня аж помутило. — Кстати, Мария, а кем были ваши родители?

— Офисными служащими. А что?

Вот вопрос «А что?» зачастую заставляет задуматься о том, что человеку есть, что скрывать.

— Ну, ваши манеры, речь… Не знаю, я бы сказал, что вы аристократка.

Мария покраснела.

— Спасибо, приятно слышать, что вы такого высокого обо мне мнения. Это даже смущает.

— Нет, серьёзно, у вас довольно высокопарная речь для обычного человека. Я встречался со многими людьми: деловыми, быдловатыми, скромными, сумасшедшими, обычными, хитрыми и лебезящими. Каждый говорит по-своему. В том числе и аристократы, когда они разговаривают с кем-то из вне.

— А вы часто видитесь с аристократами?

— Я финансист, как и говорил. Из-за фирмы мне приходится иногда пересекаться с ними.

— Я понимаю, — кивнула она. — Из уст обычной девушки вежливая речь выглядит скорее как желание выделиться и показать собственное превосходство.

— Нет, просто заметил за вами это.

— Просто так воспитали меня бабушка и дедушка. Они были старого уклада люди, поэтому воспитывали меня как девушку, что может представить нашу семью перед кем-либо, кто выше по рангу. Чтоб стыдно не было. Всё детство — срок немаленький. Это въедается даже в кровь.

— Понятно… И всё же от вас это звучит не высокомерно, а мило.

Она подняла ко мне взгляд, удивлённо хлопнув глазами.

— Спасибо…

К этому моменту к нам с заискивающей улыбкой подошла официантка. Подозреваю, что послали к нам самую-самую из всех.

— Добрый день, могу ли я принять ваш заказ?

Я даже не знаю, что выбрать, если честно…

— Пожалуйста, — зато с готовностью вытянулась Мария. — Будьте добры, мне…

И посыпались названия, которые для меня ничего не значили. Первое, второе, десерт, вино… Я ни слова не понял, но сделал ход конём, когда официантка улыбнулась уже мне.

— Всё то же самое.

— Слушаюсь, — кивнула она и ушла.

— Всё то же? — улыбнулась Мария.

— Будем считать, что у меня сегодня нет своего мнения, — пожал я плечами. — Я даже не представляю, что здесь выбрать, поэтому положусь на ваш вкус.

— Надеюсь, наши вкусы совпадут.

Сказать, что мне не понравилось, я не мог. Как и не мог сказать, что мне понравилось, если честно. Потому что когда еда у вас размером с харчок повара, понять и почувствовать вкус довольно затруднительно.

— У вас такое разочарование на лице, — рассмеялась Мария, отпивая вино.

— Ощущение, что большую часть еды съел официант, пока нёс сюда, — пробормотал я, тыкая вилкой в маленький кусочек чего-то.

Из-за моих слов Мария неожиданно прыснуло прямо в бокал вина. Всё, что она только что отпила, вылилось обратно. Пытаясь сдержаться, она закрыла рот ладошкой, но вино хлынуло прямо через нос, заставляя её закашляться и рассмеяться ещё сильнее. Чтоб хоть как-то скрыть свой позор, Мария схватила тряпичную салфетку и закрыла ей лицо, продолжая смеяться.

Жесть… вот это реакция… Мне аж кровь к лицу прилила.

Мария продолжала содрогаться, поглядывая на меня смеющимися влажными глазами. Успокоилась лишь через минуту.

— Эрнест, вы ещё тот злодей, нельзя смешить девушку, когда она принимает еду.

— Девушка проглотила смешинку, видимо, раз её смешат даже такие шутки.

— Просто от вас исходит хорошая аура, Эрнест. С вами меня само собой тянет улыбаться, уж не знаю почему. Вы удивительный человек.

— Не удивительнее вас, Мария. Кстати, вы говорили, что при храме есть дом для беспризорников?