Мэтти нащупала нитку на шее, достала кольцо с ключами и показала ему.

– Черт, надеюсь, мы найдем его машину, – сказал Си Пи. – Никогда мне еще не было так лень идти пешком.

– Надо вернуться к ручью, – проговорила Мэтти. – Это совсем близко, а там мы будем точно знать, что идем в нужную сторону. И деревьев там нет.

Си Пи с опаской взглянул на нависшие над ними ветви деревьев.

– Точно. Но дорога туда идет через лес.

Мэтти об этом думала и понимала, что зверь мог перейти ручей и снова напасть на их след. Она прислушалась и уловила птичьи трели.

– Его здесь нет, – пробормотала она. – Слышишь птиц? Пойдем скорее.

Они забрались наверх по валунам и углубились в лес. Си Пи шел очень медленно.

– Это просто царапина, – сказал он, – но болит жуть. Никогда больше не поверю тому, что показывают в кино.

– Что ты имеешь в виду?

– В кино в героев вечно стреляют, но ранения оказываются не смертельными. И они такие: да это царапина, а потом целый час носятся по экрану и задают жару плохим парням, как будто у них вообще не было кровопотери. Так вот, даже от такой маленькой царапины хочется сесть и сидеть час, а еще я бы съел два сэндвича с фрикадельками и выпил пивка. Необязательно в таком порядке.

Мэтти не знала, что такое сэндвич с фрикадельками, но понимала, почему Си Пи хотелось присесть. После схватки с Уильямом и победы адреналин схлынул, и она поняла, что совершенно выбилась из сил; казалось, она могла закрыть глаза и уснуть стоя.

Глаза слипались, и Мэтти вдруг осознала, что засыпает на ходу. Она и не думала, что такое возможно.

– Не засыпай, – сказала она.

– Пытаюсь, – откликнулся Си Пи.

– Да я не тебе говорю, а себе. У меня глаза закрываются.

– У меня тоже, – вздохнул Си Пи. – А что, если остановиться и поспать? Всего минутку.

– Никаких минуток, – отрезала Мэтти. – Надо идти. Еще будет время поспать.

Они шли медленнее, чем раньше, но все равно достаточно быстро вернулись к ручью. На опушке Мэтти ощутила прилив облегчения. Зверю там было прятаться негде. И если он решил бы явиться, они бы сразу его заметили.

А потом Си Пи завопил:

– Нет! Бога ради, нет!

И она увидела, почему он кричал.

На противоположном берегу ручья Джен свисала с дерева на своих внутренностях; выскобленное туловище зияло пустотой, как полая глазница.

– Не смотри, – сказала Мэтти, хотя сама не могла не смотреть в ту сторону, а голос ее словно отделился от тела. – Не смотри. Ты ничем не можешь ей помочь. Не смотри. Пойдем, Си Пи, давай, уходим.

Она потянула его за руку, как малыша. Он выронил ружье.

– Винтовка, – сказала она. – Возьми винтовку.

– Какой от нее прок? – безжизненно произнес Си Пи. – У того мужика была винтовка. Он стрелял в зверя. Мы же слышали выстрелы. Но зверь не умер.

– А нам и не надо его убивать, – заявила Мэтти и сама подняла винтовку и вложила ему в руки. – Надо просто отпугнуть его, чтобы он нас не убил.

– Это нечестно, – пробормотал Си Пи. – Мы будем жить, а они нет.

– Да, – ответила Мэтти, – это нечестно. Пойдем. Подумаешь об этом потом. Шагай. Давай же. Вперед.

Так они шли некоторое время – Мэтти уговаривала Си Пи сделать шаг, а тот брел вперед как сомнамбула. Она же прислушивалась к звукам, помимо журчания воды: щебечут ли птицы? Она должна была следить, чтобы не стало слишком тихо.

Как и говорил Си Пи, вскоре русло ручья повернуло на юго-восток. Мэтти пока не слышала реку, но надеялась скоро услышать. От реки оставалось совсем недалеко до подножия горы, до города, где не водились чудища.

Но Уильям тоже был из города, и ты сама оттуда. Твое чудище влезло в дом через окно спальни.

Нет, она не станет больше думать об Уильяме. Не допустит, чтобы его призрак преследовал ее и в новой жизни.

Тишина наступила внезапно; ветер налетел, а потом все стихло.

Зачем это зверю? Мы уходим, удаляемся от его пещеры, мы не ослаблены, не ранены, как Гриффин или Джен. Зачем ему охотиться на нас?

– Не останавливайся, – вполголоса произнесла Мэтти. – Он здесь.

Си Пи взглянул на нее, но в глазах его была пустота. Он витал где-то далеко, там, где его друзья были живы и счастливы, а не свисали с деревьев в лесу.

– Кто здесь?

– Зверь. Он близко. Лес затих.

Си Пи встрепенулся и огляделся.

– Я ничего не вижу.

– Ты его и не увидишь. Держись ближе к воде и дальше от деревьев. Если он захочет нас поймать, придется ему выйти и показаться.

– А я не хочу, чтобы он показывался. Вот уж не думал, что это скажу, учитывая, зачем мы сюда вообще притащились, но я уже не хочу его видеть, – сказал Си Пи и крепче сжал винтовку.

Треснули ветки; зверь приближался.

– Он близко, – проговорил Си Пи.

– Знаю.

– Думаю, нам надо бежать.

Зверь взревел, и звук огласил лес вокруг, оглушил их и завибрировал в голове. Мэтти не могла бежать. Она не могла даже идти. От этого рева подкосились колени, задрожали руки, а из легких словно выпустили весь воздух.

Си Пи, видимо почувствовав то же самое, зашатался и замер. Его лицо побелело.

Рев стих. Мэтти стояла и пыталась не забывать дышать.

Зверь вырвался из-за деревьев с невообразимой скоростью. Он был на том же берегу, что и они. Мэтти успела лишь заметить, что он огромный, покрытый шерстью и мощный. Сверкнул темный глаз, окровавленная лапа, зубы, когти. Си Пи упал на колени, завопил, а кисть, в которой он сжимал винтовку, исчезла.

Исчезла и винтовка, и зверь.

Мэтти действовала, не думая. Она сняла свой длинный шарф, схватила окровавленный рваный обрубок руки и крепко его перетянула. Кровь была повсюду; шарф пропитался мгновенно, ее руки и брюки окрасились красным. Фонтаны, реки крови.

Си Пи потерял сознание.

– О нет, – простонала Мэтти. – Нет, нет, нет. Теперь и ты тоже. Ну пожалуйста, не засыпай! Зверь придет и заберет тебя, и тогда я останусь одна. Давай же, Си Пи, просыпайся! Очнись!

Она потрясла его за плечо, но Си Пи не ответил. Шарф насквозь пропитался кровью, но бинтов у них не было.

Мэтти расстегнула пальто и сняла свитер. Под свитером была нижняя рубашка; она сняла и ее, покраснев, потому что обнажила грудь, хотя Си Пи был без сознания и не мог ее видеть. Она быстро оделась, дрожа от холода. Подтащила парня ближе к ручью, размотала шарф, закатала рукав и опустила обрубок руки в ледяную воду. Кровь смешалась с прозрачной водой.

Она лишь хотела промыть рану и крепко перетянуть ее нижней рубашкой, но от ледяной воды Си Пи очнулся, открыл глаза, сел и начал кричать что-то неразборчивое.

– Прекрати, – сказала Мэтти. – Опусти руку в воду.

– С ума сошла? У меня будет переохлаждение. – Он взглянул на свое запястье и отвернулся. – Кажется, меня сейчас стошнит.

Мэтти быстро перевязала рану рубашкой, затянула покрепче. Кровь не остановилась, но уже и не била фонтаном. Хотя, может, ей просто показалось.

Она встала и потянула его за здоровую руку.

– Надо уходить.

– Господи, неужели нельзя отдохнуть, даже когда тебе руку оторвали? – простонал Си Пи.

– Нет. Зверь еще здесь. Он смотрит и ждет, как мы поступим. Приляжешь или потеряешь сознание – и он заберет тебя, как забрал остальных.

Си Пи не стал спорить и позволил Мэтти помочь ему подняться.

– Идти можешь? – спросила она.

– Без опоры вряд ли, – признался он. – Голова немного кружится.

Мэтти накинула его здоровую руку себе на плечо. Он был тяжелым, гораздо тяжелее ее и выше ростом; она не знала, сможет ли его тащить.

– Только не усни.

– Он пришел за винтовкой, – сказал Си Пи, когда они двинулись вперед, шагая очень медленно.

– Что? – Мэтти пыталась сосредоточиться на шагах и подстроиться под его ритм, чтобы идти было легче.

– Он забрал винтовку. Тот мужик стрелял в него, верно? И когда зверь увидел меня с винтовкой, то решил убедиться, что больше от нее не пострадает.

В его словах была логика, но Мэтти не искала объяснений. Ей лишь хотелось поскорее уйти. Она не знала, долго ли зверь будет их преследовать.