Джен и Си Пи протянули руки и помогли Мэтти преодолеть последние пару шагов и залезть на верх большого валуна. Очутившись на ровной поверхности, она сложилась пополам и попыталась отдышаться. Ей было очень трудно взбираться даже на такое небольшое возвышение. На висках выступили капли пота, Мэтти запыхалась, и ей стало стыдно за себя. Она ощущала себя неуклюжим придатком, мешающим двум друзьям быстро и беспрепятственно двигаться вперед.

Если бы не я, они могли бы побежать за другом. Из-за меня все только хуже; я их торможу и подвергаю опасности.

Мэтти хотела было открыть рот и сказать им это, но Джен похлопала ее по плечу и проговорила:

– Не торопись, успокойся. Карабкаться в таком наряде не так-то просто. Сама сшила? Выглядит, как будто сама.

– Д-да, – ответила Мэтти.

Раздался шорох, и через секунду вспыхнул огонек. «Фонарик», – подумала Мэтти. Она давно уже не вспоминала это слово.

Фонарик зажег Си Пи. Он направил луч вниз и водил им по земле.

– Что ты делаешь? – спросила Джен.

– Ищу следы, – ответил он. – Криптид не мог упасть с неба, схватить Гриффина и улететь.

– Откуда ты знаешь? – фыркнула Джен. – Мы его толком не рассмотрели.

– Это не человек-мотылек, Дженнифер, – насмешливым тоном произнес Си Пи. – Мы ищем гигантское медведеподобное существо. В отчетах именно такое описание.

Мэтти снова стало интересно, что это за «отчеты» и кто еще видел зверя, но она чувствовала, что время спрашивать об этом неподходящее.

– А знаешь, для человека, который верит в криптидов, ты допускаешь на удивление мало вероятностей, – заметила Джен. – Откуда ты знаешь, что это не человек-мотылек?

– Я тебя умоляю, – ответил Си Пи. – Мы уже это обсуждали. Человек-мотылек не смог бы существовать физически. И уважения к нашей профессии не прибавится, если верить в дурацкие городские легенды.

Мэтти потянула Джен за руку, чтобы та не спорила.

– Гриффин, – напомнила она.

Мэтти с трудом различала силуэт в темноте, но увидела, как Джен кивнула.

– Ты права. Не время спорить с человеком, который считает себя криптозоологом и при этом не верит в большинство исторических доказательств существования криптидов.

– Большинство этих доказательств липовые. Поэтому мы и здесь. Чтобы собрать реальные доказательства, – возразил Си Пи и продолжил водить по земле фонариком. – Откуда взялась эта тварь? Снег везде чистый.

– С деревьев, – ответила Мэтти.

Си Пи направил фонарик вверх, но сосновые ветки поглотили свет; тот казался слабым и бесполезным.

– Как может настолько большое существо – а он огромен, это я успел заметить, – перемещаться с дерева на дерево, не ломая ветки? Как он унес Гриффина?

– Гриффин, – снова напомнила Мэтти, подгоняя их двигаться дальше.

Почему они больше не спешили? Си Пи, кажется, задумался, пытаясь разгадать тайну зверя. Мэтти нервно взглянула на деревья. Существовала вероятность, что зверь еще был там и наблюдал за ними, ждал своего шанса забрать их тоже.

– Она права. Идем, Си Пи, – сказала Джен, схватила его за руку и потянула за собой.

Мэтти невольно поморщилась, готовясь к реакции Си Пи. Если бы она сделала то же самое с Уильямом, тот заявил бы, что они пойдут тогда, когда он будет готов, и ни минутой раньше, и непременно отвесил бы ей пощечину. Но Си Пи лишь покорно посветил фонариком и позволил Джен потянуть себя вперед.

Темные участки за границей луча вели себя странно. Мэтти не раз казалось, что она видит тень, мелькнувшую сбоку то с одной стороны, то с другой, но когда она останавливалась и вглядывалась во тьму, Си Пи светил фонариком в ту же сторону и там не было ничего, кроме деревьев.

Они шли очень долго, и наконец Мэтти услышала журчание ручья. Ее ноги замерзли, кончики пальцев онемели, хотя она была в варежках. Ей хотелось вернуться в теплую хижину, где ждал очаг, одеяло, чашка горячего чая.

И монстр, поджидающий тебя в спальне? Ну уж нет, эта хижина – вовсе не убежище!

Мэтти встряхнула головой, пытаясь освободиться от мыслей об Уильяме. Если он там, в хижину она заходить не будет. А если его там нет, запрет дверь и не откроет ему, то есть сделает все то же самое, что он сделал с ней.

И тогда, может быть, зверь схватит его. Спустится с деревьев и заберет, как забрал Гриффина.

Мэтти знала, что по берегам ручья деревья не растут и стоит им выйти из леса, как они окажутся на виду.

– П-подождите, – сказала она.

Си Пи повернулся к ней и посветил фонариком ей прямо в глаза. Мэтти закрыла глаза рукой и отвернулась, но яркий свет ослепил ее, и теперь она видела лишь темные пятна на оранжевом фоне.

– Извини, – проговорил Си Пи. – Я думал, что свечу не в лицо, но ты гораздо ниже меня.

– Дай его мне. – Джен вырвала фонарь у него из рук. – Тебе нельзя доверять.

– Так нечестно, – возразил он.

Кажется, они снова собрались спорить. Мэтти не понимала, как некоторым может нравиться спорить, но друзья, видимо, получали от этого истинное удовольствие.

Им, может, это и по душе, а меня их крики сводят с ума. Почему они не могут просто молчать? Неужели не понимают, что каждый звук притягивает к нам опасность?

– Т-тише, – произнесла Мэтти как можно более решительно.

Получилось не очень, учитывая, что ее голос по-прежнему напоминал мышиный писк, но ей надоело слушать их пререкания, и, казалось, они это понимали.

Джен и Си Пи взглянули на нее, хотя в темноте она не видела выражения их лиц.

– Зверь… Уильям… В лесу… Надо тише… – прохрипела Мэтти.

Ее так бесило, что она не могла говорить как нормальный человек и вынуждена была выбирать лишь самые необходимые слова в надежде, что ее поймут.

– Точно, – извиняющимся шепотом сказала Джен. – Мы слишком расшумелись. Прости.

– Извини, – повторил Си Пи, выхватил у Джен фонарик и направился к ручью.

– Подожди, – тихонько окликнула его Мэтти.

– Она же хотела нам что-то сказать, тупица, – бросила Джен.

Си Пи остановился и обернулся. Мэтти услышала, как он втянул воздух, готовясь ответить Джен.

– Только… не… начинайте опять… – выпалила Мэтти. – Слушайте.

Они прислушались к лесу. Журчал ручей, возились в гнездах ночные птицы, качались ветви на ветру.

Мэтти осторожно подошла к двум друзьям, стараясь не слишком хрустеть снегом под подошвами. Они наклонились к ней; она понизила голос:

– Ручей… на просеке. Деревьев… там… нет.

– Ясно, – ответил Си Пи. – Мы будем на виду. Фонарик придется выключить.

Мэтти подумала, что фонарик вообще не надо было включать; лучше бы они просто дали глазам привыкнуть к темноте, тогда увидели бы намного больше, чем очерченный лучом круг света. Но с больным горлом она не могла так много объяснять.

Что, если горло навсегда таким останется? Что, если Уильям покалечил тебя безвозвратно?

Нельзя допускать такие мысли. Она поправится. Голос вернется. Так должно быть. У нее должна быть нормальная жизнь, жизнь без боли и Уильяма.

Нельзя допустить, чтобы он сломал ее навсегда, во всех смыслах.

Си Пи выключил фонарик, и они подобрались к кромке леса. Мэтти выглянула на опушку, пытаясь разглядеть что-то в темноте, хотя знала: глазам нужно несколько минут, чтобы приспособиться.

– Ты что-нибудь видишь? – прошептала Джен, приблизив губы к уху Мэтти.

Мэтти вздрогнула, но Джен погладила ее по руке и прошептала:

– Прости, не хотела тебя напугать.

Но напугала ее не Джен, а скорее то, как фамильярно она обращалась с Мэтти, как гладила ее по руке и плечу, подходила близко и вторгалась в ее личное пространство. За двенадцать лет к ней приближался лишь один человек – Уильям, и ее тревожило, что малознакомая девушка обращается с ней с такой нежностью, как будто они знали друг друга всю жизнь. Как будто были сестрами.

Сестры. Хезер.

Жаль, что она не знает, что случилось с Хезер.

– Я ничего не вижу, – сказал Си Пи.