Почему Джен решила, что ей больно? Потому что у нее лицо в крови? Тут Мэтти поняла, что все еще плачет. Слезы текли ручьем. Она вытерла варежкой лицо, но слезы не утихали.

– Моя… мама, – проговорила она и указала туда, где они оставили Уильяма. – Он… ее убил.

– Ты не знала? – спросил Си Пи.

Мэтти покачала головой. Горе распирало ее изнутри, давило на кожу, и ей казалось, она вот-вот лопнет. Как она сможет теперь жить? Как сможет собрать осколки своей жизни?

Моя мама умерла. А что случилось с Хезер?

Что, если Уильям и ее убил – ее улыбчивую сестричку, которая строила домики для фей во дворе и танцевала с Мэтти – не Мэтти, Самантой – под громкую музыку? Сестру, с которой они строили замки из одеял и подушек в гостиной? Что делать Мэтти, если дома ее никто не ждет?

Что бы ни случилось, к Уильяму ты уже не вернешься.

Но она убежала без денег, старательно припрятанных под диваном, без еды и одежды.

– Мне очень жаль, – сказала Джен. Ей, видимо, было тяжело поддерживать Гриффина. Лицо напряглось, голос звучал натянуто. – Жаль, что твоя мама умерла. И что ты так об этом узнала. Но нам правда надо бежать – или идти, или хотя бы ковылять. Думаю, у этого мужика есть оружие, и когда он очнется, то возьмет его и пойдет за нами.

Мэтти кивнула.

– Да, есть. Ружье.

Си Пи кивнул Джен:

– Давай я поведу Гриффа. А ты веди ее.

– У нее есть имя, – ответила Джен. – Саманта.

Странно было слышать это имя от кого-то другого; странно, что кто-то считал ее Самантой.

Джен передала друга Си Пи. У Гриффина закатывались глаза. Ему стоило больших трудов оставаться в сознании, и Мэтти сомневалась, что он сможет идти даже вместе с другом.

Джен протянула ей руку. Мэтти взялась за нее. Хватка у Джен была крепкая; она легко подтянула Мэтти, будто та состояла из воздуха. Мэтти крепко держалась за ее руку; колени дрожали. Она все еще была не уверена, сможет ли идти сама.

– Да ты легонькая, как фея.

Джен обхватила ее за плечи. Она была намного выше Мэтти, ростом почти с Уильяма. Новая знакомая улыбнулась Мэтти, показывая, что не хотела обидеть ее своими словами, и Мэтти снова ощутила, как в груди расцветает тепло. Но в глаза ей не посмотрела, а потупилась и взглянула вниз, на землю. Она не знала, можно ли фамильярничать с человеком, с которым только что впервые встретилась.

С той, кто тебя спас. С той, кто сделал то, что ты должна была сделать много лет назад, – ударил Уильяма камнем по голове и вырубил его.

Мэтти никогда не забудет, какой свирепой Джен была в тот момент, как совсем не сомневалась.

Ты тоже такой была. Ты была бесстрашной, пока Уильям не сломал тебя. Ты должна перестать мыслить так, как он тебя приучил.

Они ковыляли по снегу, как трехногие животные, – Си Пи поддерживал Гриффина, а Джен вела Мэтти. Длинные волосы Джен разметались и щекотали Мэтти лицо. Она вдруг застеснялась своего домотканого платья, толстого шерстяного пальто и ботинок.

Джен носила брюки, как мужчины, – их называли джинсами – и яркую куртку из какого-то мягкого материала, а сверху – дутый жилет. В этой одежде ей явно было тепло и удобно, она не стесняла движений, тогда как одежда Мэтти тормозила ее, сковывала по рукам и ногам.

Мэтти инстинктивно оглядывалась через плечо – не идет ли Уильям следом? Теперь, когда она узнала его тайну, он ни за что бы ее не отпустил.

Я убил твою мать.

Вот что он сказал. Он убил ее мать.

Я не помню ее лица, а теперь никогда ее не увижу.

– Мне нужно отдохнуть, – сказал Си Пи.

Они дошли до места, где лежало несколько больших валунов. У одного был плоский верх, подходящий, чтобы присесть. Си Пи осторожно усадил Гриффина на валун и сел рядом с другом. Гриффин тут же откинулся назад под весом рюкзака; тело изогнулось под странным углом.

– Сними с него рюкзак, – велела Джен.

Си Пи помог Гриффину снять рюкзак и подпер им голову друга, как подушкой. Тот закрыл глаза.

– Не засыпай, – предупредила Джен. – Этот мужик в любой момент может выйти из леса.

Она повернулась к Мэтти.

– Ты тоже присядь. Дай посмотрю твою голову.

Мэтти села на край валуна рядом с Гриффином. Джен сняла с нее шапку, и Мэтти увидела, как девушка скривилась, взглянув на ее рану.

– Выглядит не очень, – сказала Джен и сморщила нос. – Кровь свернулась, но рана длинная. Правда, неглубокая. Тебе повезло.

– Повезло, – повторила Мэтти. Голос ее по-прежнему звучал очень тихо и сдавленно.

– Хотя тебе, наверно, так не кажется, – усмехнулась Джен.

Мэтти улыбнулась ей краешком губ и покачала головой.

– Куда… мы… идем?

– Без понятия, – ответил Си Пи. – Я просто хочу убраться подальше от этого психа.

Мэтти сказала:

– Надо уходить. Вниз… прочь с горы.

– Даже здоровому человеку нужно не меньше дня, чтобы спуститься с горы, а сейчас еще и снег. Вы с Гриффином еле идете; нам понадобится намного больше времени, да и, если честно, я сомневаюсь, что вы сможете проделать такой долгий путь. Нам надо где-то укрыться, переждать день или два, а потом попробовать, когда вы восстановите силы.

– День или два? – Мэтти покачала головой. – Уильям… ходит в город и возвращается… в тот же день.

– Не знаю, как ему это удается, если, конечно, у него нет машины или квадрика, – ответила Джен. – Так быстро такое расстояние не может пройти человек даже в очень хорошей физической форме.

– Квадрика? – переспросила Мэтти.

– Квадроцикла. Это как маленькая машина, но с большими колесами, чтобы ездить по пересеченной местности. Есть у него такая? – спросил Си Пи.

– Нет, – ответила Мэтти. – Я… никогда не видела.

Теперь, когда она задумалась об этом, ей стало ясно, что у мужа должна быть машина. Как иначе он смог притащить вчера такую тяжесть? И как она могла поверить, что Уильям привез все это на санках?

Если у него была машина, он, само собой, позаботился, чтобы жена не знала о ее существовании, а ключ от машины наверняка висит на кольце с ключами. А кольцо у него при себе, и они никогда не получат его, пока Уильям жив.

Да и какая Мэтти польза от машины, если она ее найдет? Она же водить не умеет.

Мэтти поежилась. После схватки и быстрой ходьбы у нее выступил пот, но теперь они сидели неподвижно, и она начала замерзать. Джен это заметила и присела рядом; теперь они вчетвером сидели на плоской части валуна. Джен обняла Мэтти за плечи и притянула к себе.

– Ты одета не по погоде, – сказала она и растерла Мэтти руку. – А через несколько часов стемнеет. Нам нужно найти безопасное место, поставить палатки и развести костер.

– Надо подняться в пещеры, – проговорил Си Пи. – Те, где мы видели следы.

Мэтти похолодела.

– Вы… поднимались… в пещеры?

– Да, – ответил Си Пи, и его глаза загорелись от восторга. – Мы видели ту странную пещеру, о которой ты рассказывала, где кости разложены кучками. Я сделал столько классных фоток на телефон! А у Гриффина фотографии еще лучше, он снимал на фотоаппарат.

– Нет, – пролепетала Мэтти.

Горло ужасно саднило. Она произносила слово и видела над собой взбешенное лицо Уильяма, снова чувствовала его руки на горле. Но она должна была им сказать, снова предостеречь их.

– Нет… нет. Зверь… предупредил. Туда нельзя.

Идиоты. Какие же они идиоты! Она же говорила, что нельзя идти за зверем, нельзя играть в игры, в которых они ничего не смыслят! А они не послушали.

Раздался яростный рев, будто зверь услышал их разговор или учуял их запах. Звук раздался далеко, но Мэтти все равно не чувствовала себя в безопасности.

– Что это было? – выпалила Джен.

Кажется, она совсем не боялась. Ее лицо выражало любопытство и даже восторг, совсем как у Си Пи.

– Зверь, – ответила Мэтти и встала так быстро, что у нее закружилась голова. – Прячьтесь.

– Зверь? Тот самый, что оставил следы? Хочу его увидеть, – сказал Си Пи.

– Да нет же… нет!