— Вот, держите, — женщина протягивает мне водички. Я сконфуженно благодарю женщину. — Понимаю, вас долгое время ввели в заблуждения. Но теперь можете не волноваться. Вас можно вылечить, думаю, если начнем лечения уже сейчас, то уже через несколько месяцев вы с Александром Евгеньевичем можете попытать свое счастье.

Я настолько сейчас счастлива, что пропускаю её слова насчет наши отношения с Сашей, мимо ушей. Женщина ошиблась, конечно, но это не критично. Мы не обязаны на каждом углу сообщать наши отношения.

Но женщина, кажется, говорит искренно.

Из больницы я выхожу, словно обрела крылья за спиной. Хочется всех обнимать, подарить всем частичку счастья, что испытываю сама в данный момент. Хочется с кем-то поделиться с этой новостью, поэтому хватаю телефон. И этим человеком, почему-то становиться он, мужчина который медленно, но верно занимает больше место в моей жизни, чем этого хочу я.

Телефон снимает через вторые гудки, и на другом конце провода звучит уже знакомый голос.

— Таша, — голос Саши звучит томно, с хрипотцой, будто он простужен. Я мгновенно хмурюсь.

— Что с голосом? Саш, ты заболел?

С ним мы не виделись двое суток. Волков по работе находится в другом городе. И пока неизвестно, когда он вернется домой. Пока его нет, кажется, дом просто опустошен.

— Нет, просто устал. Здесь аврал, на стройке маленькая ЧП, пока не успел сомкнуть глаз, — звучит устало. Мне становится стыдно, я думала о себя, но не подумала, что он на работе.

— О, мне жаль. Надеюсь, никто не пострадал.

— Нет, слава богу, всё обошлось. — Мы оба замолкаем. Я подхожу к скамейке во дворе больницы, и смахнув грязь, сажусь. И просто вслушиваюсь в его дыхание на другом конце провода.

— Я не вовремя, тогда позже… — наберу, но проглатываю последнее слово, когда Саша усмехается.

— Нет, ты как раз вовремя. Ты не представляешь, как сейчас спасла жизнь этих оболтусов, — по голосу понимаю, он улыбается. — Таша, — мгновенно покрываюсь гусиной кожей, и внизу живота сладко ноет, — я соскучился.

Всего два слова, но и этого оказывается хватит, чтобы у меня перехватило дыхание.

Крепко сжимаю корпус телефона, а другой рукой хватаюсь за скамейку. Иначе я точно упаду.

— Кхм… хм… — глаза бегает туда сюда, пока в голове лихорадочно соображала, что сказать, мой язык выдавала междометия. —… да.

— Расскажи что-нибудь.

— Что именно?

— Без разницы. Например, как ты сходила в клинику? — по голосу кажется, он предлагает. А я уже не возмущаюсь, откуда он вообще узнал, что я сходила в больницу.

Оглядываюсь вокруг. Погода хорошая. Настроение ещё лучше. Глубоко вдыхаю весенний воздух, наполняя грудь, и думаю, с чего начать.

Украдкой смотрю на своего личного цербера, который охраняет меня с тех пор, как вышла на работу. Или это случилось в тот день, когда мы на утро вернулись с мероприятия, где я столкнулась с бывшим мужем и его новой семьей.

— Ну, тогда тебе должно быть известно и результаты анализа, — говорю, а сама испытываю эйфорию.

— Извиняться не буду, — смеется он. — Не удержался, заглянул в них, имеется за мной такой вот грешок, Таша.

То, как он с нежностью произносит мое имя, согревает душу. Я даже обижаться на него, не думаю.

— Ничего, на первый раз, так и быть, прощу, — кокетничаю. Сто лет так не делала. Но с Сашей все входит само. Будто это в порядке вещей. Подбираю слова благодарности. — Саш, спасибо тебе, — чувствую, атмосфера между нами меняется. Слова даются тяжело, эмоции душит меня в горле. — Спасибо, что вталкивал в меня тогда эти слова, и если бы не ты, я даже…

— Таня…

— Не перебивай, пожалуйста, иначе я слова забуду, — взволнованно. — В общем, если бы не ты, Александр Волков, то сегодня я не узнала бы, какой я была круглой дурой. Я любила Виктора, поэтому слепо доверила его семье. Теперь понимаю, мне не стоило тогда соглашаться со всеми их обвинениями в мою сторону, и позволять этой семейке разрушить мою жизнь. А ты… — я задыхаюсь. Слова льются из меня легко и свободно. — Ты помог мне выйти из тени. Заставил понять, как я ошибалась. Если бы не ты, если бы…

Я задыхаюсь. И это «если бы» крутиться на языке еще долго. Саша, уверена, чувствует мое настроение, потому и молчит. Дает мне время выговориться. Отпустить ситуацию, поделиться с ним наболевшим.

А я всё говорю и говорю, слова льются из меня нескончаемым потоком. И уже к концу речи я, кажется, истратила все свои словарные запасы.

Никогда раньше я не жаловалась на жизнь или на свою семью. Точнее, бывшую семью. Но сейчас как-то прорвало. Даже с Лерой не делилась этими переживаниями. А тут совсем посторонний человек.

— Черт, я тебе тоже загрузила своим нытьём, — шмыгаю носом, голову вверх запрокинула. — Теперь твой очередь. Давай рассказывай о своей работе, я послушаю, — даю ему поблажек.

— Какое, однако, честь вы мне оказываете, Татьяна Николаевна, — смеется надо мной он.

Однако выговориться, Саша не успел. Ему пришлось срочно вернуться на работу, потому что у него там аврал. А ещё ЧП, которая, кажется, совсем не маленькая.

Цербер подходит ко мне, и вручает платок. И перед этим мужчиной за свои слезы стыдно. Но от платочки не отказываюсь. Потом верну. Лучше, куплю ему новую.

Только вернувшись домой, я вспоминаю, что не поделилась этой новостью с Лерой. Последние время мы с подругой общаемся не так часто, как раньше. То у неё времени нет, то у меня.

Пообещав себе, что обязательно ей позже позвоню, иду к Даниилу. Мы занимаемся немного перед ужином. Прогресс есть, Даниил все схватывает на лету. Только вот с английским языком у нас трудно. С этим языком я сама не очень хорошо дружу. Нужно будет обсудить этот момент с Волковым. А так же, нужно, чтобы мальчик посещал какие-нибудь курсы, плавания там, или спортом занимался. Нужно будет и этот момент обсудить. Только вот с самим Даниилом.

Есть у меня одна идейка…

Татьяна

Прошла неделя, как Саша укатил в свою командировку. За это время ничего не изменилось. Я так же работала в школе, а после няней и учительницей Дани. Мы поговорили с Даниилом, и оказывается ему нравиться играть в шахматы. Поэтому я нашла секцию по шахматам, и Даниилу там очень понравилось. А ещё я договорилась с Сашей, что лучше будет записать Даню в какой-нибудь кружок по английскому языку. Здесь было трудно донести до мужчины, что я не пытаюсь от него сбежать, а банально не знаю этот язык.

Я не всемогущая. И не слишком умная, как кое-кто думает.

С Медведем мы каждый день в связи. Обычно созваниваемся ночью, когда Саша оказывается в своем номере и не будет занять делами. Не знаю, что там у него происходит, но по его голосу я понимаю, как мужчине трудно. Он устает. Но несмотря на это находит время мне или племяннику похвонить.

Вообще, его отношения с Даниилом оказывает не так, как я себя напридумала. Саша внимателен и очень заботится о Дане. Будто это он его настоящий отец, а не просто дядя. И теперь я совсем не уверена, что только недавно он был готов отправить Даню в закрытый интернат школу.

Неужели это было просто пустой угрозой?

Об этом я пытаюсь не думать. Как-никак, но мне самой нравится провести время с Даниилом.

— О, как вкусно пахнет.

Не успела войти, как в нос ударилось приятный запах из кухни. Даниил с визгом скрылся в своей комнате.

— Сегодня мы опоздали, — стоя надо мной, Галина Сергеевна смерила меня надменным, холодным взглядом. Дай этой женщине волю, она непременно меня выгнала бы отсюда.

— Я вроде не обязана перед вами отчитываться, Галина Сергеевна. Я тоже занимаю то же положения, что и вы.

Не смогла промолчать.

— Но вы плохо влияете на воспитания мальчика. Потом в привычку будет войти опоздать на ужин или слоняться по городу, — словно девчонку, отчитала она меня. — Неизвестно, с кем вы там встречаетесь, но не надо учить мальчика плохому.