— Успенскому? — во мне загорелась и тут же погасла искорка интереса. Надо поработать курьером? Поработаю, чего уж там…
— Да, все, беги давай, а то мне еще в туалет успеть надо, сил нет…
* * *
— Ой, Вячеслав, наконец-то! — прямо за дверью приемного отделения меня перехватила медсестра. Черт, я же специально выбирал маршрут покороче, чтобы никому не светить своей физиономией, но ведь поймали. Лицо знакомое, но вот прическа… Раньше вроде по плечи была, а теперь короткая.
— Марина… Игнатьевна, терапевтическое, верно?
— Да, пойдемте, нам надо поговорить, — вцепившись в меня, как клещ, она потащила меня в сторону от основного коридора.
— Меня вообще-то Василий Васильевич ждет, — бесполезно, она даже не обратила внимание на мои слова. Затащив в какой-то кабинет, то ли процедурный, то ли смотровой, она повернулась ко мне.
— Вячеслав Владимирович, вот спросите любую медсестру, и она подтвердит мои слова! Так больше нельзя! — мне в грудь стукнулся острый кулачок.
— Согласен, — я стоически вытерпел ее очередной удар. — Но что нельзя?
— Все нельзя! Вы зачем так с Ириной Евгеньевной поступаете? — ага. Еще пара ударов, и какая-то конкретика начала появляться.
— С ней что-то случилось? — я осторожно закрылся папками. Лучше пусть по ним стучит, там бумага, ее не жалко.
— Да, случилось. Вы случились… Чурбан бесчувственный! — обнаружив, что я закрылся папками, она немного повыбирала новую цель и больнюче ткнула в плечо.
— Согласен, все мужики — козлы. Но все-таки что случилось? — я попытался сообразить, где накосячил. Вроде последний раз встречались, и все было хорошо. Только это было еще до демонстрации. А потом у нее дежурство было. А следом у меня… Максимум, что удалось — позвонить, и то долго проговорить не дали.
— Пока вас нет, она нам житья не дает, — внезапно всхлипнула Марина и, оглядевшись, аккуратно присела на кушетку. — Все у нее не так и не туда. Так что не знаешь, куда спрятаться. А как вы встретитесь, так она ходит довольная и не ругается… Вон, трансляцию с парада слушала, аж потом до обеда никому ничего строго не сказала и улыбалась. Ну, как вы не понимаете? Полено толстокожее!
Ничего себе заявочки. Кажется, еще чуть-чуть, и я стану причиной парализации работы областной больницы…
— Ну, такой вот я… — вот как успокаивать женщин в такой ситуации?
— И вообще, пойду я, Василий Васильевич ждет, — старательно избегая встречаться взглядом с заплаканными глазами, я выскользнул в коридор. Но вообще тут Ирина, конечно, не права…
Не останавливаясь, я рвался к кабинету Василий Васильевича. Осознав остроту вопроса, я просто здоровался со всеми на ходу и, уже убегая, обещал, что скоро все наладится, ведь моя персона уже тут!
— Вячеслав, наконец-то, а то Алексей Павлович мне уже звонил, интересовался, — в кабинет Успенского меня пропустили без единой задержки. Даже на момент показалось, что секретарша одним взглядом добавила мне немного ускорения.
— Василь Василич, добрый день! Вот папка, которую Малеев просил передать. И можно, я пойду? А то я тут узнал, что Ирина…
— Да-да, — меня остановили взмахом ладони, — садитесь. Как раз по этому поводу вас сюда и пригласили. Какие у вас с Ириной Евгеньевной отношения?
— Э-э-э. Хорошие. Встречаемся. Без цветов, правда, но их в такое время не найти… — тут до меня дошло, что о том же меня спрашивал Малеев.— –Так вы знаете, что мы встречаемся?
— Конечно. Какой же из меня главный врач, если я не знаю происходящего с моими медсестрами?
Конспираторша фигова! «Мы только под ручку, как хорошие знакомые».
— Так, хорошо… — я потер ладонями лицо. — Не обещаю, что все исправится прямо здесь и сейчас, но… Вы, наверное, еще не знаете, что у меня отпуск, и я…
— Почему же не знаю, совсем даже наоборот!
— Василий… Ой, Слава… То есть здравствуйте! — в дверях стояла моя Ирина, переводя взгляд с меня на Успенского и обратно.
— Проходи, садись!
Косясь на меня, главсестра тихонечко просочилась на указанное место.
— Прочитай и подпиши! Отказ не принимается! — перед ней лег лист с подозрительно знакомым оформлением.
— Отпуск? Мне? В ноябре?
Кажется, где-то я этот взгляд уже видел…
Глава 16
Я задумчиво разглядывал в иллюминатор проплывающие пейзажи. Все-таки полет на поршневой технике имеет свои прелести. Перекрывающий все рев моторов заставляет общаться исключительно мимикой, а низкая скорость и высота позволяет не крутить судорожно головой в поисках красивостей. А эти восхитительные ощущения внизу живота, когда самолет проваливается в воздушную яму? И мягкие толчки и покачивания кресла, когда самолет начинает выбираться назад? Дайте мне штурвал, я на «горках» хочу покататься! Интересно, а этот тихоход «бочку» может сделать? Как же давно мне не было так хорошо! Правда, все впечатление от полета немного портила судорожно вцепившаяся в мою руку Ирина Евгеньевна…
Но вообще началось все пристойно. Стоило нам выйти из кабинета Василь Васильевича, как Ирина замерла столбом, уставившись на содержимое своей папки.
— Ир? — я на всякий случай начал готовиться ко всему: от обморока до истерики.
— Поезд завтра в четыре! — выдохнула она, переворачивая какой-то листик.
— И чего? Сейчас… — я глянул на висящие над дверью часы —… еще двенадцати нет.
— В четыре утра! Надо собраться… Так! — она захлопнула папку. — У тебя тоже самое?
Я открыл свою и, глядя на лежащий сверху билет, подтвердил, что тут наши папки совпадают.
— Тогда завтра в три тридцать на вокзале! Все, я побежала! — она, совершенно не стесняясь находящихся в приемной людей, чмокнула меня в щечку и испарилась.
Поймав ошарашенный взгляд секретарши, скорчил гримаску «ну вот так вот» и, пожав плечами, вышел следом. Немного покрутив головой, решил не заморачиваться, пристроиться на ближайшем подоконнике и наконец-то ознакомиться с той пещерой Алладина, в которую нас так ловко выпнули начальники.
Медленно перебирая билеты, я вчерне узнал про наш маршрут. Сначала поездом до Москвы, там нам надлежало переместиться в некое Быково и сесть на самолет, следующий рейсом Москва-Ростов-Сочи. Дальше следовало доставить наши бренные тушки в санаторий имени товарища Сталина. По истечении 10 дней необходимо повторить все в обратной последовательности.
Неужели мы так сильно надоели начальству, что они расщедрились на самолет? Мне почему-то кажется, что поезд Москва-Сочи обошелся бы гораздо дешевле. Хотя… Дареному коню в хвост не смотрят, да и лишние пара суток для неких бальнеологических процедур точно не помешает. По-любому это лучше чем в поезде сидеть.
Завязывая тесемочки у папки, я попытался прикинуть, что брать с собой. Хотя чего думать-то: деньги и еще раз деньги. Любой санаторий, каким бы он ни был лечебным, обязательно предоставит множество возможностей их оставить. Мороженку там лишнюю съесть или еще чего… А значит, путь-дорога мне сначала на работу, ибо сейф с деньгами только там.
Евдокия, стоило ей узнать о моем скором отъезде, тут же развила дикую активность по сборам. Я было попытался ее остановить, но куда там… Поначалу я просто хотел взять сидор, в него бросить пару труселей и носков, добавить еще один костюм и мыльно-рыльные. И все, никаких больше излишеств.
Однако оказалось что в отпуск, даже в такой неожиданный, положено ездить исключительно с чемоданом. Как вы думаете, на мой вопрос «почему?» я услышал внятный ответ? Положено, и все тут. И нечего ее позорить перед другими домработницами!
Итогом легкого спора стал адрес, по которому мне следовало выбрать себе спутника с ручкой. Забурившись в указанный магазин, я некоторое время потратил на разглядывание монстров чемоданного дела. Реально, в некоторые без особого труда можно было спокойно уложить человека. Подергав за ручки, я еще раз убедился в правильности своего первоначального выбора. Эти коричневые туши даже пустые весят килограмм десять как минимум. Нафиг! В конце концов, у меня отпуск, и рвать в нем руки мне совершенно не улыбается. Немного подумав, продавщица предложила мне парусиновую модель. Этакий здоровенный и перекачанный «дипломат» с огромной пряжкой на боку. Немного поболтав им в руке и убедившись, что все запланированное влезет, я совершил покупку.
