В отличие от обычных сельских домов, забор двухэтажки был металлическим, высоким и плотным. Ни единой возможности посмотреть, что за ним. Хотя кое-где торчали яблоневые ветки с втиснутыми в листья яблочками, даже отсюда, с улицы, сияющими весёлым розовым румянцем. Арина про себя похихикала: «Интересно, а нас яблоками угостят, если попросим?»
Судя по оживившемуся взгляду на ветки ещё недавно сонного Костяна, мальчишка подумал о том же. Но скрипнули автоматические ворота, и все трое пошли следом за машиной. Девушка немного удивилась: если можно было доехать вместе с грузом, почему их высадили за воротами? Разве что водитель до сих пор выглядел каким-то… пристукнутым… Может, он просто не сообразил? Тогда почему Сергей не подсказал ему?.. Но место, к которому они приближались, быстро отвлекло её внимание. Не считая асфальтовой дороги (наверное, для автомобилей) перед крыльцом дома, в основном двор был выложен плитами, а по углам пестрели ухоженные клумбы с обычными, неприхотливыми цветами: с китайской ромашкой, с календулой и пионами.
Только прошагав до ворот, Арина поняла, почему ей, несмотря на шаловливо-хулиганские мысли о яблоках, неуютно: перед соседними с коттеджем домами не гуляли куры, нигде не бегали собаки, и не видны кошки, хотя в начале деревни живности гуляло много. Хуже того. Теперь, начав вслушиваться, она сообразила, что не слышит переклика грачей или ворон, высвиста синиц и безмятежного воробьиного чириканья, не говоря уже о человеческих голосах. Разве что не то воронье карканье, не то галочий крик едва слышно доносились с соседней улицы.
Шедший на шаг впереди Костян едва заметно передёрнул плечами. Расслышал странную тишину, которую нарушала лишь медленно вползающая во двор машина? Или его тоже тревожит уличная безлюдность?.. Или ей всё только кажется, потому что солнца уже не видно за заборами и домом, а от любых построек ползут длинные чёрные тени?
Оглянулся Сергей. Почему-то нахмурился, а потом спросил:
— Арина, а тебе не холодно в этой… — он споткнулся, видимо не зная, как назвать короткий топ-безрукавку. И с сомнением посмотрел на её джинсовые бриджи, кажется — на его взгляд, слишком короткие. Нашёлся: — В этой кофточке? Здесь оврагов много, сыро под вечер. У тебя ничего поверх надеть нет? Лето летом, но…
— Всё хорошо, — заверила она его, а Костян фыркнул, а потом поднял брови, когда девушка договорила: — У меня с собой палантин. Он хоть и тонкий, но шерстяной, тёплый.
Она ещё хотела напомнить, что только что вышла из тёплой, прогретой солнцем машины, и пока здешняя прохлада ей даже приятна. Но показалось лишним. А ещё… Арина, будучи очень легко одетой, сообразила, что то ли благодаря этому, то ли ещё по какой причине, но она неожиданно сильно прочувствовала холодок от стен коттеджа, во дворе которого оказалась. Нет, это был не тот холод, который она испытывала, пока собственноручно сделанным оберегом не убрала свою восприимчивость к дымчарам. И не тот, который ощущала, когда дымчара внедрился в её тело… Этот холод источал дом, занятый дымчарой. Причём очень мощным.
— Арина, ты что? — встревоженно окликнул её Костян, и Сергей, пошедший было дальше, снова остановился, чтобы оглянуться на девушку.
— Иду-иду, — отозвалась Арина и быстро догнала мальчишку и парня.
В дом они сразу не зашли, как она предполагала. Сначала выждали, пока всё такой же немногословный и заторможенный водитель заберёт полненькую женщину, с толстым саквояжем, а потом и низкорослого мужчину в чёрном комбинезоне, который, даже садясь в машину с огромными сумками, постоянно, с нескрываемым страхом оборачивался на коттедж. Оба поджидали машину, сидя на крыльце дома, на лестничных ступенях. Потом водитель словно проснулся: его чуть расширенные глаза чуть не в ужасе выпялились сначала на Костяна, потом — на Арину. Не мигая, перевёл ошарашенный взгляд на Сергея, будто вопрошая: «Зачем ты их привёз сюда?!» Арине даже показалось, что губы его обречённо шевельнулись: «Дети же! Зачем они здесь?!» А потом снова потух и, ссутулившись, побрёл к машине…
Сергей поставил свою сумку на ступени небольшой лестницы, ведущей к крыльцу, и вернулся к машине. Парень перемолвился о чём-то с низеньким мужчиной, который затараторил ему что-то быстро-быстро, но негромко, а потом водитель кивнул, и машина выехала со двора. Когда проезжала мимо, Арина увидела чуть не носом прижатое к стеклу лицо женщины, — и показалось, она плачет, глядя на неё. Неужели здешний дымчара успел такого страху нагнать на всех?
— Мы что — одни здесь будем? — изумлённо спросил Костян, глядя, как Сергей вручную закрывает ворота, а потом подходит к ним с Ариной и поднимает свою сумку.
— А вы чего ждали? — усмехнулся парень. — Не могу же я оставлять здесь людей, которые не видят дымчар и не умеют создавать круги, уничтожающие их.
— А с чего начнём? Где они находятся? Дымчары-то? — спросила Арина, скашиваясь на близкий от крыльца забор: во дворе он был обыкновенной металлической сеткой — и яблони виднелись даже в летних сумерках во всей своей красе. И яблоки тоже. Сбегать бы в сад, набрать свежей и наверняка пока ещё кисло-сладкой и сочной вкуснятины! Эх!..
— Начнём с заучивания трёх правил, — жёстко сказал Сергей. — Правило первое: от меня не отходить. Правило второе: от меня не отходить ни на шаг. Правило третье: от меня не отходить ни на шаг при любых обстоятельствах. Усвоили? Или повторить?
— Ты с нами, как с идиотами! — возмущённо сказал Костян. — Запомнили, конечно!
Арина не злилась. Она уже приняла положение: Сергею больше известно.
— Лучше как с идиотами, чем потом как с покойниками, — хмуро сказал Сергей, и мальчишка уже насторожённо кинул взгляд на дверь в дом. — Идём. Ещё раз: держаться рядом со мной. По комнатам не разбегаться и не соваться, куда не надо. И куда надо — тоже не соваться, пока не разрешу.
— Чего он какой злой стал? — прошептал мальчишка, тащась за Ариной.
— За нас боится — если ты не понял, — спокойно объяснила девушка.
Открыв дверь, Сергей велел:
— Заходим в тамбур и сразу идём направо.
— А что такое тамбур? — прошептал Костян.
— Типа — закрытое крыльцо, — тихо ответила Арина. И кивнула: — Вот это и есть оно.
Они очутились в просторном и пустом помещении. Впрочем — ненадолго. Послушно свернули направо и попали в помещение побольше, где оба чуть не ахнули: столько зеркал! Целая стена! А стена напротив зеркальной состояла сплошь из одёжных шкафов — и только узкое окно между ними пропускало немного вечернего света. Костян, видимо, хотел спросить, что здесь такое, но рот закрыл, осмотрелся и солидно сказал (тоном: «Плавали — знаем!»):
— Раздевалка, да?
— Гардеробная, — согласился Сергей. — Так, друзья-товарищи. Я закрываю сюда дверь. Вопрос: чувствуете что-то?
— Присутствие дымчары, — немедленно сказала девушка, ощущавшая тот самый холодок. И попыталась конкретизировать: — Расслабиться не могу. Опасность. Везде.
— Ага, — сказал Костян, прислушиваясь и преобразившись в строгого наблюдателя. — Точно. Как будто кто-то сейчас как крикнет… За спиной.
— В таком случае, быстро ставим сумки. Арина, смотри в зеркала и начинай делать обереги для нас троих. И побыстрей, если сумеешь. Солнца скоро вообще не будет, и мы останемся без света.
— А включить?
— Дымчара каким-то образом разрушил электричество, — вздохнул Сергей.
Девушка немедленно положила сумку и пакеты на пол, Костян последовал её примеру и внезапно ахнул:
— Мы забыли ремни!
— Я взял, — спокойно откликнулся Сергей и открыл «молнию» на своей сумке.
Костян заглянул вовнутрь и успокоенно кивнул. А Арина сказала:
— Можете ходить — передвигаться, в общем. Только помолчите немного, ладно?
В ответ поспешно замотали головами, и девушка, недолго думая, уселась среди раскрытых пакетов, прямо на пол, покрытый линолеумом. Взглядывая на отражения парня и мальчишки, которые то хмуро бродили по небольшой гардеробной, то вставали на месте, всматриваясь в зеркала или прислушиваясь к дому, она торопливо выхватывала из сумок и пакетов ингредиенты и привычно плела, сшивала, склеивала, то и дело лязгая ножницами. В процессе создания оберегов она получила новое впечатление: чем дольше она работала, тем спокойней ей становилось. А потом обратила внимание, что делает не браслет за браслетом — а разом все три. Мимоходом подумалось: «Обереги есть у меня и Костяна, но почему хочется сделать ещё три — не только для Сергея, но на всех?» Мысль скользнула и пропала.
