На его темных кудрях еще не растаял снег (он что, всегда бегает по улице без шапки?), а кончики ушей были красными от мороза. Руки он держал в карманах джинсов, а сам переминался с пятки на носок.

- Итак, мой сын в заложниках? – брякнула я первое, что пришло в голову.

Дмитрий опешил и неловко провёл пальцами по своей шевелюре, сбрасывая на пол подъезда остатки снега.

Готова проспорить весь свой нынешний запас пряжи, что уголки его губ приподнялись вверх.

- Могу я войти? – спросил он.

- Нет. Мама говорила, что незнакомых людей в дом пускать не стоит.

- Правда? А я думал, что им не стоит открывать двери. - Его голос источал туже наглую уверенность, что и вчера. Слова сняли с него оцепенение, поэтому не дожидаясь разрешения, он всё-таки вторгся в мою квартиру. Пришлось позорно отступить – не выбивать же кулаками.

Не то, чтобы я опасалась оставаться с Дмитрием наедине – вчерашняя вспышка гнева выбила меня из колеи, но не показала его как ненормального идиота. Скорее наоборот – в его желании защитить дочерей он был вполне прав, разве что набросился на незнакомого человека без суда и следствия.

- Так, как вы оказались у дверей моей квартиры?

- Спросил координаты у Кати. - Он прикрыл за собой дверь и стал оглядываться по сторонам. – Вы и правда недавно переехали?

Дмитрий опустил взгляд на пол, где у ближней стены всё еще лежали не распакованные белые рулоны обоев и банки с краской. Он загадочно улыбнулся и вернул своё внимание ко мне.

- Так и где мой сын?

- Гуляет с девочками. Пришлось подговорить их отвлечь его внимание, потому что кажется, он очень на меня разозлился, – честно признался он. - Мы так и будем перебрасываться вопросами?

Я покачала головой и закашлялась, прикрывая рот рукой. Очевидно, что Дмитрий пришёл с какой-то определённой целью. Возможно, что он задумал извиниться, но почему-то медлит. Забыл правильные слова или не привык признавать себя не правым?

Еще одна неловкая пауза затянулась очень некстати. Мне было некуда деть руки, и я скрестила их на груди, внезапно осознавая, что на мне лишь старенькая белая футболка с нелепым принтом. И я без лифчика.

- Вы, наверное, хотите извиниться? – наконец-то спросила я. Мне стало как-то неуютно под его пристальным взглядом.

Дмитрий кивнул.

- Извиниться и вернуть вот это. - Я и не заметила, что всё это время у него на запястье висел пакет.

Он протянул его мне, а я размышляла о том, что если опущу руки, будет ли видно через футболку, что соски набухли и стоят как два солдатика. Неловкая ситуация из-за холода, который проник внутрь, когда дверь была еще открыта. Только из-за этого, других поводов нет.

- Это ваш пуховик и варежки, которые вы дали Нике. Спасибо, Анастасия, и извините меня за вчера.

- Настя. Можно просто Настя. И можно на «ты», раз уж наши дети учатся в одном классе, - ответила я, всё еще не принимая пакет из его рук. – А варежки Веронике я подарила, возвращать их совсем не нужно. Там есть небольшой перекос в рисунке, но они тёплые и хорошо связаны из двойной нити и...

- Настя, я понял. - Он снова тряхнул пакетом, подняв его на высоту носа, дразня меня самым наглым образом.

Ой, ладно!

Я подняла руку и схватилась за пакет-майку, как за спасательный жилет, а пошарив внутри, выудила зелёные варежки и протянула Дмитрию.

- Простишь меня? – Он сделал шаг ко мне, без уговоров забирая подарок Ники и ловко пряча в карманах своей огромной куртки, а я по инерции отступила назад и кивнула. Не было причин обижаться. Главное, чтобы он всё прояснил в своей семье, со своими детьми и той девушкой – Анжелой.

- С девочками всё хорошо?

- Да, мы вчера поговорили, и они всё мне рассказали.

- Всё?

- Мы разобрались в том, что случилось у садика между Никой и Анжелой. - Дима говорил так, что сразу стало понятно – сейчас эта тема закрыта. - Но из-за моей ошибки ты заболела. Мне жаль.

Он снова сделал шаг вперёд и зачем-то поднял руку, прямо как Сашка утром. Но я не хотела, чтобы он ко мне прикасался. Неправильно это.

- Да постой же ты, чёрт возьми, на месте.

И я остановилась, потому что бежать было уже некуда - лопатками почувствовала за собой стену. Я обещала себе, что вчера был первый и последний раз, когда я прощу этому неотёсанному папаше такое обращение, больше не позволю запугать себя.

Но вот она я - стою и трясусь, как осинка на ветру. Но не от страха.

Скорее, от огня, которым полыхнули его глаза. И еще от холода, пробежавшего от основания шеи по позвоночнику вниз, до самых пят.

Возможно, всё дело в температуре. Она всё никак не снижалась. Ибупрофен отказывался работать.

- Отойдите. - Собственный голос звучал как-то жалобно, и просьба должного эффекта не возымела.

- Мы, кажется, перешли на «ты».

- Отойди. - Меня дважды просить не нужно.

И всё же Дима подошёл так близко, что закрыл собой слабое освещение от лампочки Ильича, для которой я пока так и не нашла замену. Он заполнил всё моё личное пространство. Меня окутал странный запах – смесь хорошего терпкого парфюма, крепкого кофе и… кажется, краски.

Прямо как из строительного магазина.

Голова взметнулась вверх слишком резко, так что в глазах запрыгали золотистые и чёрные точки. Неприятно, но… я просто хотела убедиться в собственной глупости.

Подняв одну руку, я прикрыла ладонью его губы, так чтобы на виду остались только нос и зелёные глаза.

- Дед Мороз… - просипела я, - из строительного магазина?

Рука так и замерла в воздухе.

- Ну, наконец-то узнала! – Его усмешка легким прикосновением осела на коже моей ладони.

____________________

Итак, Дима узнал чуть раньше, Настя догадалась чуть позже, и всё-таки они поняли, что он тот самый ДМ из строительного, а она шлёпнулась в озеро синей краски))

Поможет ли им это в дальнейшем общении? Как считаете?

Спасибо вам за комментарии и звёздочки!

Всех обнимаю)

***

Читала я как-то роман (а может быть даже и не один), в котором главная героиня после рождения ребёнка в раннем возрасте перестала предаваться греху вовсе.

Ибо некогда.

Да и не с кем.

Конечно, до появления "того самого".

Себя же я к таким героиням точно отнести не могла. Но все мои попытки построить личную жизнь не были слишком удачны. Да и не прилагала я к этому никаких особенных усилий, пустив всё на самотёк и рассчитывая на волю случая.

Случаев было не шибко много.

В тиндере я не сидела - времени не было, да и все эти сомнительные анкеты, где на тебя исподлобья смотрит аполлон-миллионер, а на деле приезжает «Вася на девятке». И дело вовсе не в деньгах, а в том, что приукрашивание себя в интернете в наше время стало культом, сквозь который слишком тяжело достучаться до реального человека. Прямо как в той поговорке: «На словах ты Лев Толстой, а на деле…».

На улицах со мной никто не знакомился, так как коляска или идущий рядом ребенок, обычно не является средством притяжения холостых симпатичных мужчин подходящего возраста. Пару раз ко мне подкатывали в кафе на встрече выпускников, куда я отпрашивалась у мамы, но и эти встречи не привели ни к чему серьёзному.

Секс в моей жизни присутствовал, но скорее как случайное праздничное событие, а не регулярный рутинный ритуал вроде чистки зубов по утрам.

И естественной реакцией организма, даже при повышенной температуре, было возбуждение, когда Дима - мужчина, достаточно привлекательный и сильный, чтобы разорвать мою футболку одним рывком, - почти что прижал меня к стене.

Непрошенные фантазии оживали прямо на глазах, а близость только подстегивала их троекратно.

Пришлось дать себе мысленный подзатыльник.

У него есть девушка - это раз. Он может оказаться непроходимым засранцем - это два. Прямо сейчас он просто стебётся надо мной – это три. И... И на этом пока что всё, но первый пункт перекрывает все остальные с избытком.