— И как же это? — фыркнула я. — На мизинчиках с ним поборется?

— Соберись, Эйлин! — осадила меня ректоресса. — Во всей этой ситуации нет ничего смешного! Тарвин сможет обойтись малой кровью, но для этого ему нужен амулет Рондара. И ты — единственная, кто может его добыть.

На долю секунды мне показалось, что тетя шутит. Что все это какое-то нелепое представление, очередная ее трагедия в трех актах. Что она просто вошла в образ и никак не может из него выйти.

Ничего бредовее я в жизни не слышала. Как она вообще себе это представляет? Я подойду к Рондару и с ходу выдам нечто вроде: «Эй, не одолжишь свое яйцо на пару секунд? Ну да, вот это вот, двуединости». Он, конечно, улыбнется и ответит: «Да без проблем, я ж тебе доверяю, как самому себе!» Выдаст мне амулет, и я преспокойненько вылечу через главные ворота. Никому ведь и в голову не придет остановить воровку! Особенно — если она сперла амулет главы клана.

А я ведь еще считала ректорессу мудрой феей! Ладно бы Тарвин придумал этот идиотский план, но передавать его мне на полном серьезе… Она свихнулась, да? В лучшем случае, меня просто поймают и бросят в тюрьму на ближайшие лет триста, если и вовсе не до конца жизни. В худшем — убьют на месте.

— Он ведь сдавал амулет, когда ты приглашала его в академию! — осенило меня. — Ну так пригласи снова! Пусть положит его в ящик на входе, а вы его заберете…

— На нем стоит защитная магия. Любой, кто прикоснется к нему без позволения хозяина, умрет, — произнесла тетя таким тоном, словно разговаривала со слабоумной.

Ну, то есть, она предлагает мне стащить кулон, который со стопроцентной вероятностью отправит меня к прафеям, а слабоумная тут все равно я?! Логично! И не подкопаешься!

— Уж прости, дорогая тетушка, но умирать ради Тарвина я не планирую, — процедила я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не психануть.

— Тебе и не придется, — Талея встала и взглянула на меня сверху вниз. — У амулета может быть не только хозяин, но и хозяйка. В тот момент, когда дракон произносит брачные клятвы, он тем самым вручает избраннице власть над собой. Именно поэтому они так редко женятся, ведь неправильный выбор может стоить им жизни. Доверие — есть основа…

— Подожди-подожди! — я затрясла головой, пока тетя не зарядила в меня очередной лекцией. — Ты хочешь сказать, что?..

— Именно так, Эйлин. Чтобы спасти академию, ты должна стать женой Рондара Янброка.

Мне всегда говорили, что я на редкость сообразительна. Что схватываю все на лету, и при должном старании могла бы стать лучшей студенткой в фейской академии. Мол, если бы я не валяла дурака, слушала внимательно вместо того, чтобы отвлекаться на девичьи глупости, то мой портрет уже давно бы висел в парадном зале главного корпуса. Собственно, так считала даже тетя Талея, однако же, как выяснилось, и ректорессы могут ошибаться.

Вот сейчас, к примеру, я ни на какие глупости не отвлекалась. Четко расслышала каждое слово по отдельности, но вместе они в моей голове не укладывались. Я словно сталкивала друг с другом кусочки мозаики без клея, и они рассыпались снова и снова.

Я. Жена. Рондара.

Мало того, что это само по себе звучало, как полный абсурд, — провести пятьсот лет бок о бок с этим невыносимым типом, называть его «дорогой» и нежно заглядывать в рот?! — так еще и добиться этого было физически невозможно.

Допустим, я решу пожертвовать собой ради академии. Но как мне убедить Рондара, что я — та, кого он искал всю жизнь? Дракон презирает меня, считает лживой гадиной. Скорее всего, даже ненавидит. Выдоит из меня немного магии в постели, превозмогая отвращение, и все. Ну, или ребенка мне заделает, если окажется, что у Тарвина родился какой-нибудь сверхмощный дракон, — драконы ведь во всем соревнуются, как дети. У него такая игрушка — и мне, и мне дайте!

Но как я ни пыталась донести это до Талеи, она не унималась. Похоже, мое мнение ее вообще не волновало.

— Я знаю, что прошу от тебя слишком многого, — мягко, но настойчиво уговаривала она меня, будто не брак с драконом мне предлагала, а тарелку липкой каши. — Но я верю в тебя! Ты справишься! Ты сильная девочка, и если только постараешься…

И снова эти сказочки про прилежание!

— Нет! — решительно отрезала я. — Хватит. Я даже пытаться не буду! Лечь с этим ящером… Вы там с Тарвином не подумали, что от этого Рондар получит силу? Тогда его еще сложнее будет победить! Уж лучше тогда увезти меня отсюда и просто не подпускать железного к феям!

— Ты меня даже не дослушала! — Талея так завелась, что ноздри ее расширились, а по щекам разлились пунцовые пятна. — Тебе не надо спать с Рондаром!

— Серьезно?! — я вскочила, глядя тете прямо в глаза. Мне было уже плевать на субординацию, пусть хоть отчислит! — А тебе не кажется, что брачная ночь это предполагает? Ты-то замужем не была, для тебя это чистая теория! И не тебя, знаешь ли, будут лапать за все места!

— Следи за своим языком! — процедила фея. — Моя личная жизнь тебя не касается!

— О, а моя, значит, тебя касается! — я всплеснула руками. — Как это удобно, а?

Тетушка раскрыла рот, явно собираясь выкрикнуть что-то нелицеприятное, но в последний момент отшатнулась, будто пришла в себя.

— Музы, дайте мне терпения! — пробормотала она, а затем прикрыла глаза и соединила ладони напротив груди. — Мой гнев бессильный, словно ветер трепал мне нервы, словно ветви, но вышло солнце, ветер стих, и ярость охладил сей стих.

Воздух вокруг тетушки на мгновение порозовел и заискрился, запахло весенними цветами, и щеки Талеи, наконец, обрели свой нормальный цвет. Вот бы и мне ее стихи помогли успокоиться!

— Я очень тебя прошу, милая, не перебивай меня, — нараспев произнесла тетя, блаженно улыбаясь.

Признаться, я ей завидовала. Моя флейта лежала совсем рядом, но достать ее я не могла. Так надолго я со своим инструментом еще не расставалась, и это меня изводило. Это — и еще тот факт, что родная тетя собралась подложить меня под дракона. Соглашаться на такое я, конечно, не собиралась, но если Талее приспичило высказаться — что ж, на здоровье. Надо просто представить, что это монолог из спектакля, и меня он никоим образом не касается.

— Итак, — продолжила ректоресса, когда я кивнула, — я уже обо всем позаботилась. То, что я тебе сейчас дам, крайне опасно. Прошу, никому не рассказывай об этом, спрячь получше и береги, как зеницу ока.

На этой фразе тетушка достала из сумки небольшую бутылочку с перламутровым порошком. Прежде я еще не видела фейскую пыль в живую, но сразу поняла, что это именно она.

Сказать, что я была в шоке, — не сказать ничего. Какой бы красивой ни казалась эта пыль, я знала, из чего ее делают. Знала, что после удаления рога единороги погибают. А еще я примерно представляла, насколько ужасными могут быть последствия от ее употребления. Сухое безумие — так называли этот порошок некоторые. Одна щепотка — и мозг превращается в сахарную вату. И неважно, человек его принял, фея или дракон, — сначала он почувствует себя частичкой радуги, воспарит на облаках иллюзий, а потом… Потом наступит расплата. Жажда получить еще и еще. Мир потеряет краски, тело наполнит нестерпимая боль, и так будет до тех пор, пока пыль не сожрет свою жертву целиком.

Да, Рондар меня бесил. И будь моя воля, я бы улетела из Фервира прямо сейчас, лишь бы никогда не видеть его. Но избавиться от дракона таким изощренным способом… Это было уже чересчур. И я никак не могла поверить, что тетя толкает меня на подобную жестокость.

— Ты одурманишь его, — с милой улыбкой наставляла меня ректоресса. — Понемногу, всего несколько пылинок в день. И не принципиально, подсыплешь ты их ему в еду, дашь вдохнуть… Он ничего не заметит. Главное — чтобы в эти моменты ты была рядом с ним. Тогда ты станешь для него синонимом радости, он будет нуждаться в тебе, как в воздухе. На самом деле, не в тебе, конечно, а в пыли, но он не поймет разницы.