Народ здесь умный. Наперёд думают. Селятся, как правило, недалеко от рек. Вода, она в хозяйстве для всего нужна. И самому напиться, и скотину напоить, и для полива…

Ну, и для бани. Тоже надо…

— Ой, хорошо, — охарактеризовал своё послебанное состояние инородец.

— Как заново родился… — разделил я его мнение.

Хромой мне хитро подмигнул, по горлу пальцем щёлкнул.

Понял я его, как не понять — выпить после баньки намекает.

Тут ведь как, после бани рубаху продай, а стопку выпей…

Не очень я разделяю это поведение, но местные данного правила придерживаются. Не все, но многие.

Навстречу нам от дома-хоромины хозяин бани шёл.

— Намылись?

— Намылись.

— Понравилась баня?

— А, то…

Тут я душой нисколько не покривил.

— Идите, там стол уже накрыт. Настенька расстаралась…

Мы с хромым шаг ускорили — есть-то хотелось.

За столом даже не по стопке у нас получилось, но сильно на самогон не налегали, скоро и спать пошли.

Спать тут люди рано ложатся. Нечего зря керосин жечь. Встают тоже рано. Хозяйство, оно — заботы требует.

В сон я моментально провалился, а вот проснулся — нехорошо.

— Иван, вставай!

Егор меня за плечо тряс.

— Чего?

— Вставай!

Гарью какой-то пахнет… Горим?

Со сна ещё в себя не пришел. Как друг Мишка говорил, подняли, а разбудить забыли.

— Хунхузы?

— Какие хунхузы, пожар!

Мать его… Только этого ещё не хватало…

Горела не изба Егора. Дело было хуже.

— Лес горит!

Я вскочил с кровати. Чуть не упал — подштанники Егора, что вчера мне после бани были выданы, не только широки мне, но и длинны.

Как был, на двор выбежал. Босыми ноженьками.

Ещё не рассвело до конца, а где-то за деревней красные отсветы было видно. Крепко, скорее всего, горит.

Оттуда и дымком тянуло. Не сильно, но обоняние-то у меня зверьки здорово усилили. Тот же инородец, едва ли дым сейчас чуял.

— Что делать? — я старообрядца за рукав тронул.

Он собран уже весь — одет, обут, а я в одних его подштанниках красуюсь.

— Одевайся быстрее, топор бери и пойдём.

Моё постиранное было ещё немного влажновато, но это сейчас и не хуже.

— Готов?

— Готов.

— На топор.

Что он, огонь собрался рубить? Его заливать водой надо…

Оказалось, рубить и надо было.

За деревню мы с Егором и инородцем выбежали, через луг к краю леса метнулись, а мужики там уже рубили. Понятно, не огонь.

Кусты они рубили, а бабы и ребятишки лопатами землю копали. Как бы свободную от дерна полосу делали между деревней и лесом.

Чем они таким занимаются?

Этакой канавкой, если пожар сюда подойдёт, от огня не убережешься.

— Что это?

Егор куда-то убежал, и спросить о том, что тут происходит, у меня получилось только у инородца.

— Отжиг делать будут, — пояснил он.

— Что? — не понял я.

— Отжиг. Огонь огню навстречу пустят.

Тут до меня и дошло. Отжиг — это встречный пал. Так дома, что здесь делать думают, называется. По телевизору как-то такое я видел. Это, когда огнём от огня защищаются. Выжигают на земле полосу от всего, что гореть может, этим и огонь задерживают. Так и тут дома деревни от лесного пожара защитить хотят.

Хорошая технология…

Вот для чего полоса земли, свободная от дерна. Поэтому, и мужики кусты вырубают, а ветки от них за полосу и кидают, поближе к деревьям.

На лугу, ещё и стога сена народ растаскивает и туда же, за полоску сено носит.

— Керосин где?

Заорал кто-то. Не Егор ли? Голос на него похож.

— Несу, несу! — бабий голос ответил.

Гарью сильнее и сильнее пахло.

Рубщик из меня оказался никакой и я быстро лопатой был вооружен. Тут у меня дело пошло лучше.

Вот ведь, планировал на сегодня аппарат с ноги инородца снять, а в роли пожарного выступить получилось. Никогда таким раньше не занимался.

— Поджигай!

Вроде, опять Егор кричит?

Точно, он.

Что-то плохо у нас отжиг сделать получается… А, нет — загорело тут и там, в сторону леса огонёк пошёл…

— Что стоишь, копай давай! — какая-то девка в меня лопатой чуть не тычет. — Спит на ходу!

— Копаю, копаю…

Рукавицы, хоть любые, надо было взять мне на руки…

Точно, кровавые мозоли я сегодня заработаю…

А, вон, они уже и есть почти…

С такими руками, как аппарат теперь снимать?

Мля…

Глава 31 Не получилось

Гарью пахло сильнее и сильнее…

Уже совсем рассвело, а я и другие деревенские всё копали и копали.

Пот у меня уже с носа капал. Не только по щекам тёк.

Ладони давно немилосердно жгло, но лопату ведь не бросишь…

Что-то встречный пал не больно у нас получался. Натасканное сено, да ещё и политое керосином, вспыхнуло и быстро прогорело. Срубленные кусты сырые были — толку от них никакого…

Несколько сосен, что мужики свалили, вроде сначала и занялись. Не сами их стволы, а только ветки. Хвоя на веточках потрещала, потрещала, огоньки на них побегали… Вот и весь результат.

Да уж…

— Копайте! Копайте!

Егор деревенских подгонял, а они всё чаще на избы свои поглядывали. Думали, наверное, что пора заканчивать это безнадежное мероприятие. Надо скорее лопаты бросать, в деревню бежать и добро своё спасать. Тащить, что можно подальше от огня, который по лесу сюда всё ближе продвигается.

Не первый уже раз над нашими головами пролетели птицы. Я в птицах не сильно разбираюсь. Птицы и птицы. Какие — побольше, какие — поменьше. Некоторые тихо летели, а другие — голос даже подавали. Предупреждали неразумных двуногих. Скорее де убираться отсюда надо, а дурные людишки что-то копаются.

Все, судя по всему, уже птички места своего прежнего обитания покинули. В безопасное место улетели. Минут двадцать, не меньше, никого над головами нашими больше не пролетало.

За птицами, звери от огня побежали. У них — скорость меньше, вот они позже до нас и добрались. Чуть в сторонке, не прямо передо мной, из леса выбежала целая семья кабанов.

Или стая? Нет, стаями волки бегают… Всё же, наверное, семья…

Выбежали. На пару секунд остановились, а потом и дальше рванули. Ещё и с визгом.

Зоопарк…

— Копайте!!! Куда побежали!!!

То один, то другой из деревенских с луга стали ноги делать. В сторону изб своих побежали. Лопаты не бросили, свои ведь, не казенные… Денег стоят…

— Куда!!!

Егор продолжал орать, но его не слушали.

Лето в этом году было жаркое. Даже очень. Я, вот уже третий десяток лет живу, в такого не помню.

Может, потому, что раньше я в городе всё был, а это лето почти полностью на лесной поляне провёл? Загорел как негр дочерна. Правда, только до пояса. Старообрядец не разрешил мне по полянке в одних трусах разгуливать. Не принято тут так у них.

Лес здесь никто не прибирает. Куда ни пойдёшь — везде под деревьями опад и валежник. Сухих деревьев тоже хватает. Какие стоят, а какие уже и рухнули. Есть, в общем, чем огню кормиться.

Сейчас он рыжими зверьками по земле прыгает, по лесному хламу, высушенному солнышком и ветром, всё ближе к нам подбирается.

Однако, не только по низу огонь идёт…

Низовой пожар испаряет смолу из хвои и коры живых деревьев, и они одно за другим вспыхивают и вспыхивают как огромные факелы с сильным гулом.

Этот гул становится всё слышнее и слышнее. Не только запах гари сейчас до луга у деревни долетает.

Уххх… Уууххх… Уууууххххх…

Как-то темнее даже вокруг становится и становится. Вроде, утро уже в полном своем праве, а смурнеет вокруг, вечереет…

Глаза у меня уже щиплет, слёзы наворачиваются.

Я закашлялся, копать перестал.

Кроме меня, Егора, его сына и ещё двоих деревенских никого уже на лугу и не осталось.

— Егор! — крикнул я старообрядцу.

Не слышит…

— Егор!

Опять нет результата…

Я воткнул свою лопату в землю. К Егору подошёл.