Александр печально вздохнул.

— Тебе тяжело говорить, понимаю. Прошло так много лет, должно быть, я стал для тебя совсем чужим. Ничего, так бывает, это нормально. Я верю, поработав вместе, мы вновь сможем стать близки.

Макс неуверенно кивнул и поднялся на ноги. Он хотел извиниться, но вновь не нашёл слов и, кивнув на прощание, молча вышел из кабинета. Кирилл в самом деле куда-то ушёл, и только портрет жены Николая II смотрел на Чтеца укоризненным грустным взглядом. Макс отвернулся и поспешил спуститься вниз, надеясь найти кого-нибудь из знакомых, но, не дойдя до гостиной, вдруг наткнулся на Миру. Она сидела на широком подоконнике огромного окна рядом с Настей, окружённые листами бумаги и цветными карандашами, они казались сёстрами.

Заслышав шаги, Мира испуганно вскинула голову, но, увидев Макса, тут же отвернулась, вернувшись к прежнему делу. Макс невольно улыбнулся. Наваждение спало, прошлое вновь стало прошлым.

— Печати — это письма, которые мастера пишут для Вселенной, — вдруг тихо проговорила за его спиной Мира. С удивлением оглянувшись, Макс понял, что она обращается не к нему, а к Насте. — Каждый знак в печати — это слово, а слова могут означать разные вещи в разных предложениях. Поэтому никто и не может расшифровать этот язык, даже мастера, только вот Чтец умеет и другие такие, как он, если они есть. Не запоминай символы, просто пиши своим сердцем, и твои руки сами сделают, как нужно.

Макс подошёл поближе, через плечо Миры заглянув в рисунки. И в самом деле, Настя пыталась писать печати. Криво и неумело, Чтец не заметил ни одной, способной сработать, но это в самом деле были печати. Александру повезло с детьми, и с Настей, пожалуй, больше всего.

Бывшая Сестра смерила Чтеца настороженным взглядом.

— Что-то случилось? От меня что-то нужно.

— Ничего, — отозвался Чтец, и вдруг, вглядевшись в её лицо, честно признался: — Рад тебя видеть.

Мира нахмурилась. Мира, привычная Мира с её раздражающими странностями и лёгким безумием, Макс не мог её понять, но знал, что сейчас она куда ближе ему, чем Александр, и с осознанием этого последние клочки тумана покинули его голову.

— Друзья мои, вам нужно быть готовыми выехать послезавтра утром, — сообщил Александр несколькими днями позже. — Я договорился с главой одного поселения, он примет вас у себя и сделает так, чтобы всё прошло самым лучшим для всех нас образом.

— Прошло что? — уточнил Макс, а Миша в задумчивости опустил брови.

Хозяин дома обезоруживающе улыбнулся и развёл руками.

— Прошу меня простить, от предвкушения результатов я забылся. Речь о вашем первом выступлении. Роман отвезёт вас в нужное место и там вы публично передадите людям первую партию наших печатей. Не беспокойтесь, с вами так же будет Евгений, он поможет вам сориентироваться и подскажет, о чём лучше сказать.

Макс вопросительно посмотрел на Мишу. Миша хмурился.

— Наш автодом не проедет по такому снегу.

— Ему и не придётся, к Роману поместитесь вы все. — Глаза Александра странно блестели. —

Я ведь уже упоминал его удивительное транспортное средство? Боюсь, правда, вчетвером там будет тесновато, зато никаких проблем со снегом не возникнет, это я вам обещаю.

— Вчетвером?

— Ну, да. Вы, Максим, Роман и Евгений.

— Но… — Казалось, нахмуриться сильнее было нельзя, но Миша справился. — Как же Мирка? Мы не можем поехать без неё.

Улыбка сползла с лица Александра.

— Почему же?

— Мы всегда оставались вместе.

— Верно, но это было, пока вы путешествовали сами. Вы были нужны друг другу тогда так же, как нужны в повседневной жизни теперь, конечно же я понимаю это, потому и без споров согласился пригласить её сюда вместе с вами. Но, Михаил, прости меня за прямоту, разве она будет нужна в этом деле? Она ничем не сможет помочь, а, насколько я могу понять, состояние её здоровья… не вполне благополучное. В поселение, куда вы отправитесь, на транспорте Романа придётся добираться не меньше недели, какое-то время вы проведёте там, потом ещё столько же на дорогу назад. Разве стоит мучать нездоровую девушку таким путешествием?

— Но я не могу оставить её одну…

— Зато выражаешь намерение взять её с собой в долгое путешествие в тесном помещении вместе с четырьмя крупными мужчинами, которым и без того едва ли удастся спать с должным комфортом. Кстати, должен отметить, что пассажиры этого устройства часто жалуются на укачивание. Поверь, ей будет гораздо лучше здесь. — Несколько секунд Александр вглядывался в неподвижное лицо Миши и наконец добавил: — Я обещаю лично присмотреть за ней.

Бессмертный оставался хмурым и после того, как, обсудив детали, они покинули кабинет хозяина дома, и потом, когда они спустились в пустующую ныне гостиную.

— Я думаю, он прав, — осторожно заметил Макс. — Насчёт Миры.

Оставлять её действительно не хотелось, да и с тем, что бывшая Сестра из Близнецов бесполезна в подобном деле, согласиться не получалось, но с тех пор, как Мира была Сестрой, многое в ней изменилось, а тащить её за собой в описанных Александром условиях… Макс и себя предпочёл бы в таких не тащить.

— Я тоже так думаю, — выдавил Миша. — Но, Макс, я ей обещал.

— Я уже давно перестал тебя спрашивать, что заставляет тебя выполнять это обещание в ущерб её здоровью, но неужели даже теперь?

— Нет. — Бессмертный тяжело сел на диван и, уперев локти в колени, закрыл лицо большими ладонями. — Нет, конечно же, нет. Просто теперь нужно как-то сказать ей об этом.

К автодому, куда Мира уходила на ночь, они отправились вместе. Кажется, Бессмертный был не слишком рад присутствию друга, но Чтец, успешно игнорируя его короткие взгляды, продолжал идти следом. Так, вместе пройдя по тёмным извилистым дорожкам сада, отделяющим парадное крыльцо от парковочного места, они вышли к автодому. Внутри горел свет. Приблизившись к передней двери, Бессмертный протянул руку, чтобы открыть ей, но замер в нерешительности. Макс поёжился: температура падала с каждым днём, что особенно ощущалось после захода солнца.

— Ты… — Чтец хотел спросить Мишу, как долго он собирается ждать, но тот, не дожидаясь вопроса, постучал в маленькое окошко на двери. Потом, выждав ещё немного времени, постучал ещё раз.

Макс мёрз и смотрел, как его друг стучит в дверь своего дома, но Мира не заставила их ждать долго. Дверь распахнулась, и двое друзей поспешили покинуть холодную улицу. Внутри, однако, оказалось не сильно теплее — похоже, обогреватель едва работал. Заряд автодома кончался, но, судя по всему, Мира намеревалась растягивать его так долго, как только возможно.

Зелёная занавеска была отодвинута в сторону, вниз со спального места Миры свисало несколько одеял. Похоже, она собрала их все и затащила к себе, чтобы не мёрзнуть во сне.

— У тебя холодно, — сообщил очевидное Миша.

Мира пожала плечами и поправила укутывающий её плед, наблюдая, как её спутник переминается с ноги на ногу и, не зная, куда деть свой взгляд, смотрит куда угодно, но не на её лицо.

— Что-то случилось?

Даже плед не мог скрыть, как напряглось её тощее тело.

— Ну… — Миша кинул на Макса странный взгляд, опустил его, поднял опять. — Макс… Прости, ты не мог бы подождать снаружи? Или сразу в доме, холодно…

Автодом Макс покидал очень неспешно, остановившись снаружи перед самой дверью. Сперва она успешно справлялась со сдерживанием звука, но голоса внутри всё повышались и, когда крики Миры перешли в рыдания, Чтец решительно потянул дверь на себя, чтобы вернуться обратно.

— Ты обещал… — Девушка уже не могла кричать, она захлёбывалась в собственном плаче.

— Всего две недели, три максимум… — По щеке Миши змеился мокрый след от упавшей на пол слезы, а по проторённой дорожке уже спешила вторая. — Никаких сражений, никакой опасности, слышишь? Я буду в полном порядке.