Окутанная темнотой ночи Москва смотрела на Чтеца с высоты полуразрушенных высоток. Макс шёл по улицам, сейчас, в ночи, наполненным незримыми следами жизни, а шорохи, скрипы и скрежет, иногда разбавляемыми невнятными, но вполне различимыми голосами, окружали его со всех сторон. Пляска теней местами казалась неестественной, пару раз Чтец замечал красноватые огоньки глаз мелкой нечисти, наблюдавшей за ним, но страха не было. Наверное, он сгорел в перекинувшемся на него с упырей огне, или ушёл вслед за Радой, а может, был смыт волнами чьего-то воспоминания о море. Чтец не понимал, почему не боится, осознавал, что поступил необдуманно, но даже не думал развернуться назад.

В своём чёрном плаще он чувствовал себя одной из пляшущих вокруг теней. Никто не спешил приближаться к Чтецу или нападать на него, а редкий свет в окнах гас, когда он проходил мимо. Обойдя район вокруг Порисулек, Макс вернулся обратно, теперь зная наверняка, что здесь нет ни скопления вампиров, ни их жертв.

Осьминог зевал, открывая Чтецу внутреннюю калитку.

— Никогда не пойму тех, кто шастает по улицам каждую ночь, — многозначительно проговорил он. — Жду не дождусь, когда смогу спокойно спать.

— Дай нам три дня, — попросил Макс. — Сам знаешь, чем занят Миша. Я хочу ему помочь.

— Три дня? — Осьминог задумался. — А что так мало?

— Мало?

В темноте карие глаза торговца казались беспросветно чёрными.

— Спасение людей — хорошее дело, Кроль рад, когда Мирка рядом, а за свою еду вы платите. Я не намерен вас торопить.

— Спасибо.

И всё же, поднимаясь наверх, Макс знал, что постарается уложиться в три дня. Три дня без посторонней помощи — такой срок Чтец отмерил своему безрассудству, чувствуя, что, если действительно справится, уже никогда не будет прежним.

Миша вернулся на рассвете, когда Макс уже собирался в путь. Они не сказали друг другу ни слова, а зря. Стоило поговорить с другом, поделиться информацией, объединить усилия в конце концов. Это было бы рационально, продуктивно, правильно, но Макс покинул Порисульки в мрачном молчании.

Три дня без помощи. Всего три дня, а потом уже можно звать Мишу, просить о помощи Осьминога и всё, что угодно. Главное — не думать о том, есть ли эти три дня у похищенных. Однако, если Бессмертному его человечность важнее их жизней, то Чтец тем более может позволить себе… выбрать себя. Осталось лишь только выгнать из головы всплывший в памяти образ дяди с его словами о силе, тяжести и ответственности; впрочем, за прошедшее с потери книги время он неожиданно поблёк.

Восходящее солнце окрашивало город в алые тона, кровавые отблески рассвета плясали на гранях разбитых стёкол. Чтец двигался в сторону центра. В его новой книге поисковые печати занимали два разворота, и оставалось только радоваться, что теперь эти развороты идут подряд. Поочерёдно активировать печати на поиск вампиров и человеческой крови, отделённой от тела, стало очень удобно.

Макс проходил мимо старого парка, когда на него накинулись кикиморы. Ничуть не смущаясь солнца, маленькие грязные существа выпрыгнули из кустов, окружавших разросшееся за оградой деревья. Ловко отскочив назад, Чтец активировал отпугивающую низшую нечисть печать. Одна из кикимор зашипела по-кошачьи, прежде чем снова скрыться среди желтеющих листьев, остальные разбежались без промедления. Макс проводил кикимор взглядом. Ему вспомнилась широкая наивная улыбка Рады.

Удача улыбнулась Чтецу к вечеру, когда, осматривая сваленную около явно жилого дома кучу мусора, он нашёл пустой пакет из-под крови. Макс был не понаслышке знаком с такими. Донорскую кровь распространяли три крупные организации, одна из которых принадлежала Серебряным, вторая славилась хромающей регулярностью поставок, а третья ограничивала свою деятельность восточной половиной территории бывшей России. Все три организации объединяло одно: свои пакеты они помечали логотипами. На этом пакете логотипа не было.

Как-то раз в рамках одной подработки Чтецу выпала удачная возможность подробно узнать об особенностях пластиковой тары для хранения жидкостей, и эти знания не раз помогали ему позднее. Вот и сейчас он мог с уверенностью сказать, что пакеты такого качества могли позволить себе только те, кто торгует кровью уже достаточно давно и успешно. Значит, не однодневки. Скорее всего Чтецу предстояло иметь дело с крупной организацией, обладающей устойчивой инфраструктурой, а это сулило новые сложности, в то же время избавляя от ряда старых. По крайней мере вероятность того, что неизвестные похитители просто возьмут и исчезнут из Москвы и окрестностей раньше, чем Чтец успеет закончить поиски, можно было оценить как невысокую.

Темнело. По беглым расчётам дорога до Порисулек должна была занять часа полтора, благо печать-компас не позволяла Максу заблудиться по дороге назад. Поколебавшись немного, Чтец решил не спешить. Несколько раз обойдя дом вокруг, он обнаружил, что внутри находятся по меньшей мере три мелких скопления вампиров. По всей вероятности, три семьи, и одна из них потребляла кровь сомнительного происхождения.

Куча мусора воняла. Заняв наблюдательную позицию в кустах, Макс недовольно рассматривал её, пока темнота сумерек окончательно не поглотила детали. Чтец мягко провёл рукой по корешку книги. Вампиры видели в темноте не хуже, чем днём. Он — нет. Пути отхода были намечены, и всё равно Чтецу казалось, что он сделал недостаточно. По меньшей мере не позвал с собой Мишу.

Сидя в кустах, Макс кормил комаров и вдыхал мусорную вонь. Время тянулось, минуты казались часами, а вампиры копошились внутри своих жилищ, не спеша выходить. Это были вампиры, сумевшие выжить в Москве. Они умели добывать себе пропитание и защищаться от тех, кто хотел нарушить их покой. Чтец редко имел дело с подобными, но смел надеяться, что справится как с угрозой, так и с образом мужа Тани. В конце концов он не собирался кого-либо убивать.

Прошла целая вечность, прежде чем положение одного из жителей дома резко изменилось. Колдовство отчётливо выдало, что некий вампир перемещается вниз по этажам, приближаясь к Чтецу. Дверь распахнулась с тихим скрипом, выпуская во двор невысокую худую фигуру: вампир подошёл к соседней от охотника куче мусора, чтобы бросить в неё мешок. Чтец выдохнул, расслабляя сжавшееся тело, и активировал печать.

Асфальт под ногами вампира изогнулся, обхватывая его ступни. Вампир, регулярно пьющий живую кровь, здесь разве что споткнулся бы, но, если он питается исключительно донорской… Чтецу повезло. Вампир пошатнулся, потерял равновесие и, вскрикнув, упал на колени. Крик был женским — пожалуй, даже девичьим.

В пару широких шагов Чтец приблизился к вампирше, схватил её за волосы и, оттянув назад голову, приставил к лицу баллон с газом. На него уставились полные ужаса глаза девушки-подростка. В глазах плясали алые блики, отчётливо видные даже в темноте.

— Одно лишнее движение, и ты умрёшь, — пообещал ей Чтец.

В такие моменты ему особенно не хватало третьей руки. Закладка позволяла быстро добраться до нужной печати, но быстро — это не мгновенно. Вампир мог атаковать быстрее. Впрочем, вряд ли ребёнок с такими испуганными глазами и трясущимся голосом стал бы атаковать.

— Умоляю, пощадите, — проскулила вампирша, — Мы — мирные, мы никогда никому не причиняли вреда…

— Сколько тебе лет? — перебил её Чтец.

— Семнадцать. Пожалуйста…

— Ты живёшь здесь?

— Да. Всю жизнь жила. Пожалуйста…

— С семьёй?

— Да.

— Сколько вас?

— Умоляю… Мы никогда никому…

— Замолчи.

Вампирша замолчала. По её щеке пробежала слеза: похоже, она готовилась к худшему, но всё ещё надеялась на спасение.

— Я не причиню вреда ни тебе, ни твоей семье, если ты ответишь на несколько вопросов, — заверил Чтец пленницу. — Мне не нужны ваши жизни, только информация. Ты меня поняла?

— Да… — Она всхлипнула.

Охотник медленно отпустил её волосы, отступая на шаг; рука наконец коснулась книги. Вампирша не шевельнулась, даже не опустила голову. Поисковая печать показала отсутствие изменений внутри дома.