«Давайте я женюсь на Марии, — заявил он, — и это сразу же поставит ее под контроль Совета».

У лорд-адмирала Томаса Сеймура, чьи обаяние и амбиции были столь же одиозными, как и его шитая белыми нитками неуклюжая тактика, на уме было то же самое, что и у Дадли. Он мечтал возглавить Совет и для достижения этой цели видел два пути: либо завоевать сердце короля (который был его племянником), либо жениться на принцессе. Адмирал платил некоему Томасу Фаулеру, дворянину из свиты короля, который передавал Эдуарду подарки от дяди и, оставаясь с ним наедине, неумеренно хвалил своего протеже. Однажды как бы невзначай Фаулер заговорил о возможной женитьбе Томаса Сеймура и спросил короля, кого бы тот порекомендовал ему в жены. Первой Эдуард предложил Анну Клевскую (у адмирала, когда он услышал потом об этом, застыла кровь в жилах), но затем, немного подумав, добавил: «Я бы выдал за него мою сестру Марию, чтобы изменить ее взгляды».

Воодушевленный Томас Сеймур бросился к своему брату-регенту, надеясь получить одобрение. Но тому совершенно не хотелось, чтобы брат женился на наследнице престола. Герцог Сомерсет «выбранил его, сказав, что никто из их семьи не рожден быть королем, поэтому не надо даже и мечтать о женитьбе на королевской дочери». «Мы должны быть благодарны Богу за наше теперешнее положение, — добавил регент, — и не замахиваться на большее. Кроме того, Мария никогда не даст согласия».

И действительно, ходили слухи, что еще до подходов к королю и регенту Томас Сеймур сделал предложение вначале Марии, а потом Елизавете и от обеих получил категорический отказ. Адмирал обиженно заметил, что единственное, чего он просил у брата, это одобрить выбор невесты, а как добиться согласия Марии, он якобы и сам знает. Услышав такое, Сомерсет вознегодовал еще сильнее, и разговор закончился тем, что отношения между братьями оказались навсегда испорченными. Через несколько месяцев Томас Сеймур тайно обвенчался со своей старой любовью, Екатериной Парр, которая все еще носила траур по Генриху.

Итак, регент начал действовать. Марию сразу же отдалили от брата и от королевского двора. Она постоянно переезжала с места на место: из Хейверина, старой резиденции Эдуарда в Эссексе, в Вонстид-Хаус, затем в Нью-Холл, после него в замок Фрамлингэм в Норфолке, располагавшийся рядом с поместьем, которое теперь обеспечивало ей скромную ренту. С Екатериной Парр Мария теперь виделась очень редко, как до ее замужества за Томасом Сеймуром, так и после, а от двора была отдалена настолько, что посол императора, Франсуа Ван дер Дельфт (Шапюи покинул Англию в 1545 году), с большим трудом организовывал с ней встречи. Его очень расстроило, что принцессу при дворе «невысоко ценят», а после смерти Генриха регент в течение нескольких дней ничего ей не написал и не нанес визита.

Когда Ван дер Дельфту в июле 1547 года наконец удалось пообщаться некоторое время с Марией, он обнаружил, что принцесса, чтя память отца, удалилась на положение полузатворницы. Примерно в это же время она написала, что «отец по-прежнему переполняет все ее воспоминания», а Ван дер Дельфту объяснила, что из почтения к памяти Генриха пока решила не участвовать в развлечениях. Для посла она сделала исключение и настояла, чтобы он с ней поужинал. Мария без колебаний доверилась преемнику Шапюи. «Она, кажется, имела ко мне полное доверие», — написал он впоследствии, и, хотя их разговор был вполне обычным, он оценил открытость Марии и отсутствие официальности. Они говорили о ее ренте, которую Ван дер Дельфт счел довольно низкой с учетом положения наследницы престола; о завещании отца, в подлинности которого она сомневалась, но, разумеется, ничего не могла доказать; о размерах ее приданого, которые были ей не известны; и, наконец, о браке Екатерины Парр с Томасом Сеймуром. Мария спросила Ван дер Дельфта, что он обо всем этом думает, и тот, произнеся несколько вежливых фраз, заметил, что ходят слухи, будто бы вначале адмирал предполагал жениться на Марии. Она рассмеялась, сказав, что «видела его всего только раз», да и то они «не обменялись ни единым словом». Было ясно, что это предположение она серьезно не воспринимает.

Адмирал же в стремлении перехитрить самого себя, видимо, перестарался. Женившись на Екатерине Парр без одобрения регента и Совета, он вызвал их серьезное неудовольствие. Затем за спиной брата принялся оказывать давление на Эдуарда. Было известно, что он пытается найти в законе прецедент, согласно которому в прошлом при малолетнем короле один его дядя правил королевством, а другой опекал лично короля. Этим он занимался примерно год и частично преуспел, зато нажил в Совете много врагов. Потом Томас попытался использовать ранг своей жены как вдовствующей королевы, но единственным результатом этих попыток стала жестокая конфронтация между Екатериной и упрямой герцогиней Сомерсет. Он интриговал против регента, который хотел женить юного короля на Марии Шотландской. Томас Сеймур приложил много усилий в стремлении выдать за Эдуарда свою кузину Джейн Грей, дочь Эдуарда Грея, которая воспитывалась в доме адмирала. Он многое еще пытался предпринять, пока не получил по заслугам: адмирала Томаса Сеймура обвинили (в значительной степени справедливо) в коррупции таких невиданных размеров, что это даже по тем временам казалось чудовищным.

В самом начале деятельности на посту адмирала Томас Сеймур отправился охотиться за неким Томессином — пиратом, промышлявшим у островов Силли[44], который нападал на корабли всех стран. Из похода Сеймур возвратился без Томессина, но зато открыл для себя замечательный источник обогащения. Он договорился с пиратом и его сообщниками, что не будет вмешиваться в их делишки, если те возьмут его в долю. Затем Томас Сеймур точно так же договорился и с каперами[45], которые хозяйничали у южных берегов, то есть фактически сам стал пиратом. Пользуясь отсутствием регента, который в то время находился в Шотландии, он попытался создать армию из своих верных приверженцев, похваляясь, что, если понадобится, сможет собрать десять тысяч человек, которых вооружит из огромных тайных складов. Через работавших на монетном дворе в Бристоле сообщников ему удалось присвоить значительную сумму денег, с помощью которых он собирался финансировать свою незаконную личную армию. Таким образом, к осени 1548 года Томас Сеймур превратился в самого опасного человека в королевстве.

В конце концов он обнаглел до предела. Когда в начале сентября Екатерина Парр умерла после родов дочери, Сеймур немедленно стал снова свататься к Елизавете, с которой у него уже был скандальный флирт, и действовал беспардонно, как всегда. Решив использовать короля, он вначале раздобыл штамп с факсимиле Эдуарда, а затем ключи от многих помещений в королевских апартаментах и однажды вместе с сообщниками поздно ночью проник в королевскую спальню. Здесь судьбу негодяя решила маленькая комнатная собачка Эдуарда, которая укусила его за ногу. Томас ее убил, но было уже поздно — стража подняла тревогу. Абсолютное безумие этой авантюры, несомненно, доказывало, что в своем безрассудстве адмирал просто потерял чувство меры. В итоге его арестовали, и все очень быстро выплыло наружу. В марте 1549 года Томас Сеймур был осужден за совершение тяжкого государственного преступления и казнен на Тауэр-Хилл. Он стал первой жертвой борьбы за власть. Становясь могущественнее с каждым днем, клика советников еще только начинала пожирать саму себя.

Весной и летом 1549 года по всей Англии прокатилась волна массовых протестов против политики правительства. Бунты были отмечены в Хартфордшире, Эссексе, Норфолке, Глостершире и полудюжине других мест, а в Оксфордшире начало разрастаться настоящее восстание. В Корнуолле народное недовольство тлело давно, а взрыв произошел в начале июня, когда на Троицын день (в Пятидесятницу) королевские чиновники отменили католическую мессу, введя вместо нее новую, англиканскую церковную службу. На следующий день прихожане одной из деревень графства Корнуолл заставили своего священника пообещать, что он снова будет служить мессу. Вскоре от новой службы отказались во многих городах Корнуолла. Одновременно в графстве Девоншир большое количество мятежников собралось в поход на Эксетер — самый большой город в западных землях.