Для Марии эти казни послужили тяжелым напоминанием, что мстительность отца не имеет границ. Генрих показал, что не остановится ни перед чем. Он уже погубил многих из тех, кто поддерживал Екатерину и Марию, а теперь, видимо, решил избавиться от всех, кто хотя бы в какой-то степени угрожал праву принца Эдуарда на престол. Многие считали, что у Марии прав больше, чем у Эдуарда, даже несмотря на решение парламента. А что, если королю придет в голову избавиться и от нее?

Вдобавок ко всему пошли слухи, что в поведении короля стали отмечаться странности. Он определенно был опьянен своим могуществом, но некоторые считали, что Генрих потерял рассудок. Среди замечаний лорда Монтегю о короле было и такое: «…когда-нибудь он обязательно сойдет с ума, потому что часто без причины начинает злиться, а затем и драться». И это было верно. Король Генрих незаметно превратился во всеми ненавидимого злобного тирана. У него постоянно менялось настроение, и чаще всего в худшую сторону, он почти всегда был готов к ссоре. Мария еще помнила отца веселым и обаятельным и очень страшилась его теперешнего — вечно злого, раздражительного и непредсказуемого.

Самое трагическое в событиях 1538 года для Марии было то, что вместе со всеми арестовали и ее «вторую мать», Маргарет Поул. Ее безжалостно допросили, весь дом обыскали и, несмотря на возраст и нездоровье, заточили в Тауэр. Среди ее вещей люди короля нашли герб, символизирующий союз Марии и Реджинальда Поула. Художник изобразил два переплетенных цветка: анютины глазки, эмблему Поулов, и ноготки — Марии, а из центра сплетения росло дерево, символ страстей Христовых. Это была серьезная улика. Графиня осмелилась считать возможным брак Марии с представителем династии Йорков (Белой розы), к тому же предателем, и надеялась на восстановление «старого учения о Христе»!

Графиню схватили в июне 1539-го и почти два года продержали в тюрьме. Затем весной 1541 года под предлогом того, что она каким-то образом может вызвать волнения в Йоркшире, Маргарет Поул привезли в Зеленую башню на казнь. Услышать последние слова шестидесятидевятилетней женщины пришло больше сотни людей. Она просила их молиться за короля, принца и ее любимую «принцессу» Марию. Затем встала на колени и положила голову на плаху. Опытный палач по какой-то причине в данный момент в Тауэре отсутствовал, и топор оказался в руках неумелого парня. Прежде чем умереть, Маргарет Поул изрядно настрадалась, потому что этот негодяй изрубил на куски ее голову и плечи.

К январю 1540-го продолжавшиеся уже два года переговоры о браке короля принесли первые плоды. Рассмотрев десятки предложений, Генрих решил довериться рекомендациям своего посла и объявил, что женится на Анне, дочери недавно скончавшегося герцога Клевского и сестре правящего герцога.

Анну Клевскую представили Генриху как девушку несравненной красоты. К тому же ему очень понравился ее портрет работы Хольбейиа. Нам оказалась доступной копия с этого портрета. На нем изображена девушка с милым, кукольным личиком. Живые глазки, изящный рот и подбородок слегка портил длинноватый нос. Но эта невеста подходила не только из-за приятной внешности. Герцогство Клевское, как и Англия, не было католическим государством, хотя и лютеранским его тоже назвать было нельзя. Женившись на Анне, Генрих, с одной стороны, не рисковал ввязаться в какой-нибудь религиозный конфликт на континенте, а с другой — получал поддержку известного противника императора. Брат Анны давно не ладил с Карлом V и, породнившись с Англией, укреплял таким образом свои позиции. Для Генриха этот союз означал оживление торговли с солидными германскими купцами, а значит, приток в страну товаров, а кроме того, он приобретал союзника под боком у императора.

Надо заметить, что, если бы Генрих хоть раз увидел невесту, все преимущества этого брака вылетели бы у него из головы. Вскоре после того как она сошла на английский берег, он не утерпел и поскакал в Рочестер. Однако любовь с первого взгляда не вспыхнула. Анна полностью разочаровала короля, потому что была совсем не такой, как на портрете. Между германскими посланниками и Тайным советом создалось неловкое напряжение. Генрих, начавший поспешно изыскивать средства увильнуть от брака, объявил, что «еще толком ничего не решил», и проклинал тот день, когда позволил кому-то выбирать за себя жену. Но увильнуть не удалось, и тогда, чтобы не пропали впустую немалые приготовления, которые к тому времени были уже закончены, и чтобы избежать «смятения в мире», король решил подчиниться обстоятельствам. Он, по его выражению, «сунул шею в хомут» и повел Анну к алтарю, а следом, как водится, и в постель. Там он обнаружил, как потом сказал Кромвелю, что его «натура ее не выносит».

«В первую же ночь я ощупал ей груди и живот и понял, что она не девственница, и потому не стал с нею сближаться», — объявил он. Это открытие «поразило его в самое сердце», не оставив «ни воли, ни смелости проверить все до конца».

Анну, по-видимому, это мало смутило. Она спокойно заняла свое место при дворе, окруженная огромной свитой и наслаждаясь королевской щедростью. По отношению к Анне Генрих почему-то мстительности не проявлял и после нескольких месяцев такого целомудренного сожительства все еще надеялся преодолеть в себе устойчивое нежелание сближения с супругой и сделать попытку стать отцом ребенка. Правда, это ему так и не удалось, несмотря на то что он «делал очень много, чтобы раскрепостить свое сознание и сердце, как это всегда делает мужчина». К весне Генрих начал искать предлоги для развода. Тем временем Анна тоже начала показывать зубы и проявила себя «своенравной». Несколько раз они с Генрихом ссорились из-за Марии, правда, непродолжительно. В любом случае было ясно, что союз с герцогами Клевскими потерпел фиаско.

«Перед Богом клянусь, — заявлял Генрих, — что настоящей женой моей она не была!» Неудачная женитьба Генриха стала прекрасным поводом для сплетен при дворах европейских монархов. Французская королева говорила кардиналу Фарнезе, который передал ее слова папе, что, кроме того, что Анна «стара и уродлива», она еще не нравилась королю в своих германских одеждах и он заставил ее сменить весь гардероб на французские наряды. Во Фландрии говорили, что, помимо старости (на момент заключения брака ей было тридцать четыре года), у Анны есть еще один крупный недостаток. Она имеет сильную склонность к вину, а также подвержена «другим крайностям». Но у Анны Клевской были и некоторые достоинства, одно из них — сговорчивость, причем необыкновенная. Она согласилась на развод с Генрихом, если ее оставят в Англии и назначат достойную ежегодную ренту. И она ничего не имела против, заметив, что нетерпение мужа покончить с этим браком подогревается его внезапным увлечением девятнадцатилетней камеристкой по имени Екатерина Хауард. И действительно, когда Генрих всего через несколько месяцев сделал Екатерину своей пятой женой, Анна приехала во дворец поздравить новобрачных. Она появилась у ворот Хэмптон-Корта с новогодними подарками для короля — двумя большими жеребцами, убранными в фиолетовый бархат, — и выразила желание увидеть королевскую чету. Екатерина приняла ее тепло, очень смущенная настойчивостью Анны, которая все время порывалась стать перед ней на колени. Наконец появился Генрих. Он кивнул Анне, а затем подумал и чмокнул в щеку. После ужина, когда король отправился спать, Анна и Екатерина еще немного потанцевали и, наверное, обменялись впечатлениями относительно его достоинств как супруга. На следующий день они опять вместе поужинали, а когда Генрих презентовал Екатерине кольцо и двух декоративных собачек, она тут же протянула их Анне.

В результате Екатерина Хауард подложила Генриху еще большую свинью, чем Анна Клевская. Анна показалась Генриху просто физически неприятной, а вот Екатерина разбила его сердце. В противоположность Анне Екатерина была девушкой весьма чувственной и знала, как воспламенить мужчину. Как и ее предшественница Анна Болейн, она тоже была племянницей герцога Норфолка, и не было случайностью, что король приметил именно ее, а не какую-нибудь другую девушку. Герцог устроил так, чтобы Генрих мог встречаться с Екатериной в его лондонском доме (и король туда зачастил), а леди Рошфор, вдова Джорджа Болейна, научила ее, как вести себя с таким высоким поклонником. Норфолк использовал Екатерину, чтобы восстановить милость короля, зная, что, если Генрих разведется с Анной Клевской, могуществу Кромвеля придет конец. И все пошло как по писаному. Король страстно увлекся, Анну быстро отодвинули в сторону, а в день венчания Генриха и Екатерины Хауард был обезглавлен совсем еще недавно всесильный первый министр Кромвель.