На краю сознания заиграла монотонная мелодия.

Прямо в голову начала стучать вибрация.

Люк дёрнулся и поморщился. За слипшимися веками пронёсся белый шум, густой туман, облепивший мозг, начал рассеиваться, и из груди вырвался сдавленный стон.

Телефон, мать его.

Чтоб он сдох.

Люк с трудом перевернулся на спину, и каждая мышца в теле отозвались тупой болью. Он открыл глаза, несколько раз моргнул и уставился в белый потолок. Вибрация, бьющая в башку, закончилась. Сознание наконец начало светлеть. Вчерашний день пулей пронёсся в голове и растаял. Люк снова выдавил стон. Веки опустились.

Вот бы это был сон. Дебильный, драматичный сон. Бывают же такие. Когда вдруг падаешь с обрыва и летишь в пропасть, сначала накрывает паника, а потом прямо во сне понимаешь, что нужно просто открыть глаза. Срочно. Прямо сейчас.

Люк поерзал по простыне и приподнял веки. Осторожно посмотрел по сторонам. Прислушался. Тишина в квартире, нетронутая кровать Артура, пустая бутылка Просекко возле собственной подушки.

Дерьмо.

Значит, не приснилось. Всё было на самом деле. Осмотр квартиры, дождь и разозлённая Джекс под этим самым дождём. Разозлённая и жестокая. Кто бы знал, какой жестокой она может быть… Даже садисты не такие злобные, какой оказалась эта маленькая ведьма. Невыносимое создание.

Без которого теперь нужно заново учиться жить.

Люк тяжело сглотнул. Под головой снова прошла вибрация, и он осторожно сунул руку под подушку. Вытянул мобильник и, прищурившись, посмотрел на экран. Девять утра. Один пропущенный и новое сообщение от Эда. Люк открыл шторку и сквозь пелену перед глазами пробежал взглядом по тексту.

Эд: «Не знаю, какого хрена ты делаешь, но у нас сегодня концерт. Дядя Дэн попросил заменить ди-джея, потому что он траванулся. Пост о замене уже на странице клуба, так что не говори, что тебя не предупреждали».

Люк уронил руку с мобильником на грудь и снова зажмурился.

Ну что за дерьмо! Нашли время, мать их… Послать бы их в задницу: и Эда, и его дядю-владельца-клуба. Сегодня явно не тот день, чтобы выступать. Во рту пустыня, в глазах резь, тело будто сломано, и это всего лишь с одной бутылки Просекко. Она очень удачно нашлась вчера вечером, когда Люк сидел в комнате и бесконечно прислушивался к тому, когда откроется дверь, и ведьма явится домой.

Знала бы Айда, на что была израсходована её праздничная шипучка. Она ведь так за него радовалась… наивная.

Он не сразу пошёл домой после вчерашнего шикарного выступления на тротуаре. Пришлось пошататься по улицам, пока ведьма будет собираться на работу. После всего сказанного было бы очень неудобно тереться мокрыми задницами в одной квартире. Он пообещал не подходить к ней.

Самое дерьмовое обещание в жизни.

Люк пешком доплелся до дома, сел в баре напротив и, грея руки о кофейную чашку, как идиот пялился в окно. Мокрая одежда отяжелела и мерзко прилипла к коже, а волосы склеились. Дрожь крупными волнами ходила по телу. Не хватало еще заболеть и выпасть из выступлений из-за одной маленькой идиотки… Но зато это чувство холода на время притупило весь тот коктейль, который бурлил в крови и грозил выйти из берегов кипящей лавой.

Гнев, обида, опустошенность…

В груди появилась тупая боль и черным пятном поползла по телу. На зубах скрипнули песок и горечь.

Самое большое унижение в жизни.

Еще большим унижением стало бы только успей он сказать ей нечто большее. Если бы начал оправдываться и случайно сболтнул лишнее. Смешно представить, как бы вытянулось её лицо. Как округлились бы глаза, узнай она, что нужна человеку, от которого её тошнит.

Нужна, как оторванная конечность, мать её.

Люк залпом влил в себя остатки кофе и поставил чашку на стол. Как раз вовремя, потому что из дома выскочила невысокая фигурка в тёмной куртке. Рыжие волосы спрятались под большим зонтом. Она забросила на плечо рюкзак и понеслась прочь, огибая лужи. Только когда скрылась из виду, Люк вышел из бара и поднялся в квартиру. Пустую и тихую. Тесса ушла ночевать к Черчиллю, Арт еще не появлялся, и это была отличная возможность посидеть в тишине, глядя в стену и жалея себя.

А потом нашлась бутылка шипучки.

Люк слышал, как ведьма вернулась в начале второго ночи. Как её маленькие ножки почти беззвучно прошуршали по полу в сторону ванной, как включилась вода… Больное воображение тут же нарисовало душ и обнаженное тело в веснушках со стекающими по нему ручьями воды. Люк тяжело сглотнул, залил этот образ большим глотком Просекко и стукнулся затылком о стену. Потом шум воды прекратился, и теперь уже босые ноги зашлёпали в сторону спальни. Наверняка она шла в одном полотенце, придерживая его на груди... Или не позволила себе такую роскошь, зная, что где-то здесь сидит ублюдок, запускающий руки в её драгоценные личные границы? Дверь женской спальни тихо щелкнула, за стенкой зазвучал тихий шорох.

Вскоре в щели под дверью исчезла полоска света, и квартира утонула в молчании. Только тогда Люк отлепился от стены, парой больших глотков допил шипучку и прополз к своей простыне на полу.

Ублюдкам тоже нужно спать. Тем более к тому моменту в глазах уже жгло после всего накопившегося за день дерьма. А ведь он почти написал ей песню. Осталось только доработать и исполнить. Какая ирония. Именно сейчас он снова начал сочинять, но человек, который невольно этому поспособствовал, вряд ли об этом узнает…

…По груди прошла вибрация.

Люк дёрнулся, вырываясь из снова накрывшей дрёмы, мобильник соскользнул по одеялу и упал на пол. Люк осторожно повернулся на бок. Зажмурившись от накатившей рези в глазах, нащупал телефон. Через боль разлепил одно веко и разблокировал экран.

Госпожа: «Готов возвращаться на работу?»

Из груди вырвался тяжелый выдох. Они сговорились? Именно сегодня всем понадобился Люк Бреннер? Сегодня, когда он собрался сдохнуть. Люк с силой растер лицо, зажал пальцами переносицу, и из глаз выкатились две слезинки. Он приподнялся на локтях, осторожно сел и задохнулся от адских молоточков, застучавших в висках. Три, два, один… Отпустило. Люк снова открыл чат, прищурился, фокусируя взгляд, и набросал: «Ты только что вышла замуж. Как же твой бурный секс?»

Айда прочитала. Мгновенно побежали точки ответа. Вибрация. Сообщение.

Госпожа: «А твой?»

Тело перетряхнуло. Люк уперся локтями в колени и закусил щёку изнутри. Знала бы она, как далеки её предположения от правды… Но это не её дело.

Он бегло написал ответ: «Готов выйти, когда скажешь», — и через резь в глазах уставился в экран.

Госпожа: «Всё так плохо?»

Да мать её! Люк резко, сухо хохотнул, отшвырнул мобильник в одеяло упал на подушку. Закрыл лицо ладонями и с трудом сглотнул пустыню в горле. Пошла на хрен. Сегодня точно не тот день, чтобы шутить. Сегодня хочется утопиться в унитазе или хотя бы во второй бутылке Просекко. Это минимум. Но точно не ныть счастливой замужней женщине о том, как рыжая девчонка прямым текстом велела больше никогда её не трогать. Об этом никому нельзя ныть. Это слишком тяжело. Под рёбрами до сих пор жжет от одного воспоминания о вчерашнем дне.

Кто бы знал, каким на самом деле конченным ублюдком считает его Джекс. Кто бы знал, что их отношения оборвутся вот так. Глупо. Больно. По-дебильному драматично…

По одеялу прошла очередная вибрация, глаза распахнулись. Не игнорировать Айду. Никогда не игнорировать Айду. Это не работает. Люк снова медленно сел и снова подобрал мобильник.

Госпожа: «Ладно, не хочешь — не говори. На работу выходим в понедельник. Я обзвоню всех отодвинутых клиентов».