В рюкзаке остался один кусочек мяса да две пригоршни сушеных яблок. Пожевав пару долек, Рада отметила в уме, что перед побегом придется ограбить кочевников, иначе им с Титом не добраться до ущелья живыми.

Пока она медленно ела сухофрукты, на краю зрения пронеслась какая-то тень. Девушка замерла и посмотрела в сторону движения, но ничего там не увидела. Обернувшись по сторонам, она так же не заметила ничего, кроме бесконечной пустыни во все стороны. Ускорилась и пошла дальше. Только сейчас она поняла, как ей жутко. Нет, не страшно, а именно жутко. Страх она испытывала постоянно, с тех самых пор, как громыхнул засов на деревянных воротах, преграждающих путь в Гиблое ущелье. И кто придумал такое название вполне уютному, а главное, живому месту? Видимо, тот, кто не бывал в пустоши Ирдавана! Так вот, со страхом она уже давно сроднилась, а сейчас ей было именно жутко. Девушка кожей ощущала, что за ней из темноты кто-то наблюдает. Может, сама Тьма?

Рассуждения ее прервал идущий навстречу мужчина. Рада попятилась и мгновенно накрылась пологом, но тот даже не остановился, а продолжил уверенно идти в ее направлении. Высокий, крепкий и, без сомнения, воин. В темноте был виден только силуэт, но по всем очертаниям он был похож на ирдаванцев, сопровождающих пленных. От чего-то Яснорада не сомневалась, что это по ее душу. Других попросту не было. Развернувшись, Лисица побежала прочь, пока не заметила чуть правее еще один силуэт. По ее спине пробежал ледяной холод. Неужели ей устроили засаду?Устремившись по траектории между неизвестными, она что есть мочи полетела вперед, поглядывая на идущих. Темные фигуры не бежали, они бесшумно шли и видели ее. В последнем не было сомнения. Откуда не возьмись, появилась третья фигура и четвертая. Беглянку окружали. Тени двигались уверенно, но особо не торопились, даже на бег не переходили. Однако небыло сомнений, что если воины побегут, то ее непременно догонят. Когда Яснорада покинула сжимающее ее кольцо и удалилась от преследователей на приличное расстояние, силуэты слились воедино, а позже распались на клочки, словно туман, сдуваемый сквозняком, только черный. Страх немного отступил, и мысли судорожно завертелись в голове. Кто это был? Может призрак? Или просто померещилось от усталости и изнеможения? А может Яснорада умерла и теперь вечность будет блуждать во тьме? От последнего стало еще тревожнее, ведь мертвая, она не спасет Тита, но должна!

Только девушка вспомнила о любимом, как в дали заметила светящуюся точку. Присветлая Матерь! Не уж то?! Бегом направилась к источнику света и чуть не смеялась в голос, когда, подбегая, поняла, что нашла колонну.

– Спасибо, Матушка Природа! – осипшим голосом пробормотала Рада.

Лисица была безумно рада тому, что жива, что жив ее любимый, и сегодня она попытается освободить его из плена. Снова. До сегодняшнего дня судьба была к ней благосклонна, поэтому Рада надеялась и на дальнейшее везение.

Подойдя ближе к разбитому лагерю, девушка осмотрелась, обойдя его по дуге. Проверила на себе полог и тень, чтобы не высовывалась. Достала ключ, но на пол пути остановилась. Возле повозок дежурил ирдаванец. К тому же она боялась, что ключ может не подойти, ведь повозок две, а он один. Любая заминка могла стоить ей жизни. Как тогда она выручит жениха? Покружившись с пол часа, Рада так и не дождалась того, что воин уйдет.

– Выдвигаемся, – произнес один из кочевников, и остальные засуетились. Только те, что охраняли повозки, так и не отошли.

Яснорада маялась, не зная, как поступить. Она не имела представления, что пленных ждет впереди, и промедление со спасением могло стоить Титу жизни. Девушка и так слишком затянула с этим. Если бы знала, выкрала его еще в ущелье. Пока она стояла, кочевники уже почти собрались, а тот, что у повозок, так и остался возле них стоять. Рада достала маленький ножик, который отобрала у Евсея после того, как он угрожал им своему обидчику. Подошла незаметно к связанным пленным и быстро перерезала веревки в нескольких местах. Мужчины не сразу поняли, что произошло, но начали молча распутываться, а когда освободились, всеми набросились на воинов в черном. У двоих отобрали мечи, с остальными просто дрались, потому как ирдаванцы не спешили доставать оружие. Со стороны было понятно, что пленники нужны им живыми. Охранник повозок в драку ввязываться не спешил, да и не волновался особо. А Яснорада чуть не застонала в голос.

– Уходи. Ну же, уходи! – шептала она себе под нос.

Вот уже некоторых арданийцев скрутили. Через несколько минут повяжут и остальных. И все! Другого шанса, возможно, больше не будет! Рада покрутила головой и, увидев пристегнутый плоский чугунок к седлу каурого жеребца, сдернула его. Примерившись, с размаху ударила охранника по голове, зажмурив при этом глаза. Несмотря ни на что, девушке было больно от того, что она причинила вред живому человеку. К тому же кочевники никого не убили за время путешествия и даже не издевались над пленными. Может, и не побили бы никого, если бы те сдались сами. Поэтому Яснорада склонилась над упавшим воином и нащупала его пульс. Живой! Выдохнув с облегчением, она кинулась к клетке и вставила ключ в замок. Повернула, и он, щелкнув, упал на землю. Лисица не сдержалась и издала нервный смешок. Тит покинул клетку первым.

– Бежим туда! – потянула девушка за руку любимого. Молодой человек не отставал. Когда Рада раскинула полог над ним, он ее увидел.

Их сердца стучали набатом. Влюбленные уворачивались от ирдаванцев и арданийцев, которые продолжали махать кулаками и всем, что попадалось им под руку. Перепрыгивали через упавших. Рада один раз все же споткнулась, но Тит, подхватив ее, не дал девушке упасть. Выбравшись из орущей дерущейся кучи, влюбленные устремились на юг. Девушка почти летела на крыльях любви. Тит рядом, и он жив. Что будет дальше – неважно. Главное – они вместе, а прочее сладится.

Неожиданно парень споткнулся и упал, а Рада по инерции пробежала еще вперед, не успев продлить полог. Обернувшись, девушка в ужасе увидела, что ноги Тита спутал болас. И в их сторону уже скачет кочевник.

– Беги, Лисица, беги, – бросил парень девушке, которая пыталась распутать веревку, плотно накрутившуюся вокруг ног молодого мужчины. – Если тебя схватят или… в общем, тогда точно без шансов. Беги сейчас, и попробуем еще раз позже.

Яснорада глянула на приближающегося ирдаванца и, развернувшись, побежала. Тит был прав. Если ее схватят или убьют, шансов на спасение не останется. Но как их заметили?

Удостоверившись, что за ней никто не гонится, Лисица остановилась отдышаться. Она видела, как пленных стаскивали в кучу и запирали в клетки, других связывали. Когда колонна была в полном составе, девушка села на землю и заплакала. Слишком тяжело, слишком страшно! Это не по ее девичьим силам! Все тело ныло от непомерных ежедневных нагрузок, ноги разбиты в кровь, кожа и голова чесались от пыли и грязи. Как бы она хотела оказаться сейчас дома, рядом с любящими батюшкой и матушкой, с братьями. Но что бы она делала там без Тита? Был бы ей покой?

Эти вопросы заставили Раду собраться. Она не сломается! Нужно идти дальше? Пойдет! Нужно будет украсть жениха? Украдет!

Вытерев по-мальчишески лицо, девушка поднялась и пошла следом за удаляющейся группой людей.

***

Ближе к вечеру на горизонте Рада заметила изменения ландшафта. Что было в дали, она не видела, но неровность приметила сразу. То ли голые стволы деревьев, то ли вытянутые камни. Через час она очутилась в долине гейзеров и горячих ключей. Неровности, которые из далека видела девушка, были ни чем иным, как застывшими столбами красной глины. Некоторые достигали в высоту три человеческих роста. Интересно, что за сила выдавливала струю глины в такую высь? Все вокруг выглядело нереально. Кое-где из-под земли струился пар. Чуть правее, огибая камень, бил родник. Девушка припала к нему и напилась ледяной воды. Вот же диво! Все кругом горячее и пышет жаром, а этот источник холодный! Не забыла Лисица и потерянный кочевниками бурдюк наполнить. После она долго рассматривала свое отражение темной воде. Исхудала. На лице одни глаза остались да веснушки. Вон уже и ремень, застегиваемый на последнее отверстие, не плотно обхватывает талию. Волосы всклокоченные, все лицо покрывают красные разводы от ирдаванской пыли и слез. Да уж! Ею бы ворон на поле пугать…