Тит находился в растерянности от того, что всегда ищущая встречи с ним Яснорада не проявляет практически никакого интереса к нему. Она вела себя отстраненно. Увлеченно выбирала новые ленты для своих рыжих кос. Надолго задержалась в книжной лавке, после которой купила глиняные свистульки и сахарные леденцы на палочке для младших братьев. Остановилась посмотреть, как задорно кривляется ярмарочный шут, и бросила монетку в его грязную измятую шапку. И это девичье безразличие так сильно завело сына главы, что ему показалось, он никогда ранее такого не испытывал.

Так оно и было, ведь женское внимание лилось на него бездонными реками с самых малых лет. А теперь он совершенно не знал, как себя вести. Глупо шутил, потом хмурился от того, что Яснорада пропускала его юмор мимо ушей. Когда она задала какой-то вопрос по истории, которую студент глубоко изучал в академии, парень не смог ответить на него, так как совершенно не слышал самого вопроса. В тот момент, когда Рада произносила его, Тит смотрел на ее губы, которые притягательно шевелились. Девушки, заметив это, хихикали, а он снова хмурился, понимая, как нелепо выглядит со стороны. Уйти от стайки подруг он так и не смог. Увязался с ними до деревни. Хохотушки были только рады этому. Смеялись и стреляли глазами, поправляли волосы и флиртовали. Всех подруг захлестнул возбужденный азарт, каждая хотела переключить внимание Тита на себя. Кроме Рады. Только она была расслаблена и не обращала внимания ни на девчат, ни на юношу. Ее больше интересовали цветы, источающие сладковатый аромат, невзрачные птички с желтыми хвостами, которые приземлялись перед идущей шумной компанией и бежали, быстро мельтеша тонкими ножками, а также лесные травы, которые Яснорада бережно собирала в пышный букет.

Когда дорожка поделилась надвое, уведя шумную компанию девушек направо, Тит пошел за Яснорадой, сказав, что ему нужно к Климу. Шли они в молчании, но недолго. Как только голоса удаляющихся подруг стихли, он остановил удивленную спутницу за руку и поцеловал ее в губы. Без языка, лишь ощутив кожей их мягкость, даже не уловив особо вкуса, но почуяв ее аромат. Рада опешила, совершенно не ожидала этого поцелуя. Похоже, что и за весь день не поняла интереса, направленного в ее адрес. Растерявшись, Яснорада ничего другого не придумала, как подхватить подол юбки и припуститься по тропинке домой. Тит не стал ее догонять, лишь улыбнулся и облизал свои губы, которые еще хранили запах рыжей девчонки. Теперь он хотел ощутить ее вкус.

После того поцелуя девушка избегала друга брата, пока он не подкараулил ее возле старого амбара. Он тогда поведал ей о своих чувствах, сказал, что влюбился и потерял покой. Однако она не поверила ему. Рада рассказала о том, что знает про его академические «подвиги» и посоветовала парню не тратить на нее время, так как готова отдать свое сердце и цветок невинности лишь суженному. Тит не нашел нужных слов в тот день, как и в последующие тоже. А осенью покинул деревню вместе с остальными юношами, обучающимися в Имталионе.

Через полгода батюшка позвал Раду спуститься вечером вниз, где она увидела своего спасителя, до белых костяшек сжимающего в руках шапку. Парень был взволнован и напряжен, но выглядел уверенно. Отец пояснил дочери, что юноша пришел просить руки девушки, и поинтересовался о ее мнении на сей счет. Рада не смогла ничего ответить, у нее случился шок. Батюшку устраивал кандидат. Даже более чем. Но, видя растерянность дочери, он высказал свое решение. Свадьбе быть, если оба не против, но только тогда, когда Тит закончит обучение, а Яснораде исполниться восемнадцать. Отец намеренно обозначил этот срок, дав тем самым своей девочке время, чтобы она могла хорошенько обдумать предложение.

С того дня все знали, что Раду засватал сын главы. Любовь ее быстро вернулась, тем более парень взялся за ум и остаток времени в академии провел достойным студентом, посвятив себя учебе. Приезжая в отпуск, он проводил каждую свободную минуту рядом с ней. Даже когда матушка нагружала девушку хозяйственными делами, влюбленный, не желая с ней расставаться, принимался за дело, засучив рукава.

На людях Тит позволял себе целовать только ее ладонь, а Рада – брать парня за руку. Более интимные проявления, включая поцелуи в щеку или объятия, считались распутством и ставили под сомнения репутацию девушки. Поэтому влюбленные воздерживались от подобного и ждали с нетерпением того момента, когда все прелести супружеской жизни станут им доступны.

Вечер был прохладным. Весна выдалась хоть и теплая, но тепло дневное обманчиво в это время года. Ночью от земли все еще веет стылой влагой, а в спальню приходиться приносить прогретые булыжники, чтобы было комфортнее спать.

Яснорада надела любимое шерстяное платье, а поверх него расшитую зеленой нитью овечью жилетку. Косы перевязала новыми лентами, купленными недавно в городе. Посмотрев на себя в зеркало, она улыбнулась и показала отражению язык. Рыжая курносая девушка с золотистой кожей и пока еще редкой россыпью неярких веснушек улыбнулась в ответ, сверкнув задорными светло-зелеными глазами, полными возбужденного нетерпения. Дом она покидала с предвкушением.

Каждый год в деревне устраивались гуляния, посвященные возвращению парней из Имталиона. Но в этот раз праздник оказался куда пышнее прочих. Глава поселения не поскупился на угощения и музыкантов, выделив средства из личных сбережений. Мужчина был горд за сына, который в скором времени обзаведется семьей и займет его почетное место на службе.

В центре деревни полыхали костры, озаряя округу ярким светом. Повсюду разливались ароматы хмеля и запечённого мяса на углях. На площадке стояли накрытые красными скатертями столы, сплошь заставленные яствами. Были там и пироги, и кренделя, дюжина разновидностей закусок, а также всевозможные соления.

На праздник явилась вся деревня. От мала до велика. Пожилые общались и наблюдали за танцующей молодежью. Дети бегали друг за другом, играя в догонялки или прятки. Многие подходили ко столам, чтобы отведать угощения и испить напитков. Вся округа была наполнена шумом, смехом, музыкой и веселыми возгласами.

Яснорада не пошла ко столу и отправилась прямиком в танцующую толпу, чтобы найти любимого.

– Рада, идем танцевать! – протрезвонили девичьи голоса, подхватывая девушку под локотки. Рыжеволосая засмеялась, пускаясь в пляс, но продолжала вертеть головой в поисках Тита.

– Он еще не пришел, – подмигнула девушке догадливая Иринка, которая оказалась напротив Рады и держала ее за руки в танцевальной фигуре. Яснорада кивнула и погрузилась в танцы. Нареченный обязательно найдет ее сам, когда придет.

Задорная музыка, немного выпитого хмеля и совершенно волшебная обстановка ночного праздника окутали ее с головой. Девушка чувствовала сгущающуюся терпкость весенней ночи, щедро сдобренную ароматом горящих поленьев. Когда парни и девчата немного захмелели, танцы приобрели еле уловимый подтекст – намек на порочность. Хоть и не было в них ничего по-настоящему порочного, но простое касание ладоней, взгляд глаза в глаза и уверенно лежащая мужская рука на девичьей талии приобретали теперь иной смысл.

Рада, ощутив это сменившееся настроение, решила покинуть круг. Тот, с кем ей хотелось продолжить танец, так и не явился. Девушка отошла в сторонку, налив себе ягодного морса в чашу и, осмотревшись, загрустила. Тита все еще не было.

– Я соскучился! – раздался знакомый шепот позади нее.

Он стоял прямо за ее спиной и потянул к себе, мягко за косу. Сердце Рады пропустило удар, и она отступила на шаг назад, погружаясь в тень раскидистого старого дуба и объятья любимого. Парень шумно втянул воздух возле ее виска и положил руки на тонкую талию.

– Прекрати, нас могут увидеть! – развернулась она и почти уткнулась носом в его широкую грудь. – Пойдем лучше потанцуем!

Он покачал головой и с насмешливой улыбкой ответил:

– Я не сдержусь и обязательно положу руки туда, куда не следует. А потом прильну к твоим губам и поцелую так, что никому и не снилось.