– Ты пьян, Тит? – промурлыкала очарованная подобным откровением Рада.
– Да, – согласился юноша, – но не от вина, а от твоих безудержных танцев.
– И долго ты тут стоишь и смотришь? – насупилась девушка.
– С самого начала. А сейчас предлагаю тебе уйти отсюда, пока нас действительно никто не увидел, – улыбаясь, как мартовский кот, потянул красавец Раду в сторону сгущающейся темноты.
Она жутко смущалась и оглядывалась, боясь, что ее заметят, уходящую с Титом вдвоем. Рада не хотела ненужных слухов, не желая расстроить родителей. Ее возлюбленного, напротив, не беспокоило ничего. Он смотрел только на девушку, не сводя голодных глаз. Пройдя вдоль деревянной ограды, пара юркнула в заросший сад мудрого Фрола. Старик был немощным, поэтому запустил его. Дети часто использовали заросли в качестве укрытия днем, а влюбленные парочки ночью. Но Тит вел девушку не в него. Выйдя с противоположной стороны участка, они очутились в темном переулке, а перебравшись через забор, в ухоженном саду главы поселения. Обойдя дом по периметру, пригибаясь напротив освещенных окон, молодые люди подобрались к лестнице, ведущей на чердак. Парень помог Раде добраться до верха, а там проводил ее к месту назначения.
В глубине темного просторного помещения Тит достал спички и поджег фитиль масляной лампы. Разгоревшееся пламя выхватило из темноты небольшой участок, осветив подвешенный к толстым деревянным столбам широкий плетеный гамак, рядом с которым ютилось несколько стопок книг.
– Это мое любимое место в доме с детства, – пояснил молодой человек, помогая сесть девушке. Она осмотрелась. Чердак показался ей уютным. В нем пахло старой соломой и пылью. А в углу трудился небольшой паук, выплетая себе совершенную с точки зрения геометрии паутину. – Только лучше не топтаться, иначе нас могут услышать.
Рада кивнула. В свете желтого пламени лампы голубые глаза Тита показались ей необычно темными. Или, быть может, зрачки парня были настолько расширенными, что закрывали собою светлую радужку.
Усевшись на корточки, влюбленный положил свои руки Раде на колени и посмотрел ей в глаза. Девушка почувствовала всю интимность происходящего и поняла, что сейчас молодой мужчина будет признаваться ей в своих чувствах. Сердце заколотилось безудержно, дыхание напротив замерло в ожидании. Ноги внезапно налились сковывающей тяжестью, а в голове поплыла картинка.
– Я хочу подарить тебе это, – в крупной мужской ладони лежало золотое колечко с невероятным, искрящимся в тусклом свете зелёным хризолитом.
Парень ловко надел перстень Раде на палец, а потом спросил:
– Если вдруг ты сомневаешься в моей любви или в своей… Только скажи, и мы все оставим как есть. Но коли ты уверена в наших чувствах, то ответь сейчас, согласна ли стать в скором времени моей женой или нет?
Рада ничего не ответила, лишь кивнула, а спустя мгновение обвила шею возлюбленного руками и поцеловала его сначала в глаза, потом в щеки, а после дошла и до губ. Без преувеличения, это был ее самый счастливый день в жизни.
Тит навис над ней, и поцелуй из нежного распламенел до страстного. А девушка таяла от поглаживания сильных рук, которые становились более уверенными. Ладони скользили сначала по талии вверх-вниз, затем амплитуда увеличилась, и вот уже и грудь обласкана умелыми движениями. Рада откинула от наслаждения назад голову и тут же ощутила на себе тяжесть мужского тела, накрывшего ее.
– Тит, мы должны остановиться, – шептала девушка, когда ее рот не был занят поцелуями, но возбужденный молодой мужчина, не желая слышать слов, накрывал ее уста своими снова.
Сознание обоих было затуманено, но, собрав всю волю в кулак, девушка отстранилась от желанных губ и снова обратилась к возлюбленному:
– Мы должны остановиться сейчас, иначе потом уже не сможем.
– Я не могу больше терпеть, Рада. Каждый день думал о тебе, пока был вдали. А теперь, когда ты в моих руках, я не могу остановиться, – болезненно произнес Тит. – Ты же хочешь этого тоже. Какая теперь разница, когда ты станешь моей? Сейчас или месяцем позже… Зачем терпеть, если все уже решено?
– Я хотела, чтобы все было как у всех. Как положено, – смущенно пояснила Яснорада.
Молодой человек ухмыльнулся:
– Ты такая наивная, Лисица. У всех происходит не так, как положено. Просто никто об этом не рассказывает.
Он потянул завязки на воротничке зеленого платья, и они тут же поддались. Девушка ахнула и перехватила ткань возле шеи, но Тит убрал ее руку и, наклонившись к разрумяненному лицу, прошептал:
– Ты же хочешь этого, Рада. Скажи, что тоже хочешь меня!
Конечно, она хотела! Ее сознание ломалось надвое от желания отдаться ему полностью и без остатка и пониманием, что нарушает то, что исправить будет уже нельзя. Но разве может она не доверять тому, с кем согласилась прожить всю свою жизнь?
– Хочу! – выдохнула девушка, будто сдалась.
Наверное, так оно и было. Яснорада сдалась в плен переполняющих ее чувств. Она не помнила, как очутилась без белья и куда делись штаны Тита. Почувствовала твердую мужскую плоть, касающуюся ее бедер, а затем неприятное тянущее чувство, перерастающее в болезненное натяжение. Спустя мгновение боль ушла, подарив ей будоражащее чувство наполнения внизу живота. Наверное, процесс не показался бы ей на столько приятным, не будь Рада так возбуждена. Тит к двадцати трем годам был уже опытным любовником и знал, что спешить нельзя, чтобы не доставить хрупкой девушке излишнюю боль. Но сдерживаться оказалось невероятно сложно, особенно когда он понял степень ее желания. Мужчина чувствовал, как возлюбленная пылает под ним. Такая долгожданная! Пик настиг его слишком быстро, что и неудивительно, ведь он так долго терпел и страстно желал. Мечтал о близости с ней ночами. Истязал себя физическими нагрузками в академии, чтобы уставшее тело не реагировало на любое воспоминание о возлюбленной. Часто не сдерживался и удовлетворял себя самостоятельно, представляя, как целует сочные губы и сжимает миниатюрные ягодицы Рады. И Тит не осуждал себя за слабость. Разве мог он продержаться так долго? Иногда просыпался посреди ночи от нестерпимого пылающего возбуждения, вызванного мимолетным сновидением о невесте. Поэтому быстрый конец его не расстроил. У них с радой впереди будет много времени, чтобы насладиться друг другом. Упав на нее сверху, он не мог отдышаться, а девушка затихла.
– Тебе было не слишком больно? – участливо спросил он.
– Мне было слишком хорошо, чтобы заметить боль, – глядя в потолок, ответила Яснорада.
Парень притянул ее и поцеловал.
– Но я чувствую тревогу, будто мы совершили непоправимое, – тихо поделилась девушка. А Тит развернулся и прижал ее к себе пуще прежнего.
– Так и есть. Мы полюбили друг друга, и это непоправимо, Рада! – ответил жених, а она, глянув на него, засмеялась тихо.
– Тщщ… – прислушался молодой мужчина, неожиданно напрягшись. – На улице кто-то ходит.
Рада начала подниматься, чтобы одеться и привести вещи в порядок. Но гамак не выдержал, и одно из его креплений лопнуло, заставив пару с гулким ударом рухнуть на пол.
– Тит, одевайся скорее! Кто-то поднимается! – шептала девушка, завязывая трясущимися руками шнурки на платье.
– Иди сюда, я накрою нас пологом сокрытия, – позвал он.
Рада так и сделала. Прижавшись к любимому, смотрела на сосредоточенное лицо парня и чувствовала, что Титу не хватает силы. У него не получалась иллюзия. Времени совсем не осталось. Вот-вот распахнется дверь, и станет понятно, чем они занимались. Бедные ее матушка и батюшка! На какой позор она их обрекает! В панике Яснорада закрыла глаза и представила то, как выглядело помещение, когда они с Титом только в него вошли. В тот же миг дверца на чердак отворилась, явив рассерженное лицо главы.
Судя по внешнему виду, мужчина собирался откланяться ко сну, но непонятные звуки заставили его покинуть теплое жилище и отправиться на проверку, которая и завела его на чердак. Он отчетливо слышал шепот и грохот, но, отварив дверь, никого не увидел. В полумраке висел гамак, книги стопками лежали на пыльном полу, и потушенная масляная лампа располагалась на привычном месте. Окинув взглядом все углы, глава закрыл дверь и, спустившись по лестнице, отправился в дом, где его ждала рюмка травяной успокоительной настойки, которую делала его жена по рецепту ее бабушки.
