Странно, конечно, что Секретарь ЦК ВКП(б) увлечён таким примитивным занятием, как утверждение текстов эпиграмм на своих политических противников. Тем очевиднее, что позиция В. В. Маяковского в этом тонком вопросе существенно отличалась от мнения его коллег.

Возможно ли, что отсутствие последствий в виде наступления неизбежной в таких случаях опалы объяснялось тем, что большевики берегли талантливого поэта? Но это в принципе было нехарактерно для советской власти — она никого и никогда особо не пыталась сохранить, а когда наступил соответствующий политический момент, то и самые заслуженные её адепты зашагали по этапу, а потом и вовсе сгинули на лесоповалах.

Впрочем, сама исключительность и творческие заслуги Владимира Владимировича в тот период тоже должны оцениваться объективно:

Во-первых, новое время потребовало совершенно иной стилистики литературных произведений, в том числе стихов, которые, например, можно было переложить на музыку. Поэт Александр Безыменский писал в «Комсомольской правде»: «Требования на новую песню ощутимы почти физически. Тема современной жизни требует такой песни, которая помогла бы в развитии и сплачивании людей».

Сложный синтаксис и не менее сложное словообразование уже не воспринимались молодёжной аудиторией так, как это было в первые послереволюционные годы.

У читателей, число которых растёт в геометрической прогрессии по мере реализации национального проекта «Всеобщая грамотность в СССР», появились другие, не менее одарённые кумиры.

Практически одновременно увидели свет действительно выдающиеся произведения советских писателей:

— «Бронепоезд 14–69» Всеволода Иванова;

— «Хождение по мукам» Алексея Толстого;

— «Сорок первый» Бориса Лавренёва;

— «Белая гвардия» Михаила Булгакова;

— «Тихий Дон» Михаила Шолохова;

— «Школа» Аркадия Гайдара и др.

Так что на фоне таких имён и таких произведений Владимир Маяковский выглядел как один из многих, безусловно талантливых, заслуженных и любимых миллионами литератор.

Во время американского путешествия поэта происходят трагические события, которые, скорее всего, были непосредственно связаны с не прекратившим активной внутрипартийной борьбы Львом Троцким.

В Нью-Йорке на ответственных должностях работали его близкие соратники — Эфраим Склянский и Исай Хургин.

И. Я. Хургин — первый директор Amtorg Trading corp., американской компании, которая была создана по его инициативе и при его непосредственном участии. Сам Исай Яковлевич успел побывать до 1920 года членом партии сионистов-революционеров, а затем отметиться в еврейском БУНД. Несмотря на то что его политические взгляды довольно сильно отличаются от большевистских, по предложению И. В. Сталина его назначают директором американской компании и распорядителем огромных по тем временам денежных средств. В отсутствие дипломатических отношений с США Amtorg фактически выполняет полномочия советского посольства, а также официального прикрытия для иностранного отдела ОГПУ. Хургин полностью оправдывает оказанное ему доверие, оборот компании в течение короткого времени вырос с 1 до 50 миллионов долларов. В период Великой депрессии в Америке Amtorg объявляет о наличии в СССР 12 000 рабочих мест для инженеров и квалифицированных специалистов. Советская промышленность получает жизненно необходимое оборудование и сырьё, на главных стройках пятилетки начали работать сотни американских инженеров. Особенно важную роль они сыграют в самолётостроении, энергетике, создании советского автопрома.

Исай Хургин, которого хорошо знали самые влиятельные предприниматели Америки, полностью взял на себя финансирование и организацию американской поездки Владимира Маяковского, проведение его лекций, издание книг и сборников, а также решил все его бытовые вопросы, в том числе за свой счёт арендовал ему шикарную квартиру в доме на Пятой авеню в районе Манхэттена. И с ним же оказалось связано знакомство Владимира Владимировича с Элли Джонс. Партийный бизнесмен настроен категорически против знакомства своей молодой приятельницы с заезжей советской знаменитостью, предупреждает её о «хронической влюбчивости» поэта (она ни для кого не была секретом) и его сложном характере.

В командировку в Нью-Йорк прибыл Э. Склянский — директор крупнейшей внешнеторговой фирмы «Моссукно». По слухам, именно он должен был сменить Хургина на посту директора компании — они были хорошо знакомы ещё по совместной работе на Украине. Вдобавок ко всему Склянский, который считался человеком, лично преданным Л. Д. Троцкому, как и многие старательно копировал его управленческие методы. С октября 1918 года он занимал ключевой пост заместителя председателя РВС Республики, с 1923 года — Реввоенсовета СССР. Троцкий вспоминал о боевом товарище в своей автобиографии «Моя жизнь»: «Я остановил свой выбор на Склянском в качестве своего заместителя. Я никогда не имел случая пожалеть об этом… Он был всегда точен, неутомим, бдителен, всегда в курсе дела…».

Когда речь зайдёт о нём на одном из заседаний Политбюро, Григорий Зиновьев брезгливо скажет: «Нет ничего комичнее этих местечковых экстернов, которые воображают себя великими полководцами». [2.27]

В одной из своих книг американский советолог Дж. Урбана описывал ставшую известной ситуацию, как на вопрос Э. М. Склянского, заданный Льву Троцкому: «Что вы думаете о Сталине?», тот ответил: «Сталин (…) это наиболее выдающаяся посредственность нашей партии».

Тем не менее ключевая должность доверена человеку, которого Иосиф Виссарионович, похоже, очевидно недолюбливает, но, скорее всего, сделано это было в рамках очередной ложной комбинации. Перед отъездом в Северную Америку Эфраим Склянский более трёх часов беседовал с Троцким в его собственном кабинете, а уже 26 августа 1925 года, во время прогулки на моторных лодках по озеру Лонглейк недалеко от Нью-Йорка, организованной для советских специалистов, Хургин и Склянский, находившиеся в одном каяке, трагически погибли. Для Маяковского случившееся стало личной потерей и трагедией, которую он переживает с очень большим трудом: долго стоит у гробов товарищей, затем лично пронёс урну с прахом Хургина на пароход, отплывающий в СССР. Гибель друга означала для него ещё и крушение надежд на продолжение турне — по финансовым соображениям пришлось сворачивать программу проведения встреч, выставок и лекций. В Москве объявлен траур по погибшим, на панихиде всё руководство страны, кроме Сталина, Троцкий выступил с проникновенной речью, посвящённой погибшим товарищам.

Несмотря на то что кабинет народного комиссара уже был, причём давно, на техническом контроле спецотдела ОГПУ и содержание разговора Льва Давидовича со своим бывшим заместителем точно было известно спецслужбе, он продолжал руководить компанией Amtorg, без существования которой активность американской резидентуры ИНО была бы под большим вопросом. В случайный характер гибели сотрудников столь высокого ранга, входивших в ближайшее окружение опального вождя, верится с трудом. Тем более что и после этих событий ОГПУ продолжило тщательно контролировать сотрудников компании. 13 июня 1928 года Я. Агранов в секретном донесении информировал И. В. Сталина о контактах сотрудника Amtorg Е. Б. Солнцева с Л. Троцким, к донесению приложены перехваченные письма с планом возможного побега Льва Давидовича из ссылки за границу.

В этой связи можно вспомнить фамилии и других высокопоставленных партийных функционеров — Н. Н. Нариманова, А. Ф. Мясникова и М. К. Владимирова, — чья жизнь тоже неожиданно оборвалась. Некрологи о смерти каждого из них были опубликованы в центральных газетах.

Председатель ЦИК СССР, известный азербайджанский драматург Нариман Нариманов скоропостижно скончался от сердечного приступа в Москве вечером 19 марта. Как было сказано в правительственном сообщении, опубликованном газетой «Правда» на следующий день, «от разрыва сердца скоропостижно скончался…», в стране по этому поводу объявлен траур.