Более того, в развернувшейся в ВКП(б) полемике о деструктивной роли новой партийной бюрократии и реальной угрозе перерождения государственного аппарата Владимир Маяковский выглядел как активный проводник прежде всего троцкистской позиции. И в этой дискуссии вместе с ним большинство старых большевиков и партийной молодёжи. Сторонники Льва Троцкого быстро забывают о том, как и какими методами их кумир строил «новый мир», — не это сейчас главное.

В 1923 году Лев Давидович написал в ЦК и ЦКК письмо с резкой критикой бюрократических процедур принятия партийных решений и негативных сторон НЭПа (как-то ему удалось совместить два этих вопроса), по сути повторяя основные идеи «Рабочей оппозиции» и других

«левых коммунистов», которым когда-то яростно оппонировал по время профсоюзной дискуссии. По предложению И. В. Сталина оно обсуждается и беспощадно критикуется на Политбюро ЦК ВКП (б).

В свою очередь у Владимира Маяковского опубликованы уже десятки стихотворений с беспощадной критикой переродившихся в махровых старорежимных столоначальников вчерашних революционеров: «Фабрика бюрократов», «Бумажные ужасы», «Прозаседавшиеся», «Помпадур», «Взяточники», «Протекция» и др.

В стихотворении «Трус» есть афористичная строфа:

Это вполне в стиле Льва Давидовича — бумаги заслоняют партийному аппаратчику коммунистические идеалы. О Троцком Маяковский написал в двух своих поэмах «Владимир Ильич Ленин» и «Хорошо! Октябрьская поэма». В первой, посвящённой им Российской коммунистической партии большевиков, а не как обычно — Лили Брик, поэт упоминал в качестве ключевых действующих лиц Октябрьского восстания Плеханова, Михальчика, Савинкова, Зиновьева, Сталина, Троцкого, Крупскую, Муралова, Лашевича, Антонова, Подвойского:

Давно было известно, что у окончательно «забронзовевшего» к тому времени Георгия Валентиновича Плеханова был затянувшийся ещё со времён II съезда РСДРП 1903 года конфликт с Л. Д. Троцким.

Председателю РВС посвящено целое четверостишие. По неизвестным причинам поэт называет вождя революции его настоящей фамилией — Бронштейн.

Один из персонажей поэмы — штабс-капитан Попов — жалуется своему собеседнику:

Заглавными персонажами в «Октябрьской поэме» являлись реальные политики:

Зиновьев Григорий Евсеевич (Радомысловский Герш Аронович) — председатель Коминтерна, перешедший после XIV ВКП(б) в партийную оппозицию;

Антонов-Овсеенко Владимир Александрович — руководитель специальной Полномочной комиссии ВЦИК по борьбе с бандитизмом в Тамбовской губернии, начальник политического управления РККА, соратник Троцкого;

Лашевич Михаил Михайлович — член Военно-революционного комитета, с 1926 года активный участник «объединённой оппозиции», в которую входил сам Троцкий, его первый заместитель на посту наркома по военным делам;

Муралов Николай Иванович — командующий Московским военным округом, член ЦКК ВКП(б), затем был понижен до должности начальника военно-морской инспекции Наркомата РКП СССР, активный сторонник Троцкого;

Серебряков Леонид Петрович — начальник Политуправления РККА, председатель Главного комитета по проведению всеобщей трудовой повинности, лидер Левой оппозиции, позднее участник троцкистской оппозиции на XV съезде ВКП(б);

Крупская Надежда Константиновна, которая в тот период уже не только примкнула к объединённой партийной оппозиции, но и неожиданно поддержала Л. Д. Троцкого, даже написала ему по-товарищески тёплое письмо: «Дорогой Лев Давидович! Я пишу, чтобы рассказать Вам, что приблизительно за месяц до смерти, просматривая Вашу книжку, Владимир Ильич остановился на том месте, где Вы даёте характеристику Маркса и Энгельса, и просил меня прочесть ему это место, слушал очень внимательно, потом ещё раз просматривал сам. И ещё вот что хочу сказать: то отношение, которое сложилось у В. И. к Вам тогда, когда Вы приехали к нам в Лондон из Сибири, не изменилось у него до самой смерти. Я желаю Вам, Лев Давидович, сил и здоровья и крепко обнимаю» (РГАНИ. Ф.З оп. 62. Д. 178. Л. 24).

Упоминание Михаила Лашевича и Николая Муралова (членов РВС) в качестве активных организаторов восстания было, конечно, форменным безумием:

М. Лашевич в партии с 1901 года, в дни Октябрьской революции, как член Военно-революционного комитета, возглавлял запасной штаб восстания, который располагался в Петропавловской крепости, ему же был подчинён экипаж крейсера «Аврора». Как один из ближайших соратников Л. Д. Троцкого, он был исключён из РКП(б) и направлен на работу в правление Дальневосточной железной дороги. В 1928 году в результате автомобильной катастрофы в Харбине погиб.

В состав ВРК входили А. Бубнов, В. Молотов, М. Урицкий, Ф. Дзержинский, Я. Свердлов — это только от большевиков, сам же комитет был многопартийным, но их имена в революционной поэме почему-то не упоминаются.

Описывая военный парад (а на самом деле — скромное шествие нескольких взводов красноармейцев) на похоронах В. И. Ленина, Маяковский писал о Муралове:

Николай Иванович Муралов — один из организаторов вооружённого восстания в Москве, командующий Московским военным округом, искренний троцкист. После освобождения Троцкого от должности главы военного ведомства был отправлен командовать войсками Северо-Кавказского округа, затем из-за опасений относительно того, что должность командующего слишком самостоятельна, был возвращён в Москву, в центральный аппарат. 7 ноября 1927 года Н. И. Муралов участвовал в публичных акциях оппозиции, после чего его сняли со всех постов, исключили из партии, затем арестовали в 1936-м по обвинению в организации покушения на В. Молотова и участии в «Параллельном антисоветском троцкистском центре», в ночь на 1 февраля 1937 года расстреляли.

Имена же действительно активных участников и руководителей вооружённого переворота А. И. Рыкова — члена президиума Петроградского совета, который находился рядом с В. И. Лениным в Смольном, В. М. Молотова (Скрябина), входившего в Петроградский ВРК, Н. И. Бухарина (члена ЦК РСДРП (б)) в поэме отсутствуют.

Сегодня трудно объяснить такую самоубийственную, в прямом смысле этого слова, позицию поэта. Более того, в поэме Маяковский только однажды упоминает Сталина: