Дорогие читатели, меня долго не было с вами по некоторым обстоятельствам, которые я не могу озвучить. И мне жаль, что вам пришлось столько ждать очередной проды. Благодарю искренее за ожидание. Для меня это ценно.

Хочу сказать, что буду выкладывать проду в данной книге 2-3 раза в неделю. Ориентировочно через два дня после выхода последней. Историю я поделила на две части. Первая, т.е. эта, останется в бесплатном доступе по завершению. О том, как будет обстоять дело со второй, сообщу позже.

Адам

Адреналин так ебашит в кровь, что на минуту мне кажется, глаза выпадут из орбит. Сохранять на лице маску спокойствия становится сложным делом, но я справляюсь с поставленной задачей. На размышления не остается времени, ведь за пределами салона моей детки находятся Краснов и его люди. Печально, что мы с Мадиной в меньшинстве, и она смотрит на меня глазами, в которых плещется неподдельный страх. Кого бы Алиева из себя не строила, но сейчас показала настоящее отношение. Молодец, девочка, врать не умеет. Только нас отсутствие лицемерия вряд ли спасет. Выжимаю из себя дебильную улыбочку и провожу по нежной щеке, глядя в карие глаза, которые в темноте выглядят, как два уголька.

— Сиди в тачке, — отворачиваюсь и дергаю за ручку, но Мадина проделывает то же самое, вызывая во мне приступ злости. — Я тебе что сейчас сказал?! — рычу шепотом, на который ведьма не обращает внимания, задирая нос. Неуместная гордость и показная храбрость. Не девчонка, а комплект благородства, мать твою!

— Я с тобой пойду, — уперто говорит и толкает дверь, пуская в салон прохладу, — вся эта каша из-за меня заварилась.

— Только рот не открывай, — предупреждаю, но не надеюсь, что Мадина меня послушает, — говорить буду я.

Одновременно выбираемся из машины и хлопаем дверьми. Я тут же сталкиваюсь с пожирающим взглядом Валерки, который стоит около джипаря и вертит в руках очки. Нас окружают его люди. Всего пять человек, включая амбала, которого он приводил в общагу, но их хватит, чтобы скрутить меня и забрать его, сука, подарок, запакованный сегодня так, что глаза не отвести.

— Значит, — Краснов отлипает от автомобиля и идет в мою сторону, показывая, кто хозяин положения, — говоришь, не трогал девчонку. Забирай, говоришь, — усмехается, останавливаясь от меня в паре шагов, и бросает на Алиеву хищный взгляд, на который у меня происходит воспламенение всех собственнических инстинктов, — не хорошо получается, Абрамов. Играешь со мной, да?

— Кто ты такой, чтобы я с тобой играл, — каждая мышца в организме напрягается в предчувствии борьбы. Ноздри раздуваются от того, как я гоняю через них воздух. Впервые не представляю, как вытащить нас из задницы, в которую мы слетели, как в пропасть, сука. — Планам свойственно меняться, Валер.

— Я сейчас правильно понял, — Красный потирает нос и улыбается, — ты решил против меня пойти? Опять, Адам?

— Мадина — моя девушка, — спокойно озадачиваю своего врага, который опасно прищуривается, — официально.

Зрительная борьба с Красновым прекращается, когда рядом оказывается Алиева. Она берет меня за руку, дезориентируя в пространстве. Смотрю на нее, не понимая, какого хера она творит. Мадина же с высоко поднятой головой рассматривает Краснова, а после дарит мне улыбку, вырубая из реальности окончательно.

— Раз уж речь идет обо мне, — произносит холодно, возвращая утырку Краснову свое внимание, — считаю, что в праве сказать. Валера, — обращается к нему так, что у бедного брови ползут вверх от удивления, — я — не разменная монета в ваших играх. Что там сделала Вероника, мне плевать. Я не стану расплачиваться по чужим долгам. Если она провинилась перед тобой, то с нее и спрашивай, а меня, пожалуйста, оставь в покое.

— Дерзости тебе не занимать, девочка, — хмыкает Краснов и с интересом принимается разглядывать Мадину, которая передает свое напряжение через наши сцепленные пальцы, — вопрос, — он поднимает руку с очками, проводя глазами по каждому из присутствующих, — с чего ты взяла, что я тебя послушаю, а? Мне дали подарок, и я хочу его забрать.

— Мне кажется, — Алиева еще крепче сжимает мои пальцы, которые уже немеют от силы, с которой она их сдавливает своими, но я внимательно слежу за реакцией Краснова на спич Мадины, чтобы вовремя спасти ситуацию, — ты — человек с принципами.

— Ближе к сути, девочка, — Валерка делает шаг в направлении ведьмы, и я тут же дергаю ее на себя, — я начинаю нервничать.

— Вряд ли ты захочешь брать то, чем пользовался твой далеко не друг, — Алиева бросает на меня косой взгляд, от чего сердце принимается долбить чечетку за ребрами. Какого хера она творит?! — Для справки: Вероника не моя подруга. Она мне ни родственница. Никто. Её слову нельзя верить.

— Я злюсь, — Краснов сжимает кулаки. Очки с хрустом разваливаются в его руке, но Мадина и бровью не ведет.

— Я не имею той ценности, о которой сказала Вероника, — Алиева мило улыбается, пока я усиленно сохраняю покер фейс, — я лишилась девственности полгода назад с другом брата.

Кажется, сука, я глохну от того, что слышу. Всматриваюсь в лицо ведьмы, но там высвечивается лишь стойкая уверенность, и ничего больше. Сглатываю противную горечь вместе со слюной и прекращаю сдавливать пальцы Алиевой, но она не ослабляет хватку.

— Адам может подтвердить, — Мадина поворачивается ко мне и прожигает взглядом, — что я не такой уж ценный подарок, каким меня выставила Вероника. Так ведь, Адам?

— Для меня ценный, — выдавливаю на лицо фальшивую улыбку, переводя взгляд на Краснова, рожа которого пошла багровыми пятнами от злости, — но не из-за целки.

— Тогда, — Валерка прищуривается и тычет в нас пальцем по очереди, — что было в общаге?

— Любим экстрим, — произношу с той же маской вместо лица, — секс потом охуенный. Попробуй.

— Больные, — Валерка криво улыбается. Интерес в его глазах по отношению к Алиевой ощутимо гаснет. Напряжение витает в воздухе, но тестостерона намного меньше. Только это не избавляет от привкуса горечи во рту. Кажется, своими словами ведьма сделала пробоину в моей броне, и через дыру выкачивается кровь, сука. С другом брата? Какого х*?!

— Кстати, если знаешь, где Орлова, то буду благодарен за информацию. Есть у меня к ней особый разговор, — сбиваю и дальше с толку Краснова, а Мадина жмется ко мне и заглядывает в глаза. Сейчас она совсем на себя не похожа, и мое тело цепенеет от изменений, которые ведьма демонстрирует перед всеми.

— Я бы тоже с ней поговорила, милый, — приторные слова вызывают тошнотворное ощущение внутри, но я киваю и не сопротивляюсь, когда Мадина сама целует меня.

Валерка громко матерится, а мы исследуем рты друг друга, причем Мадина делает это с таким рвением, что у меня в голове мозги перемешиваются в кашу. Губы мягкие. Вкус наркотический. Я разгораюсь все сильнее.

— Отпусти меня! — Мадина толкает меня в грудь руками. Я не сразу понимаю, что мы остались с ней вдвоем на трассе. Алиева высвобождается и отходит от меня на пару шагов, прижимая ладонь к губам.

— Куда ты? — хочу пойти следом, но она обходит машину и поворачивается ко мне спиной.

— Не трогай меня, Адам…Пожалуйста, не трогай меня сейчас…

Мадина

Меня всю трясет от того, что я сейчас вытворила. Никогда не умела выставлять себя стервозной сукой, но страх сыграл со мной злую шутку и подтолкнул к самому краю. Перед глазами застыла картинка с лицом Адама, когда я сказала, что переспала с Глебом. Слишком явное разочарование вперемешку с презрением что ли…

Даже не знаю, что меня добило больше. Потеря его интереса, или мое показательное выступление. Хотя… Если он перестанет давить на меня, то мне нужно радоваться, не так ли? Только вместо безумной радости я испытываю горькое саднящее чувство неполноценности. Словно кроме девственности во мне нет ничего примечательного…