Я взяла малышку на руки, и тут раздался внутренний звонок на телефон. Уверенная, что администратор желает что-то уточнить, взяла трубку.

На том конце дули. Или это был настоящий ветер.

– Кто это? – спросила я.

В ответ молчали.

Всё, как в Германии.

Я бросила трубку, выдернула провод. Нильса уткнулась носом мне в ключицу и закрыла глазки. Я дала ей соску и надеялась, что она продержится. И так, с ней на руках, я собирала вещи, пока в голове пульсировала страшная мысль, что человек, звонивший по внутреннему телефону, находится в отеле.

Когда, в конце концов, в дверь постучали, я взвизгнула. Нильса пристёгнутая сидела в кенгуру, и на мой визг она вздрогнула. Я схватила ножичек, которым обычно надрезала пакеты со смесью, и притаилась за дверью.

– Кто там?

Послышался мальчишеский голос с сильным японским акцентом.

– Я бутылка принести.

Приоткрыла дверь, и правда работник. Молодой парнишка улыбался во все зубы. Спрятав ножика спину, я поблагодарила его за бутылочку и попросила сопроводить вниз.

– Помогите забронировать ближайший рейс до Мексики, – сказала я администратору, пока расплачивалась за услуги.

Она направила меня к своему агенту. Красивая японка с прямыми волосами и мраморной кожей выполнила мою просьбу, но расстроила тем, что до Мексики рейсов в ближайший месяц не было.

– Лето. Курортный сезон. Все туда едут.

Я думала, что делать. Мысли путались, страх мешал дышать полной грудью. Просидев в кабинете тур-агента полчаса, я наконец придумала, что делать. За это время я успела покормить Нильсу и успокоиться.

– Хорошо. Тогда посмотрите билеты до Турции. Поеду к отцу.

Девушка улыбнулась.

– Минутку. Есть на завтрашнее утро всего одно место до Коньи.

Конья. А рядом находилась деревня Зенген, где жили дальние родственники семьи Демирель.

– Отлично. Забронируйте.

Италия, г. Турин

2025 год

Салат «Оливье», жареная курочка, мандарины и шампанское – полный новогодний набор моего детства. Естественно, не мама и, тем более, не отец подарили мне это чувство праздника. Они предпочитали светские ужины или совсем ничего. Папа, опираясь на религиозные взгляды, считал, что только неполноценные мусульмане могут отмечать Новый год. Со временем мои сестры Эбру с Чилек тоже отказались от этого праздника, а я вообще не желала верить во что-либо, поэтому на зимние каникулы уезжала к бабушке – матери по маминой линии. И вот там я могла прочувствовать все прелести этого волшебства.

Лиза постаралась на славу. Она накрыла чудесный стол. В их съёмной квартирке даже ёлка появилась. А снег за окном прибавлял настроения.

Однако я всё равно чувствовала себя странно в их семейной идиллии. Денис выстрелил пробкой шампанского, вызвав восторг наших детей. Лиза, премиленькая блондинка с выразительными серыми глазами, подставила фужеры, чтобы Денис их наполнил.

Лиза сразу произвела на меня впечатление. Тонкая фигурка, обтянутая серым шёлком, стояла под светом тусклых ламп в прихожей, на ушах сверкали длинные серьги. Руки и ноги отливали белизной алебастра. У Дениса есть вкус, сразу отметила я. Но какой сильный контраст между нами! Трудно поверить в то, что со мной в семнадцать лет был именно этот Денис.

Я надела чёрное платье. Не было настроения выряжаться, и драгоценности совсем не бросались в глаза, хоть и дорогие.

Приняв бокал у Лизы, я слабо улыбнулась, изображая любезность. Сил не было веселиться, но они не обязаны видеть моё кислое лицо.

Праздничный ужин прошёл за шумными разговорами. Денис всеми силами отвлекал меня от мрачных мыслей рассказами об их жизни в Питере, о том, как они с Лизой познакомились и какую свадьбу потом сыграли.

Всё началось после того, как я уехала из Китая. Их с Лизой отношения зародились именно в тот период. И мне стало ясно, почему Денис изменил ко мне отношение и почему разыскал Лиама. Он начал строить свою личную жизнь, но продолжал считать своим долгом защищать меня. Он передал меня Лиаму, не подозревая о том, что счастье наше долго не продлится. И в день его свадьбы я летела в Никарагуа, обливаясь слезами, потрясённая произошедшим.

Нильса родилась в конце апреля, а в октябре через полгода на свет появился сын Дениса – Кирилл. Он упивался счастьем, а я искала пути к спасению.

Мне не в чем его винить. Я сама привязала его к своей жизни, а он был обычным парнем, который мечтал о счастье. И нашёл его в лице красавицы Лизы, понимающей и добродушной девушке. Их счастью можно было бы позавидовать, но я мысленно желала им всего самого лучшего без всякого зла и ревности.

– Они такие забавные! – воскликнула Лиза хохоча, наблюдая за детьми. – Кирилл ни слова по-испански не понимает, а Нильса – по-русски, но они играют так, словно нет никакого языкового барьера.

– Малышам проще освоить иностранный язык, не думаю, что они обращают на это внимание, – сказала я тоже с улыбкой.

Денис спрятал веселье и посмотрел на меня с легко угадываемой грустью, и глаза его блеснули, когда он сказал:

– Нильса очень похожа на него.

Я потупила взгляд.

– Да, я постоянно это отмечаю. От меня у нее только маленький носик.

Лиза вдруг начала прибирать грязные тарелки. Я видела, что она хочет задать вопрос, но как будто не решалась. Решив, что это из-за Дена, я встала и тоже отнесла некоторые тарелки на кухню, где и остановила её.

– Если хочешь меня о чём-то спросить, спрашивай. Клянусь, я не обижусь. Не хочу, чтобы из-за меня у вас с Денисом были разногласия.

– Да нет… я… Денис рассказал мне о твоём побеге, но я не знала, что отец Нильсы тот самый Лиам, с которым он проводил много времени, пока мы встречались.

– Ты была с ним знакома?

– Да, Дёня нас познакомил, но я не общалась с ним, потому что мой английский на нуле. Я учила французский, но и на том говорить не могу.

Дёня. Как странно это прозвучало из уст Лизы. Будто она упомянула совершенно другого человека, не Дена, которого я знала.

– Я не знала, что он погиб, – продолжала Лиза. – Только сейчас, за ужином, вы упомянули об этом несчастье. И… я в шоке. Как это произошло?

– В него выстрелили. А меня увезли в Россию.

Лиза посмотрела в сторону, и я насторожилась. У неё были какие-то мысли, которые так и рвались наружу, но она их по каким-то неведомым мне причинам прятала. Или не хотела лишний раз напоминать?

Мы обе услышали, как Денис поёт с детьми «В лесу родилась ёлочка». В этот момент на наших лицах должны были появиться улыбки, но мы остались мрачными, как небо в момент грозы.

– Лиз, будь откровенна со мной. Я же вижу, что ты хочешь что-то сказать.

– Да, – она отодвинула салатницу и положила ладонь на стол. – Ты сказала, что в него выстрелили. Он умер у тебя на глазах?

Я хлопала ресницами.

– Н-нет. Он упал, но был ещё жив… вроде. – Я зажмурилась, вспоминая. – У меня случилась истерика. Когда меня вытаскивали из квартиры, я видела, как один из людей Махмуда нацелился Лиаму в голову.

– Но ты не уверена в исходе, так?

Теперь мои глаза бегали по кухне, а сердце гулко билось в груди.

– Хочешь сказать, что…

– Если ты не видела факт смерти, то как ты можешь утверждать, что он умер?

Странно, что раньше мне ни разу эта мысль не приходила в голову. Лиам мог выжить. Да! А почему нет?

Глаза мои озарились надеждой, в порыве чувств я обняла Лизу. Она сначала растерялась, но потом ее руки приникли к моей спине. Такими нас и застал Денис.

***

Турция, г. Конья

2023 год

Она кричит и кричит. Соску выплёвывает, от смеси отказывается, выгибается и напрягает ручки с ножками.

Я никак не могла понять, что происходит с моим ребёнком. И подсказать некому.

Весь автобус на меня ополчился. «Сделайте что-нибудь!» – крикнул мужчина с переднего сиденья. А следом за ним старуха, вместо того, чтобы подсказать, как заорала: «Что ж ты с таким маленьким ребёнком в дорогу собралась?»