– Почему?

– Потому что у меня появилась ты.

США, штат Миннесота, г. Миннеаполис

2025 год

– Так. Хорошо. Ступенька, осторожно!

– Не паникуй, родная, я вижу.

После операции прошло две недели. Джон шёл на поправку. Мне стоило больших усилий уговорить его прооперироваться в США. К счастью, всё уже позади. Ещё денёк, и Джона отпустят домой. Мы планировали провести некоторое время в Миннеаполисе, а после вернуться в Куэнку.

– Как себя чувствуешь? – улыбаясь, спросила я.

– Живым человеком! В голове куча планов. Будем путешествовать: ты, я и Нильса.

– Она вчера знаешь, что сказала?

– М-м-м, даже не представляю.

Мы вышли во двор при больнице и пошли по дорожке к скверу.

– Она спросила: «Где папочка?» Представляешь? Она по тебе очень скучает.

– Завтра я смогу обнять мою принцессу, – Джон закашлялся, но я не волновалась, врач уверял, что это нормально после операции. – Спасибо, родная моя. Спасибо, что заставила меня сюда приехать. Я так люблю тебя!

Не в силах сдерживать эмоции, я отвернулась. Слёзы рвались наружу. Он обнял меня. Подняв голову, я увидела прежний блеск в глазах. Неужели мы победили страшный недуг?

Я хотела верить в лучшее.

Ради Джона я осталась. Ради Джона я иду напролом. Хватит с меня одной потери.

***

Италия, г. Милан

2028 год

Никто не смог. Но Стас сделал невозможное. Он – тот человек, который мог сдать меня, получить кучу денег на ту же операцию, чтобы восстановить лицо. Но он выбрал другой путь.

Любуясь закатом из окна своей квартиры, я вспоминала наш разговор со Стасом в пиццерии. Чай в кружке остывал, но я всё равно пила медленно, окунувшись в тот странный день.

Ялта – вот с чего всё началось. Я хорошо помнила момент, когда я вернулась в свою комнату и обнаружила лэптоп заблокированным. Мало того, что Стасу удалось взломать пароль, он установил программу шпион, несмотря на то, что за неё нужно платить, и выслеживал меня благодаря нашим диалогам с Дэном. Стас знает всё обо мне. Это всё равно, что нас было не двое, а трое.

– Я не ездил за тобой по миру, а просто знал, где ты, – говорил он, – до тех пор, пока ты не уничтожила лэптоп. Почему я это делал? Я был зол на тебя за то, что пострадал из любви к тебе. Но и обожал тебя. Я знал, что деньги не принесут мне счастья. Что будет, если я сдам тебя? Ничего. Я вообще долгое время не знал, чего именно хочу: свести тебя с ума или добиться расположения. В Казахстане именно я стал зачинщиком статьи Жамили, я подсказал, что ей нужно сделать, а она обещала оплатить любую путевку на отдых. Я взял деньгами, купил билет в Германию и поехал за тобой.

– А виза? У меня на такие вещи всегда были деньги, а ты как мог въехать в страну без визы?

– Я – уродец. И… очень ловкий вор. Или ты думала, что одна способна нелегально передвигаться по миру? К тому же, твой друг многочленом интересного рассказывал. А ещё я ревновал, когда ты заводила отношения с мужчинами. Может, поэтому больше склонялся к первому варианту.

Стас хотел свести меня с ума.

Я отошла от окна, чтобы поставить кружку с холодным чаем в раковину. Из соседней комнаты доносилось сладкое пение Нильсы.

Он преследовал меня, чтобы я испытала страх.

В ту ночь, в Германии, он не собирался показывать своё лицо, это вышло случайно. Однако именно тогда я думала, что больше никогда не смогу уснуть.

Человек в чёрном. Псих. Урод. Это всего лишь парень по имени Стас, который из-за меня лишился лица. И я рада, что он выбрал преследование, а не сдал меня отцу.

Вторая наша встреча состоялась по его инициативе. Он ждал меня около балетной школы. Нильса отправилась на занятия, Джино читал газету в машине. Я напряглась, но внешне старалась не выдавать своё нервное состояние.

– Помоги остаться в Италии, – сказал Стас, когда я подошла ближе.

– С чего бы?

– Ты добрая. А ещё я знаю кое-что такое, чего ты не знаешь.

– Почему я должна тебе верить?

Холодный взгляд его серых глаз заставил меня содрогнуться. А маска без эмоций вселяла ужас.

– Потому что мне можно верить.

– Хм. – Я двинулась к машине, он шёл рядом. Я не боялась, потому что Джино меня уже заметил. – Решил меня подкупить? Знаешь, меня уже однажды некий журналюга едва под венец не утащил… а потом сбежал. – Я подумала, глядя на носы своих туфель, то исчезающих, то появляющихся вновь. – Ты, случайно, анонимно не присылал письма этому журналисту?

– Не знаю, о чём ты. Я знаю кое-что про Махмуда.

Это заставило меня остановиться и вперить в безжизненную маску свой недоуменный взгляд.

– Зачем ты хочешь остаться в Милане? Чтобы свести меня с ума?

– Если бы я этого до сих пор хотел, то не стоял бы здесь. У тебя много денег, что тебе стоит?

Губы пересохли, и я их облизала. Холодный ветер тут же их обдул, и мне пришлось их снова поджать.

– Как же ты сюда приехал и как живёшь… на какие средства и где?

– Живу в приюте для бездомных. Я – вор и урод. Сколько раз тебе это повторять?

– Хочешь обокрасть и меня?

– Зачем бы я тогда просил?

– Стас, ты сам себя слышишь? Ты приехал сюда нелегально, а теперь просишь, чтобы я помогла тебе жить здесь по всем законам? Тебя депортируют сразу же, как узнают…

– Дура! – разозлился Стас. – Сделай то же самое, что ты делала всегда! Мне нужен паспорт, на любое итальянское имя. А ещё… – внезапно наши глаза встретились, и я не смогла отвести взгляд, он будто загипнотизировал меня. – А ещё я хочу подружиться с тобой.

Мне стоило больших трудов избавиться от тяжести его взгляда. Сев в машину, я велела Джино ехать. Ответа я не дала.

И он исчез на целую неделю.

***

Эквадор, г. Куэнка

2025 год

Я не справлялась. Голова гудела от многочисленных просьб, от разъяснений и нескончаемого потока документов. Кто любит возиться с этими бумагами, не понимаю?

В последнее время часто вспоминала времена, когда были только я и мой рюкзачок по имени Крокодильчик…

Клаус вошёл в мой кабинет без стука.

– Эла…

Он замолк, ибо я выставила руку вперёд, жестом попросив молчать.

– Я дико устала, Клаус. Ты просто не представляешь, как трудно тащить всю эту империю на своей спине.

– Но…

– Нет, молчи. Это будет ещё один договор, который я должна буду прочитать от корки до корки? У меня незапланированная встреча, на которой я тупо буду молчать, но широко улыбаться, делая умный вид? Или ой, нет! Я должна провести немедленное собрание? Всё это не сегодня, хорошо? Через час я заберу дочку у няни, потом мы поедем домой, я приготовлю ужин. Надо Джону разминать ноги, поэтому после еды мы обязательно выйдем в парк и…

– Эла, Джон…

Я перестала моргать. Может, и дышать перестала.

– Что с Джоном?

– До тебя не дозвонились… э…

Метнув взгляд на свой телефон, я вдруг вспомнила о надоедливом неизвестном номере.

– Он в больнице. Сам «скорую» вызвал. Я звонил в отделение и… в общем, мне не сообщают о его состоянии.

В тишине кабинета скрипнуло кресло, когда я рухнула в него, при этом глядя в одну точку. Как же так? После операции он шёл на улучшение. Врачи давали положительные прогнозы. Да, он утратил способность нормально двигаться, похудел. Но в целом был бодр и всегда весел.

Коридоры больницы встретили меня мрачной тишиной. И только когда я быстрыми шагами двинулась вперёд, послышался глухой стук моих каблуков. Я поговорила с врачом и была ошарашена тем, что он сказал. Слёзы, бегущие по моим щекам свидетельствовали о безнадёжности и обречённости.

Я теряла Джона.

Когда я вошла в палату, Джон спал, обвитый множеством трубок, поддерживающих его жизнедеятельность. Больно было на это смотреть.

– Джон, – шепнула я. В этот момент мне показалось, что он среагировал на мой голос: правое веко дернулось.