— Тоже не то. Открытие новых карстовых пещер в мои планы пока не входит, — вспоминая мою находку в селе Арени, произнёс я.

Неожиданно нахлынули воспоминания о той памятной поездке в Армянскую ССР и о съёмках фильма «Человек с Земли», который по факту был первым фильмом, что я снял в этом новом-старом для меня мире.

— Тогда… ещё можно просто по городу гулять, — вывел меня из прострации Федя.

— Чисто туристический вариант.

— Ага. Идёшь себе и идёшь — красотами любуешься. Мне нравится. Я в этот город буквально влюбился. И Ольге тут очень понравилось. Вот думаем, может сюда жить переехать, когда женимся.

— Тебе решать, — пожал я плечами. — Но имей в виду: жизнь в курортном городе специфическая. Тут, то густо — я имею в виду лето и пару месяцев осени, то пусто — это я имею в виду остальное время года. Зимнего туризма в нашей стране пока фактически нет. Поэтому к такому житию нужно привыкать. Да и учиться вам надо. А потом работу хорошую найти. Или ты собрался всю жизнь ракушки на набережной продавать?

— Гм, а я об этом как-то не подумал… Наверное, ты прав.

— Конечно, прав. Отучитесь. Профессии получите, а потом уже и решите, где жить-поживать, — улыбнулся я и спросил: — Так больше, значит, тут развлечений нет?

— Может, и есть. Но просто я же не знаю, какие тебе надо.

— Я тоже не знаю. Но скутера тут нет наверняка.

— Какого «ската»? Что ты имеешь в виду? Рыбу?

— Гм, нет. Водный мотоцикл, говорю, неплохо было бы изобрести, если он ещё не изобретён. Представляешь, как было бы здорово гонять по волнам на железном коне?

— Ха! Это да. Такого тут нет, — согласился друг и, хмыкнув, сказал: — Но есть лодки и катера. У спасателей есть и у местных жителей найдутся. Если хочешь, могу попробовать с кем-нибудь из них договориться.

— Катера, лодки — это всё не то — это другое. Впрочем, можно и договориться будет как-нибудь потом, когда вернусь из Москвы — поплаваем, — зевнул я и в задумчивости констатировал: — А пока, получается, что больше тут никакого развлечения нет.

— Угу. Вроде бы нет.

— Ну, а раз нет, значит, эти развлечения нужно придумать.

— Да ничего тут особо и не придумаешь. Карты, домино, шашки — вот и всё времяпрепровождение. И так изо дня в день.

— Изо дня в день одно и то же — это скучно, — хмыкнул я, и в этот момент в голове появилась интересная, но практически неуловимая мысль.

— А, что, тебе праздник нужен? Так это теперь только Первое сентября — когда дети в школу пойдут, — засмеялся друг. — Других праздников тут нет.

— Совсем?

— Во всяком случае, я о них не знаю. Разве что церковные…

— Нет. Меня интересуют светские, — прошептал Величайший мыслитель, начиная осознавать пришедший на ум и уже практически сформировавшийся план.

— Таких тут точно нет.

Вспыхнувшая в голове мысль вовсю старалась отодвинуть на задний план идею «изобретения» морских педальных катамаранов для прогулок и, в конечном итоге, таки сумела это сделать, выдвинувшись вперёд.

— Эврика! — через долгую секунду прошептал я, как только идея полностью сформировалась в голове.

— Что? Придумал что-то интересное?

— Пока нет, но почти да, — чётко пояснил я и спросил: — А ты не помнишь, в Крыму водятся сурки?

— Э-э, нет, не помню. А зачем они тебе? — удивился Федя.

— Надо!

Через пятнадцать минут наша троица уже была в местной библиотеке.

Изучив краеведческую литературу, я убедился, что сурков тут кроме как в зоопарке не водится. И нужно сказать, что это меня очень расстроило.

— Васин, сдались тебе эти грызуны. Зачем они тебе так понадобились? — видя мою кислую физиономию, произнёс Кравцов, когда мы вышли на улицу.

— Надо было, — неопределённо произнёс я и, видя, что друзья ждут от меня пояснений, всё же решил снизойти до них: — Хотел сделать местный праздник — День сурка. И подарить его людям.

— Э-э, и на кой он тебе и людям? — удивился Федя.

— Думал, пригодится. Всем будет весело, а я сниму про это фильм, — пояснил я.

— Про сурка? Ты чего, Васин, перегрелся на солнце? Тепловой удар словил? — поднял брови Кравцов и покрутил пальцем у виска.

— Да ничего я не словил. Просто родилась идея сделать праздник. Разве это плохо?

Посмотрел на своего деревенского друга.

— Да нет, — пожал тот плечами, — наверное, хорошо.

— Вот и я так думал, — вздохнул я и, поправив панаму, кивнул на киоск: — Пойдёмте мороженого купим. Заедим горесть неудачи сладким.

Взяли по стаканчику клюквенного, стоимостью семь копеек за штуку.

Было вкусно, но горько, что сурков тут не водится. Снимать же фильм про праздник о звере, которого нет, совершенно не хотелось.

По дороге домой Федя несколько раз пытался завести со мной разговор, но желания общаться у меня совершенно не было. Я весь находился в расстроенных чувствах.

Когда подошли к дому, Кравцов не выдержал и громко меня отчитал:

— Васин, хватит тут мозги людям канифолить и трагедию разыгрывать! Сделай уже морду лица повеселее. Из-за тебя мы все в смертную тоску впадаем. Дались тебе эти сурки!! Будто бы других животных в природе нет. Посмотри вокруг, сколько живности разной. Вон, взять хотя бы рыб этих — дельфинов. Или они не рыбы? Ну и всё равно! Пусть птицами будут, или сколопендрами какими-нибудь! Вот и сними о них. Будет у тебя не день сурка, а день дельфина!

И слова Кравцова мгновенно попали мне прямо в мозг. Там думать даже было не нужно. Мысль была готова и сформирована. А значит, надо было немедленно начинать действовать.

— Саша, ты идёшь купаться? — крикнул мне вслед Федя.

— Конечно, нет! — отмахнулся я, забегая к себе в комнату. — Идите без меня. На сегодня меня ни для кого нет! Я уехал на праздник!

Не прошло и минуты, а я уже сидел за рабочим столом и заряжал лист бумаги в пишущую машинку под названием «Эрика».

— Итак, день сурка, — прошептал я и напечатал текст. Затем подумал, смял лист, выкинув его на пол, и напечатал правильный заголовок: «День дельфина».

Плотоядно посмотрел на него, набрал в лёгкие побольше воздуха и…

Один зазнавшийся метеоролог в компании начинающей режиссёрши (если так можно сказать о симпатичной женщине режиссёре женского пола), и операторе-хохмаче, выдвигаются из Краснодара в Алушту, чтобы сделать съёмку местного традиционного ежегодного праздника.

Посмотрел за окно и, оценив жаркую погоду и палящее Солнце, вздохнул.

«Н-да, по фильму вообще-то там метель и снег должны быть. Именно из-за непогоды съёмочная группа не сможет выехать из города и вернуться назад. А у нас что? — задумался. — Может быть — пылевая буря? Нет — не подходит. У нас тут вроде бы не пустыня. Снять-то бурю — можно. Никаких особых сложностей в этом нет. Но вот правдоподобности будет мало. Мощные пылевые бури, подходящие под формулировку: „ужасное бедствие с кошмарными последствиями“ бывают разве что в пустынях. Вроде бы… Тогда что? Может быть, какой-нибудь завал на дороге? Или как правильней будет сказать — обвал? Ну, так вот, их съёмочная группа еле едет, подъезжает к туннелю, а там — при въезде в туннель стоят „копы“, — запнулся и зачеркнул последнее слово, — нет, копы это у них в Америках разных, а у нас милиция. Поэтому милиция, узнав о наисильнейшем обвале, перекрыла все подъезды к этому самому завалу. Останавливают граждан, и говорят им, что дальше не проехать, что на разбор каменной лавины понадобятся сутки и отправляют все машины назад в Алушту».

— Отлично! — улыбнулся я, налил себе лимонада и, сделав пару глотков, проанализировал текст с точки зрения режиссёра.

На мой взгляд, в съёмках этой сцены ничего сложного не будет. Находим любое место, где есть туннель. Заказываем пару машин с природными камнями, десяток рабочих, экскаватор, и в утреннее время, чтобы народу особо не мешать, перекрываем проезд на полчаса-час. Снимаем и быстренько всё убираем за собой. Вуаля, движение восстановлено и все всем довольны. Думаю, проблем договориться о временном перекрытие проезда не возникнет (если высокое начальство подсуетится), а значит, будем считать, что вопрос решён.