По поверхности поползли трещины, куда начали обваливаться частицы грунта. Кое-как мне удалось увернуться.

И только в момент, когда из трещин попёрла лава, я вспомнил, что могу летать.

В миг, что я взмыл в воздух, моя мирная карликовая планета резко начала меняться.

Где-то далеко в космосе я уже видел момент, когда из сотен открывшихся вулканов рванула магма ярко красного цвета, напоминающего кровь.

Ужас. Мрак. Можно в обморок упасть?

Но сознания я не потерял.

А в следующий миг меня что-то ударило. Я кое-как стабилизировал свой полёт, но ещё что-то прилетело мне теперь в плечо.

Дождь? Град? В космосе?

Мысли промелькнули быстро, но реальность я увидел иную: огромное метеоритное облако устремилось к моей несчастной планете, а мне оставалось лишь уворачиваться, временами неудачно.

Спустя неизвестное для меня время, атаки прекратились. Я, было, вздохнул с облегчением и обернулся посмотреть, что собственно стало с моим родненьким небесным телом.

А шарик оказался скрыт под непонятной завесой, только углы куба торчали из неё. Но без светящихся точек.

Ничего не понятно.

О! Что-то яркое появилось. Всё же прогресс?

Но стоило об этом подумать и немного изменить угол полёта, как комета долбанула прямо в поверхность, а меня снесло волной ужасающе жаркой… влаги?

А затем я кое-как увернулся от подобной, очень и очень стремительной атаки уже с другого направления.

Что вообще происходит?

Орбита карликовой планеты точно сместилась, но и сама она претерпела колоссальные изменения.

После всех процессов, мой пыльный шарик цвета слоновой кости стал напоминать что-то совершенно иное.

Дымка, бирюзовая атмосфера и оранжево-жёлтая поверхность.

Именно на неё я опустился.

Лёд.

Что это вообще было?

Ладно, не так важно. Что это мне дало?

После комет и быстрого процесса нормализации обстановки, мой внутренний космос снова не проявлял активности.

Из состояния медитации я вышел от прикосновения к моей голове.

В полутьме я увидел нагую фигуру женщины с растрёпанными волосами.

– Почему Вы голая? Я не собираюсь жениться, я уже говорил, – проворчал я, зажмурив глаза.

– Я волосы на ногах брею. Не мельтеши, очень сложно было подавить выплеск энергии Натальи. Покинь помещение, нам надо заняться гигиеной. Это были очень тяжёлые сутки. Так что быстро в душ и кушать. Ты свободен. Часов на пять, – произнесла Жарптицева очень уставшим голосом.

– А потом что?

– А потом будем повторять. Пришлось прерваться для отдыха и стабилизации. И сил даже с зельями мне не хватает, Наталья очень сильна. Но метод точно сработал.

– На ком?

– А, точно, тебя я не проверяла, но ты при первичном осмотре не изменился. Максимум немного лун получил.

– А, ясно, – проворчал я, быстро ополоснулся, вытерся и вышел. В темноте делать это сложно, но огоньку или искорку просить не стал, чтобы не провоцировать.

Я сбежал в уборную. Брезгливо обошёл дохлую крысу, откуда-то тут появившуюся, но терпеть до второго этажа было уже поздно. Сделал своё дело, затем достал жезл, что на время метода приходилось снять в отличие от кольца

– Твоё мнение о прогрессе, Бил? – спросил я.

– У твоей рыжей невесты определённо хорошие перспективы, если судить по её прошлому взрослому облику. Но со скамейки, где ты меня бросил, я видел в этот раз слишком мало. Но вы двое меня не интересуете. Зато госпожа Жарптицева показала, чего я лишился. Какой же я глупец, она просто прекрасна! – начал тарахтеть крылатый артефакт.

– Я тебя спрашиваю, какие во мне изменения?

– А? Какой же ты эгоист. У тебя просто немного приросли луны, но даже не постоянного объёма. Ничего интересного.

– Как? Планета или спутник, что я продвигаю, претерпела такие колоссальные изменения, – удивился я.

– Не знаю, не видел и посмотреть не могу. Может это всё галлюцинация или сон. Во время медитации обычно растут луны, их объём или продвигается развитие через контроль над точками. Чем больше точек, тем выше контроль. Вот Рыжее Безумие всё это время создавала лишь якоря, насколько я могу судить. Все её выплески наоборот уничтожали контролируемые точки. То есть она практически стояла на месте.

– Если ты всё это знал, сказал бы мне, наверно я бы согласился на метод раньше. Молчание, пожалуй, золото. И каков её прогресс?

– Около трети, но потом случился выплеск энергии, что сжёг Анну Павловну вместе с одеждой. Если бы не её развитие, не только ты стал бы мне коллегой по призрачной стезе, но и все обитатели академии. Сейчас меньше половины добытого контроля осталось у твоей невесты.

– А, – проворчал я, проигнорировав подколку про «невесту» и двинулся наружу.

По какой-то нелепой случайности, в уборную на первом этаже в этот момент входила компашка Буянова, а я именно с мелким бараном, то есть бароном столкнулся.

– Ах, ты! Как ты смеешь? – произнёс уродец, а я отлетел к окну.

– Смотри под ноги, сам виноват, – проворчал я. Импульс был приличным, но опыт полётов в собственном космосе оказался полезен. Меня нечто лишь оттолкнуло, этому не стоило сопротивляться.

– Простолюдин, ты смеешь мне дерзить?

А вот теперь мою шею что-то сдавило. Опасно.

Я скосил взгляд на труп крысы.

Поднимись, подчинись. Воплотись!

Нежить не всегда следует правилу о защите хозяина, но после подчинения это у неё в приоритете. Так же как и атака врагов.

– Что? А? Уберите это от меня! Да не огнём, деби…аааааа!

А пока Буянов визжал от нападения грызунов, я пробежал мимо и рванул в столовую.

Уже пофиг, что они подумают.

Однако в какой-то момент бега кроме своих шагов, я услышал тихое топанье мелких лапок за собой.

Я обернулся, крыса, воплощённая версия без увечий, двигалась за мной.

Прелестное создание. Чистенькое, красноглазое. Стоп, что?

Понятно, почему она последовала за мной, ждёт приказа. Это же не зомби.

Но вот есть проблема: обычные крысы не обладают светящимися красными глазами.

Я забыл про столовую, схватил пушистика и спрятал под рубашку, после чего быстро вернулся в медпункт.

– Жди тут, никого не атакуй, – отдал я приказ спрятанной в урне нежити, а сам помыл руки и побежал в столовую.

Да, голод был чудовищным.

При этом жажды почему-то я особо не ощущал.

Блин, я ведь спалил, что некромант? Да, неважно.

Я переполнен лунами, поэтому действую более импульсивно. Потом разберусь.

Я получил завтрак, быстро поглотил кашу с сухофруктами, приторный чай и бутерброд с соевой сладкой пастой, после чего быстро вернулся в медпункт.

Картина, что я увидел, оказалась неожиданной.

В полутьме горели красные глазки крысы, молящие о помощи, а в это время её сжимало рыжее чудовище с криком:

– Какая прелесть, можно я её оставлю? Всё равно она в мусоре была! Кто же выбросил такую прелесть?

– Нет, не подходи. Брось! Не трожь! Это шальной пака! Он ядовитый, брось! – кричала Жарптицева, почему-то со стола, около которого стояла урна.

– Анна Павловна, это нежить, – сказал я, пытаясь привлечь внимание.

– Точно, святая магия! – пробормотала женщина, а её руку начал окружать свет.

– Да говорю, это воплощённый дух трупа крысы из уборной! – попытался я остановить целительницу. Но магия света сорвалась с её руки.

– Ой, – только и вырвалось из уст женщины, что была в своём белом платье.

– Сестрёнка, ты злая! – крикнула Наташенька, прикрыла зверушку своей спиной, а далее скрылась под куполом воды.

– Контроль точно возрос, – пробормотала Анна Павловна, спрыгнула со стола и постучала по ледяному панцирю. Затем повернулась ко мне. – Это точно шальной пака, призывной грызун. У него яд, что снимает тормоза у людей. В некоторых странах это даже считается стимулятором наслаждений, но всё очень сильно зависит от дозировки.

– Блин, если он укусит Наташеньку, то та потеряет контроль. Бежим? – предположил я. Целительница выглядит такой уставшей, на себе её не утащу, но чем раньше дадим дёру, тем выше шанс выжить. Однако она почему-то посмотрела на меня усталым, но спокойным взглядом.