Ларгус опешил. Пленник словно видел собеседника насквозь.

— Я… Я не знаю. Вы правы — я действительно растерян. И надеялся, что пообщавшись с вами, мне откроются какие-то истины.

— Истины? О чём вы вообще?

— Знаю, звучит глупо, но именно благодаря своей интуиции я сейчас живой, невредимый и нахожусь перед вами.

— Я рад за вашу интуицию, но мне нечего сказать. Я не знаю, чего вы от меня ждёте и от этого разговора.

— Могу ли я вам чем-то помочь, господин Малрой?

— Почему вы обращаетесь ко мне "господин"?

— Я почти всегда так разговариваю, со всеми.

— Понятно. Можете ли вы мне помочь? Как насчёт того, чтобы выпустить меня отсюда?

Ларгус растерялся.

— Ладно, вижу, вам это не по плечу. В таком случае можете помочь мне с едой. Я здесь голодаю.

Но собеседник откинулся назад и задался вопросом, что он тут вообще делает рядом с каким-то преступником, получившим своё справедливое наказание? Помогать ему? Зачем? Что-то очень напоминает контрабандные дела ордена. Наконец, терпеливо ждущий пленник получил ответ:

— А знаете, господин Малрой, спасибо вам. Вы дали мне понять, что мне здесь совершенно нечего делать. Прошу прощения за потраченное вами время.

После этих слов глава просто встал и ушёл прочь, известив охранника об окончании беседы. Малрой смотрел на удаляющегося человека как на предателя, что дал надежду и тут же её отнял. Чувства безысходности, потерянности и одиночества дробили узника на части. Не успев ничего сказать в ответ Ларгусу, Малрой, ведомый сотрудником тюрьмы, отправился обратно в свой корпус.

И снова эта серая комната с безразличным сокамерником. Пустая холодная койка. Мрачные, местами мокрые стены. Подобие окна вверху, через решётку которого едва проступали лучи света. Ларгус лёг и закрыл глаза. Начали проступать слёзы. Человек погрузился воспоминаниями в детство, где он вместе с друзьями играл в войнушку. Они вместе гуляли по опасным местам, воображая, будто участвуют в вылазке. Затем кушают замечательную еду, приготовленную прямо на улице с помощью подручных средств.

Но служба сразу не задалась. Проблемы со здоровьем не были совместимы с теми нагрузками, которыми подвергали солдат. Сердце не выдерживало и кололо слишком сильно. Далее — работа в Департаменте, бесконечные гулянки и спускание всех накопленных средств на развлечения. Жалкая попытка заткнуть боль от неисполненной мечты попасть хотя бы раз за пределы Сазаара. И на кой чёрт ему сдалась эта демонесса? Девушка, судя по новостям, завоевала доверие людей. И та её речь после покушения… Малрой осознавал, что поступил неправильно. Каким же глупым он был на тот момент. А теперь всю жизнь за это расплачиваться. Сокамерник, не в состоянии слышать всхлипывания Малроя, с раздражённым взглядом вышел в зал, уселся на первую попавшуюся скамью и продолжил читать новости города на своём планшете.

Ларгус, проходя по коридору тюрьмы, натыкается на Управляющего.

"Вот так встреча" — подумал бывший главарь. Внутри мужчины царили негативные эмоции, поджигавшие тело изнутри. Обида, гнев, чувство несправедливости — настоящий коктейль для оправдания следующего действия…

Управляющий даже не обращал внимания Ларгуса, идущего навстречу. И человек со всей силы замахнулся на Администратора. Однако тот ловко уклонился, пнул нападающего в сторону и тут же скоммандовал:

— Стоять. И вы не вмешивайтесь, — обратился уже к охраннику. — Вы думали, меня, как избранника Системы, машина не станет предупреждать о подобных действиях? Вы, господин Ларгус, ведёте себя неподобающе. А теперь внимание. Попробуйте объяснить, что на вас нашло. Я слушаю.

Но у мужчины будто слова разбежались по углам, боясь слиться в неверные предложения. Его больше волновал очередной позорный результат этого столкновения.

— Я… Извините, прошу прощения, я сгоряча, на эмоциях. Простите, пожалуйста.

— Я и не обижался, чтобы вас прощать. Так что вопрос исчерпан. А теперь обратите внимание на то, как вы себя оправдали. Чувства и эмоции. Но искусственный интеллект не подвержен подобным манипуляциям, и потому действует намного точнее человека. Вспомните об этом, когда в следующий раз будете принимать решения, строить теории заговора или чем там занимаются бывшие главы ордена.

После этих слов Ларгус вновь воспылал, а Управляющий продолжил.

— Я знаю и то, что вы сейчас вновь разозлились. И для этого даже предсказания машины не нужны. Человеческая психика устроена весьма примитивно, несмотря на то, какой путь она проделала за время существования человечества. И даже эти мои слова вы сейчас воспринимаете сквозь призму своих чувств, что мешают вам увидеть истину.

— Может, хватит загадок, и просто скажете прямо, чего вы добиваетесь? Зачем вы вообще здесь?

— Я здесь по делам, которые вас не касаются. Время выбрала Система, чтобы я мог столкнуться тут с вами. И это даже не сарказм. Чего я добиваюсь? Ничего, о чём я мог бы поведать здесь и сейчас. Однако раз уж мы тут встретились, я задам логичный вопрос — что ВЫ здесь делаете? Присматриваетесь к будущему дому?

Несколько секунд Ларгус сомневался, стоит ли отвечать. Но глядя на охранников, решил, что лучше сказать как есть. Тем более, что Ларгус и сам зарегистрирован в Системе.

— Я хотел навестить Малроя. Того бунтовщика, кот…

— Я знаю, кто это. И? Для чего?

— Сам не знаю. Но эта встреча ничего мне, по сути, не дала. Только понимание, что мне тут нечего делать и разговаривать с этим преступником.

— Ну вот, вы осознали, что больше не хотите быть частью преступного мира, уже есть польза, не так ли?

— Да, наверное.

— Давайте прямо. Вы упрекаете меня в произошедшем?

— В чём именно?

— В том, за что вы меня хотели ударить.

— Я…, — мужчина пытался сохранять контроль над своим телом. — Вы ведь опозорили меня при всех. Нанесли удар, от которого куда сложнее оправиться. Но вам, видимо, этого не понять.

— Зато я прекрасно понимаю последствия своих действий. И никто, кроме вас самих, вас не позорил. Ваш ум воспринял всё так, не более. И если бы вы были по-настоящему смелы, то остались бы в тот самый вечер до конца, и пообщались бы с большим количеством людей. Но вы сами предпочли просто взять и уйти, навесив на себя ярлык позорного человека. У вас была и уникальная возможность пообщаться с демонессой. Если бы вы имели смелость признать свои ошибки, по-настоящему, а не просто на словах, то всё бы у вас было уже прекрасно. Но я вас не осуждаю и не желаю вам чего-то ужасного. На минуточку: Я — Управляющий Сазаара. И вы позволили при наличии любимой семьи поднять на меня руку. Одного только этого факта мне достаточно для того, чтобы вы так и не вышли из этого здания.

Управляющий подождал несколько секунд, чтобы собеседник обдумал сказанное. Охранники тюрьмы просто стояли и наблюдали.

— Кто вы в этой жизни, господин Ларгус? Решать только вам, не Системе. Никто вас сейчас не заставлял проявлять агрессию. У вас ещё есть ко мне вопросы или мне стоит приставить людей к вам и вашей семье?

— Нет, пожалуйста, не говорите им ничего, я всё понял.

— Что ж, тогда на этом всё.

Администратор отошёл на несколько метров, как Ларгус, вспоминая о словах насчёт возможности встретиться с демонессой, окликнул:

— Господин Управляющий, — подбегает.

— Да, — обернулся тот.

— Могу ли я рассчитывать на встречу с демонессой?

— Придётся теперь встать в очередь. После большого интервью вы не один такой желающий. И вероятно, вы так и не встретитесь. Способствовать я вам не буду по личным причинам, сами понимаете.

— Да, конечно, понимаю, — ответил с досадой.

***

Смотря мультики с Тришей, Беатрис отвлеклась на сообщение от Системы, в котором настоятельно рекомендовалось отправиться с дочкой в парк. Беатрис без тени сомнений согласилась и последовала совету машины, заранее предупредив мужа.

Находясь дома, семьянин пытался сообразить, что в его жизни вообще происходит. Ларгус сопоставлял все факты за последнюю неделю. Демонша, контрабанды, погибшие солдаты и члены ордена, странный старик, ящеры, барьер, близкие и родные люди, Система, военные, Управляющий, преступники — всё в голове смешалось и превратилось в какой-то запутанный клубок, требующего распутывания. И чтобы хоть как-то разгрузить голову, мужчина решил выпить.