Я не сомневался, она чувствовала каждую часть моего тела, особенно ту, которая моментально затвердела, когда между нашими телами не осталось пространства. Глаза Снежаны не умели врать. Сначала они округлились, потом в них появилось неверие, а мгновение позже их заволокло дымкой желания.

Вот как я мог устоять? У меня не настолько сильная воля, чтобы сопротивляться девушке, которая смотрела на меня, словно я был ее любимым леденцом. Какой бы нормальный мужчина не поддался искушению?

Я набросился на губы Снежаны. Она сначала замерла, но почти сразу ответила на поцелуй. Да с такой страстью, что я чуть было не задохнулся. Сжал ее талию сильнее. Проник языком в ее рот. Никакого сопротивления не последовало, и я понял, что пропал. Мозг отключился и поддался желаниям, которые раньше я с легкостью контролировал. Кажется, я встретил свой криптонит. Эта девушка точно меня погубит.

Я не мог больше терпеть. Не хотел. Каким-то чудом на секунду открыл глаза и начал двигаться, не видя куда. Остановился только, когда прижал Снежану к стене и опустил руки на ее попу. Все это я делал почти вслепую, потому что оторвать свой рот от теплых мягких губ девушки было выше моих сил. Тихие соблазнительные стоны Снежаны взрывали мозг и делали мой и без того каменный член еще тверже. Такой силы желание я никогда не испытывал. А что будет, когда я ее возьму? Эта мысль полностью свела меня с ума. Я немного приподнял Снежу. Хотел, чтобы она обхватила меня своими длинными ногами, но… Снежана очнулась. Ее глаза распахнулись. И она посмотрела на меня так, словно перед ней насильник, не меньше. А потом начала биться в моих руках.

— Отпусти меня, отпусти, — бормотала она, молотя меня своими кулачками и отталкивая.

Я не понимал, что происходит. Немного отодвинулся, но не отпустил.

— Я сказала — отпусти! — голос Снежаны стал твердым, а ее взгляд метал молнии.

Я машинально сделал шаг назад. Расстояние между нами было незначительным. Но Снежане этого хватило, чтобы выбраться из капкана моих рук. Она старалась не смотреть на меня. Но я поймал ее встревоженный взгляд, когда она поднимала планшет с пола. Когда она его уронила? Но это единственный раз, когда она на меня посмотрела. Потому что сбежала. В прямом смысле этого слова. Она скрылась так быстро, что я не успел ничего предпринять. Просто остался стоять посреди коридора, смотря на дверь, которая то открывалась, то закрывалась.

Снежа

— Я не буду с ним больше работать!

Вениамин Петрович лишь закатил глаза, когда я нависла над ним через стол. Мое черное платье было куда длиннее вчерашнего, поэтому край столешницы я почувствовала через него. А кружевной ворот полностью закрывал шею и декольте.

Я просила, умоляла, ставила условия, угрожала. Ничего не работало. Босс уперся и все.

— Ты сначала объясни, что произошло такого непоправимого, из-за чего я должен отказать важному клиенту? — повторил Вениамин Петрович уже пятый раз.

Я зарычала и откинулась обратно в кресло.

Как я должна ему рассказать? Вот как? Мне в подробностях изложить вчерашние события? Или рассказать, что от одного поцелуя испытала у меня крышу снесло? Или как сбежала, потому что испугалась? Я интуитивно чувствовала, Алекс меня погубит. И точка. Почему я должна находиться рядом с человеком, с которым не чувствовала себя в безопасности? Почему я должна отдаваться на его волю?

— Пока ты не озвучишь адекватную причину, даже не мечтай о снятии с проекта.

Я так громко хлопнула дверью, что со стен посыпалась штукатурка. Люда, секретарша Вениамина Петровича, глянула на меня как на сумасшедшую. Я уже хотела спросить, что ее не устраивает, но не успела — зазвонил мой телефон.

— Что? — рявкнула я на маму, пока шла по коридору к своему кабинету и сразу же об этом пожалела. — Прости.

— У тебя сложный день? — голос мамы был спокойным, она знала, что только проблемы на работе могли вызвать у меня настолько бурную реакцию… и навязанное замужество.

— Ты даже не представляешь, — я потерла пальцами висок.

— А если я скажу, что нас пригласили на ужин в «Аматори», это поднимет тебе настроение?

— Серьезно? — я даже остановилась. — И кто же так расщедрился?

Настроение действительно немного улучшилось. «Аматори» был одним из первых ресторанов, который я открывала. У меня до сих пор сохранились теплые отношения с владельцем. И я иногда туда захаживала. Но в последний раз была там где-то… год назад? Вечно находились дела поважнее.

Вот только у меня появилось нехорошее предчувствие. Слишком все «замечательно складывалось». С моей мамой такого везения просто не бывает.

— Да так, папу пригласили по работе, — голос мамы был таким ровным и легкомысленным, словно она репетировала свою речь перед зеркалом.

— А кто именно? — я прислонилась спиной к стене.

— Ты не знаешь, — у меня перед глазами возник образ мамы, которая ходила по гостиной в одном из своих брючных костюмов и кусала губы. Она всегда так делала, когда волновалась. — Так ты пойдешь или нет? Мне людям ответить нужно.

Я тоже не могла устоять на месте. Начала ходить от одной стены к другой. Два шага туда, два шага обратно.

— Мама, ты ничего не задумала? — я вздохнула.

Молчание.

— Ма-а-ама… — я остановилась и посмотрела на дверь своего кабинета, до которого оставалось всего несколько метров.

— Снежа, разве ты не знаешь? Я не сделаю ничего, что причинит тебе вред.

— Знаю, — как же мне хотелось что-нибудь разбить, я даже ногтями впилась в ладони. — А еще я знаю, что иногда ты перегибаешь палку со своей заботой.

Мама молчала. Я уже, грешным делом, подумала, что она решит оставить меня в покое. Но…

— Я тебе обещаю, что в этот раз тебе все понравится.

Я закрыла глаза. Ага-ага. Еще как понравится. Буду прыгать от счастья! Уверена, меня ждет еще та подлянка. Но «Аматори»…

— Во сколько встреча? — я вздохнула и открыла дверь кабинета.

Мама победно взвизгнула.

Вот черт! Идея устроить званый ужин в «Аматори» точно принадлежала ей.

— Ждем тебя в семь около ресторана!

— А на чье имя зарезервирован столик?

В ответ услышала лишь короткие гудки.

Мама в своем репертуаре. Ладно. Будем разбираться со всем на месте.

***

День прошел более или менее спокойно. Даже то, что я дергалась от каждого звонка или стука в дверь, не испортило мне приподнятое настроение. «Аматори» всегда так на меня влиял. Я гордилась тем, каким успешным стал ресторан. Ведь работала над ним и днем, и ночью. Продумывала все до мельчайших деталей. Даже интерьер и рассадку гостей согласовывали со мной. Именно «Аматори» дал толчок моей карьере. Благодаря ему, я стала одним из самых востребованных специалистов.

Поэтому, когда я, уставшая после рабочего дня, подъехала к «Аматори» и, не выходя из машины, посмотрела на ярко-красную вывеску, сразу воодушевилась. Но без родителей заходить внутрь не стала, пришлось ждать их в машине.

Папа первый вышел из такси. Он, как обычно, подал маме руку. Иногда мне казалось, что мама выглядела лучше меня. Она не просто следовала трендам, а адаптировала их под себя. Вот, например, сегодня она надела белый смокинг, но на запястье повязала розовый шелковый платок. И по идее это должно было смотреться неуместно, но приковывало к себе внимание. Папа в своем темно-синем костюме и такой же шляпе, казался бледным пятном рядом с мамой.

Я вышла из машины. Мама первая подошла ко мне, прижала к себе и поцеловала в щеку.

— Мне не понравилось, как мы в последний раз расстались, — прошептала она, вытирая помаду с моей кожи. — Давай, больше не будем ссориться. Я люблю тебя больше всех на свете.

— Я тоже люблю тебя, мама, — я подозрительно посмотрела на нее. — Что ты задумала?

— Ничего смертельного, обещаю, — пролепетала она и поскакала в ресторан.

Я посмотрела на папу. Он только пожал плечами и тоже обнял меня.

— Помни, мы любим тебя, — папа начал подталкивать меня к ресторану.