— Я не собираюсь выходить замуж! Тем более за того, кого ни разу не видела!

— Ты видела Александра, когда тебе было три года. Он сын давнего друга твоего отца, — мама смахнула с плеча свои темные волосы, в точности такие как у меня, и скрестила руки на коленях.

Она сидела в черном платье с золотыми вставками на мягком бежевом кресле с деревянными подлокотниками и витиеватыми ножками. Кресло было под стать другому такому же и дивану, где обычно предпочитал разваливаться папа.

В гостиной дома родителей все пестрило богатством и элегантностью. Жидкокристаллический телевизор, папина любовь, стоял на деревянном «древнем», как называла его я, мама же предпочитала слово «ретро», комоде. Он, конечно, был отреставрирован и покрыт лаком. Но клянусь, когда проходишь мимо него, можно уловить запах нафталина. И куда же без персидского ковра ручной работы. А про стоимость хрустальной люстры над нашими головами страшно даже было представить. Меня в этой комнате привлекал лишь шкаф с книгами, расставленными в алфавитном порядке по имени авторов. В детстве я любила устроиться с книжечкой на подоконнике рядом со шкафом, скрываясь за массивной шторой из красного бархата, пока у папы были «важные разговоры». Я так делала до тех пор, пока мама меня не поймала. Она причитала целый вечер, что деловые переговоры не для детских ушей, а потом долго обнимала.

Вот это были времена… Тогда меня не пытались выдать замуж за незнакомца!

— Серьезно, мама?! — я подхватила сумочку с комода и сжала ее. — Серьезно? В три года? И это должно меня успокоить?

Только маме могло прийти в голову заявить что-то подобное. Эта женщина с каждым днем сводила меня с ума все сильнее.

Скорее всего, идея выдать меня замуж принадлежала обоим родителям. Но папа, зная мой вспыльчивый характер, не решился предстать передо мной. А вот маме ничего не стоило рискнуть. Похоже, у нее совсем отсутствовал инстинкт самосохранения. Я была готова рвать и метать. Как вообще им в голову могло тако прийти?!

О нет, я не собиралась идти на поводу у родителей. Но дело даже не в этом. Всю жизнь они поддерживали меня, а тут попросили оплату за свои старания! Кто так вообще делает?

— Мама, разговор окончен! Я не выйду замуж за совершенно незнакомого человека!

Она не успела ничего ответить, ведь я хлопнула входной дверью и попала в прохладный осенний вечер. Хорошо еще, что я не успела снять жакет. Иначе бы точно забыла бы его, оставаясь в шелковом топе и юбке-карандаш, которые вряд ли бы защитили от порывистого ветра. Для ранней осени что-то сильно похолодало.

Я вдохнула полной грудью, но это не помогло остудить пылающий гнев, от которого сводило челюсти чуть ли не до скрипа зубов.

Мне нужно было как-то выпустить эмоции, и я знала только один действенный способ. Достала телефон из сумочки и набрала знакомый номер. Когда на другом конце ответили на звонок, мне нужно было произнести всего одно слово, чтобы собеседник понял, что дело серьезное.

— Встретимся?

Будильник громкой трелью сообщил мне о вчерашней ошибке.

Посиделки с лучшей подругой обычно ничем хорошим не заканчиваются. Хоть Лина выглядела моей полной противоположностью, но миниатюрная блондинка была такой же сумасшедшей, как и я. А когда мы собирались вместе… Скажем так, вчера мы стали звездами бара и побили свой же рекорд по номерам на салфетках, которые нам оставили. Большинство, конечно, полетели в мусорку, но телефончик симпатичного бармена, я все же сохранила.

Будильник не переставал звенеть, поэтому пришлось на ощупь тянуться к тумбочке почти через всю кровать, чтобы достать злосчастный телефон и провести пальцем по экрану, прежде чем снова откинуться на подушки.

Голова болела так, что зубы сводило. По ней будто стадо диких бизонов пробежало. И им явно было плевать, что зеленым лугом для них служил мой мозг. Но и это еще не все! Солнце тоже решило меня не щадить. Вот почему я вчера шторы не задернула? Ах да, единственное, что я смогла сделать в таком состоянии — а полутьме на путающихся ногах добрести до кровати и завалиться на нее. Как при этом я проснулась, накрытой одеялом, понятия не имела. Но зато не пришлось сильно возиться, прежде чем натянуть его на голову.

Я бы с удовольствием повалялась весь день. Но реальность тоже не собиралась меня баловать. Больничный брать было нельзя и выходные мне не светили. Вчера позвонил Вениамин Петрович и предупредил, что какому-то важному клиенту приспичило назначить встречу на девять утра субботы. Я попыталась отказаться под предлогом, что у меня и без того много проектов — рестораны, кафе, бары сами себя не откроют. Но босс заявил, что передаст все мои дела другим сотрудникам. Это нонсенс! Мне стало любопытно, что за важная личность к нам собралась пожаловать, раз ради него Вениамин Петрович решил расщедриться и снять с меня не часть, а всю нагрузку. Но это было вчера.

Сегодня же я ненавидела нового клиента, потому что из-за него мне пришлось выбираться из постели в субботу и принимать холодный душ.

Дрожа от холода перед зеркалом, я все равно больше напоминала зомби с опухшим лицом и синяками под глазами. Мне должны были помочь макияж и кофе. Вот только последнего, как назло, дома не оказалось. Поэтому пришлось тащиться на работу не выспавшейся и при этом еще раздраженной до чертиков. По дороге купить кофе я не успела. Оставалось крошечная надежда, что удастся вырвать минутку на работе, чтобы насладиться божественным напитком, приготовленным в офисе.

В субботнее утро на работе кипела жизнь. Все в черных деловых костюмах, такой же и я на себя натянула, носились по открытому офису с множеством столов. Мои коллеги передавали друг другу какие-то папки, разговаривали по телефонам, что-то печатали за компьютерами. Кто-то даже успел пригласить в офис клиентов. Одним им из таких умников оказался мой босс.

Только я успела ступить на дорогущий паркет и снять бежевый плащ, как Вениамин Петрович схватил меня за руку, сверкая своей лысиной, и куда-то потащил. Ладони Вениамина Петровича были влажными, но вырываться смысла не было. Слишком хорошо я знала босса. Поэтому послушно шла за ним, наблюдая, как серый пиджак натягивался на его массивной, не в хорошем смысле, спине, сливаясь со стенами. Во всем офисе были такие стены, будто сотрудников намеренно пытались ввести в уныние.

— Снежа, я же просил не опаздывать… — бурчал себе под нос босс.

Для невысокого пухляша Вениамин Петрович двигался слишком быстро. Мне пришлось сосредоточится, чтобы случайно не подвернуть ногу или обе на моих любимых шпильках.

— Так я и не опоздала, — я мимоходом взглянула на часы, которые висели за спиной Людочки, блондинки-секретарши Вениамина Петровича. Она послала мне сочувственный взгляд и ободряюще улыбнулась. Ее красные губы по цвету почти не отличались от рубинового кулона в виде капли, утопающего в декольте белой блузки. — Еще целая минута.

— Но наш гость уже десять минут тебя ждет. И с каждой секундой все больше нервничает.

— Я же не виновата, что он не умеет рассчитывать время. Поэтому неудивительно, что он постоянно кого-то ждет.

— Он обычно вообще никого не ждет! — зашипел босс. Мы приблизились к двери его кабинета, за которой, скорее всего, находился объект наших обсуждений. Вениамин Петрович развернулся на пятках так резко, что я чуть не врезалась в него, и, запрокинув голову, посмотрел на меня. — Ты хоть знаешь, кто наш клиент?

— Нет, — я пожала плечами. — Но подозреваю, это кто-то о-о-очень важный, что вы оторвали меня от стольких проектов.

— Я тебе компенсирую неудобства премией, — Вениамин Петрович нажал на дверную ручку. — А теперь воспользуйся своим главным оружием — улыбайся.

Я закатила глаза, но все-таки исполнила просьбу Вениамина Петровича и натянула на лицо свою лучшую улыбку. Если с тем, кто скрывался за дверью мне придется общаться каждый день, лучше заранее наладить связи. А то, у меня закрадывалось подозрение, что в кабинете босса находился еще тот заносчивый тип. Иначе не вызвали бы меня. Я получила забавную и в какой-то степени приятную славу в офисе. Меня прозвали «укротительница мужских сердец». Какой бы строптивый клиент мужского пола нам не попался, у меня в руках после двух дней общения он становился шелковым и соглашался на все условия.