Прошло три дня с тех пор, как Алекс сделал мне предложение. В суете я так закрутилась, что совсем забыла рассказать обо все Лине. И когда речь зашла о свидетелях, у меня даже подкосились коленки, представляя, какую взбучку подруга мне устроит. И не стоит забывать, что мы не говорили с тех пор, как я сдала Лину матери. Поэтому решив минимизировать потери, я вместо личной встречи позвонила подруге.

Но, слушая это давящее молчание, уже пожалела, что дала слабину. Лучше один раз, глядя Лине в глаза, признаться во всех грехах и получить соизмеримые последствия, чем гадать, что творилось в ее сумасбродной головушке.

— Что ты сказала? — голос подруги прозвучал подозрительно спокойно.

— Замуж. Выхожу… — я даже сощурилась и сжалась, представляя, что Лина вот-вот ворвется в мой кабинет.

— Где ты?

Я на всякий случай встала и заперла дверь. Только на обратном пути наступила на штанину широких черных брюках, которые обычно надевала только с каблуками, но сегодня почему-то дополнила их белыми кроссовками. Благо, мне удалось устоять и даже не чертыхнуться.

— На работе…пока, — я вернулась в свое кресло. Но вместо того, чтобы откинуться на нем, села на самый краешек.

— Когда освободишься?

Лина была слишком спокойной. Слишком.

— Через пару часов. Ненадолго забежала, чтобы закончить важные дела — беру отпуск за свой счет.

— Жду тебя через два часа у себя, — Лина сразу же отключилась.

***

Когда я припарковалась у дома Лины, смеркалось и моросил дождь. Я не решалась выйти еще какое-то время. Было куда приятнее наблюдать за покрытым тучами небом, проезжающими мимо автомобилями и бабушками, которые медленно наворачивали круги вокруг дома и что-то живо обсуждали, чем выслушивать нотации подруги. Если Лина ими ограничится, то ничего страшного. Но подозрительное спокойствие подруги, делало ее непредсказуемой. По дороге сюда я заехала за бутылкой вина, но на всякий случай взяла две и написала Алексу, что сегодня вечером буду недоступна. Пусть все возникшие проблемы решает сам. Если нужно будет подписать какие-то документы, то мы можем сделать это завтра утром.

На самом деле, свадьба должна состояться через два дня. Понятия не имела, как Алексу удалось все устроить. Сначала мы просто собирались подписать бумаги в ЗАГСе и продолжить заниматься своими делами, в том числе открытием отеля, но как обычно вмешалась моя мама. Ей понадобилась свадебная церемония. Настоящая! С гостями! И как я не пыталась ее переубедить, мама уперлась и задействовала все свои чары для убеждения Алекса. Он лишь пожал плечами, после чего покорно кивнул. Причем маме даже не пришлось угрожать, он сдался после одного слезливого взгляда и фразы «Это же моя единственная дочь». Манипуляторша великовозрастная! Именно так я ее назвала, когда забирая сумку, собралась уйти и оставить маму обсуждать подробности с Алексом.

Конечно, уже через несколько часов Алекс позвонил мне, пытаясь что-то подтвердить или, что более вероятно, перекинуть на меня часть обязанностей, которые мама на него взвалила. Но я наотрез отказалась принимать во всем этом спектакле участие. Тем более, что это был самый настоящий спектакль, а не свадьба. Теперь по поводу церемонии мы с ним общались только с помощью сообщений, в ответ на которые Алекс обычно получал просто «ок». Но только не по поводу свидетельницы…

Когда зазвонил телефон, и я увидела нашу с Линой фотографию на экране — мы на ней так широко улыбались — прикрыла глаза и с трясущимися руками провела по экрану.

— Я тебя вижу, — сказала Лина и снова отключилась.

Отбросив мысль, что подруга вела себя как маньяк-преследователь, я взяла бумажный пакет с вином и вышла из машины. Лина открыла дверь подъезда сразу, стоило мне позвонить по домофону. А дверь в ее квартиру была вовсе не заперта. Лину я нашла на кухне уже с бокалом вина. На столе стояла наполовину выпитая бутылка.

— А тебе можно с обезболивающим? — не совсем вовремя вспомнила я.

Бутылки в пакете звякнули, когда я поставила его на пол.

Лина лишь хмыкнула и уставилась на меня поверх бокала, делая глоток. Ее волосы были собраны в неряшливый пучок, а растянутая, на первый взгляд, мужская футболка, совсем не соответствовала подруге. Я привыкла ее видеть «при параде». А тут… Лина сидела на стуле, прислонившись спиной к стене, а не к спинке. Свет был приглушен, но я все равно заметила ее помутневший взгляд.

— Сколько ты выпила? — я открыла шкафчик напротив стола и потянулась за вторым бокалом.

Ответ Лины мне не понадобился, когда я заметила вторую бутылку, которая лежала в мусорке рядом со столом. Я лишь приподняла бровь, но ничего не сказала. Не мне судить. И уж точно я ей не мамочка.

Откуда-то лилась мелодичная музыка, скорее всего, с другой комнаты. Лина молчала и только наблюдала за каждым моим движением, пока я наполняла свой бокал и садилась за стол напротив нее. Я чувствовала взгляд Лины, который скользил по мне. Было в нем что-то тягучее, липкое, неприятное. Появилось необъяснимое желание забраться в душ и смыть с себя след, который оставила подруга.

Я думала Лина будет кричать, возможно, истерить или, на худой конец, обидится, но похабного взгляда. не ожидала.

— А ты хорошо выглядишь, — пробормотала она, — немного иначе…

Лина одним махом выпила треть бокала и снова потянулась за бутылкой.

— Может хватит?

Хоть я не была ее мамочкой, но заметила, что Лина перебрала с алкоголем. Ответа от подруги так и не получила, поэтому решила оставить все как есть. Если Лина хотела завтра обниматься с унитазом, это ее дело. Не вырывать же бутылку из ее рук.

Я крутила ножку бокала между пальцами и старалась не обращать внимания на звон бутылки, которая ударила по бокалу. Предпочитала наблюдать за мелкими каплями дождя, которые били по стеклу, угрожая прорезать его. Но пока им это не удавалось. Капли просто врезались в стекло и медленно скатывались вниз, словно признавая поражение.

— Так, куда ты там выг…выходишь? — у Лины уже заплетался язык, но вместо того, чтобы забыть об алкоголе, она снова сделала глоток. И большой.

Я поставила свой бокал на стол, а вместе с ним и локти, сложив пальцы в замок.

— Замуж, Лина. Я замуж выхожу.

— И за кого же? — хихикнула Лина, будто услышала самую бредовую вещь на свете.

— За Алекса.

— Не за того ли Алекса, который бросил тебя после П… Парижа?

— За того, — уверенно сказала я, но почувствовала, как тепло разлилось по щекам. — Послушай…

Лина подняла ладонь, останавливая меня.

— Н… не надо, — она снова осушила бокал. — Ну хорошо он трахается. Разве это повод выходить замуж?

— Лина…

Подруга замотала головой.

— Не хочу слушать! — она вскочила на ноги, а я инстинктивна отодвинулась, вжавшись в металлическую спинку стула. — У него что член волшебный, раз ты замуж за него собралась? Другого объяснения я не нахожу. Что в нем такого? Что? Раз ты… ты!.. решила выйти замуж? Что в нем есть такое, чего нет в другом? Чего нет во мне?

Подожди. Что?

Мой рот открылся, но из него не вылетело ни звука. Пока я пыталась справиться с шоком, Лина вылила остатки вина в свой бокал.

— Тебе точно хватит, — на этот раз я потянулась к бокалу и даже попыталась забрать его из рук Лины, но она просто оттолкнула мою руку и снова одним махом все выпила.

— Так ты ответишь, что он за волшебство может творить своим членом?

Может мне послышалась?

— Лина, ты все не так поняла. Дай объяснить. Да, я выхожу замуж…

— Хватит! — Лина бросила бокал в стену, и я вздрогнула. — Не могу больше это слушать! Тебя опоили? Угрожают? Или ты под наркотой?

Я перевела недоуменный взгляд с осколков, которые рассыпались по паркету, на подругу.

— Н-нет.

— Тогда не вижу смысла в этом фарсе! — Лина схватила мой нетронутый бокал, осушила его и с такой силой поставила на стол, что подножка разделилась пополам. Когда Алина разжала пальцы бокал скатился на пол и разбился. Хорошо еще, что не на мелкие кусочки, иначе стекло было бы повсюду, а не только у стены.