Стискиваю мамину руку и всхлипываю. Эти слова причиняют почти физическую боль, и хочется выдрать сердце, чтобы не ощущать этих адских мук.

— Знаю, мам…

Она встает и подходит ко мне. Обнимает, кладет мою голову себе на грудь и начинает качать.

— Да, брак — это ох как нелегко. Это тяжкая работа двоих.

Кусаю губы.

— А вдруг у него правда кто-то есть, ма? Я же не смогу, — мой голос превращается в скулеж.

— Ну, ну, девочка моя, — мама гладит меня по волосам и продолжает раскачивать из стороны в сторону, — думаю, что это все же какое-то недоразумение. Нужно убедиться, поговорить, а уже потом решать, что делать.

Киваю. Это было бы логичнее всего, но сначала я сделаю все, чтобы мои дети ни в чем не нуждались.

Открываю рот, чтобы рассказать про беременность, но в окне замечаю машину папы Саши и захлопываюсь.

— Рано они что-то, — в замешательстве бормочет мама.

— Видимо, Тим что-то наворотил в очередной раз.

Вытираю остатки своей слабости и смеюсь.

— Это он умеет, — цокает мама и идет навстречу своим мужчинам.

— Пап, да я не виноват! — орет на бегу братец и влетает в дом, скидывая с плеча спортивную сумку.

— Ага, оно само, да? — следом заходит папа Саша и захлопывает дверь, а мы с мамой подскакиваем.

Переглядываемся. Мама пожимает плечами.

— Да он сам у меня бутсу пытался сп…

— Я тебе сейчас дам, сп… — взрывается отчим.

Мама хихикает, а я пока только могу глазами удивленно моргать.

— Спионерил, пап, а ты о чем подумал? — ржет Тим и заходит в кухню.

Стопорится при виде нас с мамой, и на его хитрой мордашке расплывается улыбка. Брат поигрывает бровями и подлетает ко мне. Он выше меня в свои-то пятнадцать. И, вообще, девчонки не дают ему проходу. Блондин с черными глазами привлекает противоположный пол, а брат нагло этим пользуется.

— Хватит там бурчать, пап, тут Маринка приехала. Наконец-то, — бухтит мне на ухо и стискивает до боли в боках.

Ойкаю. Потираю ребра.

— Боже, сколько в тебе уже дури, — притворяюсь недовольной, хотя приятно ощущать внимание брата.

— О, да ладно, твой Наиль тебя посильнее тискает. Я видел, — дергает бровью.

В шутку ударяю его по руке, и Тим начинает ржать на всю кухню. В проеме показывается отчим и сверлит братца недовольным взглядом.

— Слушай, тебя выперли уже из четвертой секции, товарищ, — грозит ему пальцем.

И только потом переводит на меня взгляд, лицо моментально смягчается.

— Смотри-ка, не соврал. Привет, дочь, — сгребает меня в объятия.

— Привет, пап Саш, — обхватываю его в ответ и зарываюсь носом в футболку.

— Надолго к нам?

Неуверенно улыбаюсь.

— До вечера хотелось бы, а там как получится.

Папа Саша качает головой, а потом смотрит на маму и подмигивает ей.

— Хотя на месте Наиля я б тоже надолго тебя от себя не отпускал.

Мама выдавливает улыбку и бросает на меня обеспокоенный взгляд. Показываю ей большой палец, чтобы Тим и папа Саша не видели, и она выдыхает.

— Не могли дом себе поближе взять.

Смеюсь.

— У Наиля он уже был, когда мы поженились. А переезжать — зачем? — пожимаю плечами. — Там меня все устраивало.

— Устраивало? — отчим тут же замечает мою оплошность.

Прикусываю губу, бросаю на маму взгляд, полный отчаяния.

— Саш, ну что ты к словам придираешься? — одергивает его мама. — Оговорилась Маришка, а ты сразу коршуна включил.

Папа Саша прищуривается.

— Смотри мне, если обидит, — поднимает большой палец к горлу и проводит поперек горла, — ну ты сама знаешь, что я с ним сделаю за тебя.

Прикусываю губу и киваю.

— Все в порядке, можешь спрятать хищный оскал, — улыбаюсь.

Садимся обедать, а мне в рот не помещается даже крошка. Тошнота одолевает. Приходится молча попивать водичку с лимоном и следить, чтобы никто не заметил того, что я не ем.

Тим жадно закидывает еду и вскакивает.

— Я погнал, — пересекает столовую и тянется за бейсболкой.

— Куда это ты собрался?

Брат выглядывает с озадаченной мордашкой. Прикрываю рот ладонью и смеюсь.

— Гулять. С пацанами на площадку. Мяч погонять.

Папа Саша сжимает губы.

— В десять дома. В качестве наказания.

Тим надувает губы и с громким выдохом скрывается из виду. Мама облокачивается на барную стойку, которая разделяет кухню и столовую, и хмыкает.

— Суровое наказание — сократить гулянку на часик.

Папа Саша дует щеки и откидывается на спинку стула.

— Кать, ну я тоже был пацаном, и у меня тоже кое-что кипело, не при Маришке сказано. Так что… я ж его все равно хрен остановлю. Через окно вон выпрыгнет.

Мама смеется.

— Что он сделал?

Отчим закрывает руками лицо, и его начинает трясти. Мама подходит к нему и кладет руки на плечи, начинает массировать. А потом до меня доносится смех папы Саши.

— Он бутсой надавал по заднице другому пацану. Со словами, что никому не позволено лапать его вещи.

Мама от удивления замирает. Переваривает, а я тоже начинаю хохотать.

— Боже, по заднице? — мама выдыхает.

Отчим кивает.

— Да где были его манеры?

— Ма, — утираю слезы от смеха, — ну какие манеры? А в подворотне он тоже должен быть манерным?

Мама отмахивается от меня и прикрывает глаза.

— Позорище.

Мой смех прерывается, когда телефон на столе приходит в движение. Сначала напрягаюсь, от мысли, что это Наиль. Но вижу имя брата и выдыхаю, перехватывая мамин взгляд. Выдавливаю улыбку. Отвечаю на звонок.

— Привет, будущий кондитер мира, ты где сейчас?

Сжимаю телефон сильнее.

— У мамы. Ем твои любимые драники.

В трубке раздается мучительный стон.

— За что вы так все со мной? Вот как тут в форме оставаться? Изверги, а не родственники.

— Костя? — мама кивает на телефон, зажатый в руке.

Киваю.

— Пусть приезжает.

— Приедешь?

Костя фыркает, и я слышу, как заводится мотор авто.

— Спрашиваешь? Я уже мчу. Тем более у меня есть для тебя новости, сестренка.

И он отключается…

***

Остаемся с Костей в моей комнате, и я чуть ли не подпрыгиваю на кровати.

— Тебя прям разрывает от нетерпения, да, Рюшка? — Костя усаживается за стол и крутится на кресле.

Постукивает пальцами по поверхности и задумчиво потирает подбородок.

— Что? — понижаю голос. — Не получится ничего, да?

Внутри разливается неприятный холод. Низ живота словно напрягается, и я машинально кладу руку на него.

— Все ещё подозреваешь, что у него есть кто-то?

Хватаю с кровати свою любимую мягкую игрушку и обнимаю руками и ногами.

— Есть причины так думать, Кость. Так что там с моими планами? Скажи, что это все реально, — складываю руки в умоляющем жесте и выпячиваю нижнюю губу.

Брат смеется.

— Все реально, были бы деньги.

После этой фразы мне становится дурно. Много денег у меня нет. Наиль, конечно, не ограничивал никогда меня в расходах, но и он почувствует неладное, если в один день я просто возьму и потрачу несколько сотен тысяч.

— Много? — кусаю губу.

— На кондитерскую нет. А вот на разрешения прилично, сестренка. Там надо побегать и поупрашивать все заинтересованные органы. Или собрать кучу бумажек, чтобы потом не встрять на штрафы.

Смотрит пристально мне в глаза. И от его взгляда по спине пробегает колючий холодок.

— Я готова, Кость, — с готовностью киваю, сильнее сжимая пальцы на мехе игрушки.

— Отлично, — брат в предвкушении потирает руки и усмехается, — тогда можно начинать.

— С чего?

Брат потирает бровь.

— Я нашел несколько коммерчески выгодных помещений. Можно будет скататься и узнать детали. Насколько они готовы подвинуться по аренде, хотя бы на первые месяцы. Обычно владельцы идут навстречу, пока бизнес поднимается.

С жадностью впитываю каждое слово брата.

— Что от меня требуется?

— Тебе надо заняться меню, — он важно загибает пальцы, — оформлением самого помещения, названием и меню для презентации после открытия. Как быстро ты сможешь найти нужную сумму?