Он озвучивает, и я выдыхаю. Такое мне по силам. Тем более кое-что я смогла накопить, когда работала помощником кондитера. Наиль тогда со скрипом согласился, чтобы я выходила на работу. Потому что утверждал, что с его финансовыми возможностями жена должна только заниматься собой и своими увлечениями. Но я настояла… и теперь не жалею.
— Пару недель, — дергаю плечом.
Костя довольно кивает.
— Думаю, отчим тоже готов будет помочь.
Мотаю головой.
— Нет, Кость, на нем и так много всего, а я пока не готова говорить, что мой брак летит к черту. И ещё…
Опускаю глаза на пол. Костя будет первым, кому я скажу о беременности. Но я уверена на все сто, что он сохранит эту новость между нами.
— Что там? — брат подается вперед и упирается локтями в коленки, внимательно изучая меня.
Сглатываю. Набираю в грудь побольше воздуха.
— Надо как-то ускоряться, Кость.
— Зачем? — задает логичный вопрос.
— Я беременна, и не хочу, чтобы Наиль узнал об этом раньше, чем я буду в безопасности. Хотя бы финансовой.
Выдаю на одном дыхании. Костя удивленно моргает, и тут же расплывается в улыбке.
— Поздравляю, ты давно уже хотела стать матерью.
Щеки краснеют, и я тоже не могу скрыть счастливой улыбки. Это пока единственный лучик света во мраке, в который я погрузилась после тех фото и звонка Ирины.
— Да, поэтому я и не могу повесить заботу о себе и детях на пап Сашу.
Брат сжимает губы в тонкую полоску, но кивает.
— Как знаешь.
Мой телефон оповещает о звонке. Вздрагиваю и смотрю на экран. Хотя прекрасно знаю, кого именно я услышу.
— Я отвечу, — смущенно улыбаюсь брату.
Он без лишних слов выходит из моей комнаты, оставляя меня наедине со звонком. Сглатываю вязкую слюну и сама пугаюсь своей реакции на звонок от мужа. А раньше ждала…
Облизываю пересохшие губы и считаю про себя до десяти. Обычно помогает быстро привести в норму неконтролируемую обеспокоенность.
— Привет, Наиль, — выдыхаю и вслушиваюсь в звуки на том конце.
— Привет, ангел. Как ты?
Боже, как сложно просто слушать такой родной голос. Он ведет себя как обычно, и это практически меня убивает. Оголяет нервы настолько, что я боюсь разлететься в пыль.
— Хорошо.
Замолкаю. Ловлю себя на мысли, что не знаю, о чем с ним говорить. Боюсь открыть рот лишний раз и выдать все, что я знаю про его тайную жизнь.
— Водитель сказал, что ты уехала к родителям, — его голос окутывает, и я прикрываю глаза.
На мгновение представляя, что все как раньше. Как до тех фотографий, которые все ещё лежат в моем ящике. И сердце стискивает до боли тоска.
— Да, решила повидаться. Ты не против?
На днях Наиль вернул мне машину с водителем, который до этого был занят другими делами по поручению мужа. И жить стало немного волнительнее. Потому что о каждом перемещении докладывалось напрямую мужу.
Хотя мне нечего было скрывать, но на фоне последнего моего плана по открытию своего дела это может стать проблемой. Но сейчас я стараюсь об этом не думать и абстрагироваться от волнений.
Он тихо смеется, и от его смеха по рукам ползет приятное тепло.
— Когда я был против твоих поездок к родным, ангел?
Пред глазами плывет от накативших внезапно слез. Моргаю.
— Никогда. Но мало ли, вдруг я тебе сегодня буду нужна.
На том конце повисает тишина.
— Я сегодня все равно задержусь на работе допоздна. Кучу отчетов надо проверить. Зам срулил в отпуск, теперь зашиваюсь.
После этих слов я стискиваю игрушку, которую все ещё держу на коленях, и выдыхаю. Поздно…
— Что-то серьезное?
Наиль хмыкает.
— Нет, все как обычно, Мариш. Не волнуйся об этом. Люблю, целую.
Сдавленно угукаю, и он отключается. А у меня внутри все леденеет. Как удачно совпало. Он задерживается, а меня не будет дома…
Стряхиваю невеселые мысли и выхожу к родным.
— Ма, пап Саш, я у вас сегодня переночую?
Мама бросает на меня обеспокоенный взгляд, пока не видит отчим, а папа Саша, наоборот, начинает сиять.
— Конечно, ты и так у нас нечастый гость. Оставайся, дочка.
Костя с кем-то болтает по телефону на улице. Улыбаюсь и иду к нему. Прижимаюсь лбом к спине и вдыхаю полной грудью. Мы с братом с самого детства были близки, и он всегда был готов броситься мне на помощь. А сейчас мне просто не хватает моральной поддержки, и я снова ищу ее у него.
Он разворачивается и без лишних вопросов прижимает меня к себе. А я стараюсь ровно дышать.
— А теть Катя знает про малышей, Рюшка?
Мотаю головой.
— Пока никто не знает, кроме тебя, Кость.
— Ого, вот это мне честь выпала, — подкалывает брат.
Но я понимаю, что он не со зла. Старается разрядить обстановку, и я ему благодарна.
— Может, тоже останешься? А завтра вернемся домой вместе? — поднимаю на него умоляющий взгляд.
Он хмурится, прищуривает один глаз и потом кивает.
— Ага, можно. Только не ной, что я тебя рано подниму. Мне на работу.
Легонько ударяет меня по носу, и я морщусь.
— По рукам.
Шутливо отбиваю «пять». Почти половину ночи мы с братом обсуждаем, что и как мне делать дальше. И под утро я, довольная, засыпаю, в предвкушении предстоящих забот.
Надеюсь, они отвлекут меня от изменений в нашей семье…
Но как же сильно я ошибалась… и поняла это сразу же, когда вернулась домой.
Открываю дверь в наш дом и стаскиваю ботинки. Выдыхаю, когда ноги касаются теплой поверхности пола.
Прислушиваюсь, но в доме тишина. Которая непривычно давит на уши. Обычно Наиль уходит после десяти, а сейчас только девять. В это время муж завтракает и мониторит в ноуте почту.
— Наиль, — зову, заглядывая в нашу комнату.
Хотя сомневаюсь, что муж проспал. И из легких вышибает весь воздух, когда я вижу нерасправленную кровать.
Пол под ногами словно в лаву превращается, пока я хватаю воздух ртом. Он не ночевал дома…
Его не было в эту ночь дома. И я это четко знаю, потому что он никогда не заправляет кровать. Он ненавидит это делать!
И в этот момент, когда эта мысль пронзает все внутренности, слышу хлопок двери внизу.
Сбегаю по лестнице и сталкиваюсь с удивленным взглядом мужа. На нем вчерашняя одежда, слегка помятая. И он весь какой-то… помятый.
— Доброе утро, — голос хрипит, и он прокашливается, — а ты чего в такую рань вернулась?
Скидывает туфли и проходит в кухню. Набирает стакан воды, чуть ли не через верх, и выпивает залпом.
— А где ты был? — мой голос может заморозить.
Он вздергивает бровь и смотрит на меня с полным непониманием, что же он сделал.
— Это предъява, Мариш?
— Это простой логичный вопрос. Где муж провел ночь?
И я уже готовлюсь к очередной порции лжи. Я ощущаю, как Наиль ищет очередную отмазку.
Муж проходит мимо меня, не удостаивая никаким вниманием и ответом. Идет прямо в нашу спальню, а я тащусь за ним. С каждым шагом ноги становятся тяжелее, а я сама превращаюсь в ледяную статую. Обхватываю себя за талию и ежусь от внутреннего холода.
Опираюсь на дверной косяк, смотрю, как Наиль молча берет чистое полотенце и направляется в сторону нашей ванной. Оборачивается и осматривает меня непроницаемым взглядом. Передо мной словно не любящий муж, а строгий бизнесмен. Каким он и является вне дома, но… не со мной дома.
— Потрешь мне спинку? — выгибает бровь, пока я пытаюсь справиться с шоком.
— Э-э-э, ты не ответишь мне? — мой голос звучит жалко.
Ударяет своей беспомощностью по перепонкам.
— Отвечу, когда приму душ, Мариш.
Наиль непреклонен. Он умеет вот так без лишних слов настаивать на своем. Делать так, как удобно ЕМУ. И иногда это меня вышибает из привычного равновесия.
— Как раз придумаешь причину? — прищуриваюсь, а у самой сердце сжимается до размера фасолинки.
Муж запрокидывает голову и начинает хохотать. Его низкий смех проходит током по взвинченным нервам.
— Нет, Мариш. Там нечего придумывать, — подходит ко мне, — я тебе никогда не врал. Ты же знаешь это…
