Я вытащила клинки, повернувшись, чтобы посмотреть на драки вокруг, а затем обыскала поле боя в поисках Райдера, найдя его без клинков, без усилий владеющего магией, рождённого вести войну как совершенная машина для убийства. Его крылья пронзали тела, вонзая когти в грудные клетки, разрывая на части. Мои волосы и броня были забрызганы кровью. Я не могла отличить кровь от лака для ногтей, так как кровь запеклась на ногтях. Это было почти соприкосновение тел, и царил абсолютный хаос. Я вглядывалась в темнеющие скалы, наблюдая, как тени танцуют над туманом, беря контроль. Лёд сковал склоны утёса, и я в шоке наблюдала, как мужчины и женщины падали с края навстречу своей смерти, и тела отскакивали на земляной пол.

Огонь растопил лёд, распространяя в воздухе запах гниющей горящей плоти, когда те, кто отказался падать, добрались до края, сгорая от драконьего огня. Облегчение затопило организм, когда я повернулась, едва не наткнувшись на лезвие, которое было нацелено мне в сердце.

Сирена открыла рот, чтобы заманить меня своей песней, но я опередила её, подняла меч и сунула ей в рот, прежде чем поднять ногу, сталкивая её безжизненное тело с клинка, когда ещё одно существо подошло, чтобы занять её место. Вся наша армия вокруг устала после похода в долину, тяжёлая броня замедляла, поскольку маги двигались ловко, беспрепятственно в тканевых доспехах вместо металлических или кожаных, как у нас.

Подняв клинки против противника, я пошла в атаку, оттесняя его назад, пока не оказался плечом к плечу с Адамом, который неустанно сражался с монстром высотой в семь футов. Я подняла клинок, оставив живот открытым, и быстро опустил меч, рассекая голову существа посередине, пока оно не пошатнулось и не упало на землю.

Запах меди и едкой крови тяжело висел в воздухе, пока я боролась с дыханием, чтобы избавиться от вкуса крови, прилипшего к моему языку. Адам поднял свой клинок, и руки существа двинулись, чтобы воспользоваться его ошибкой, и я зашипела от силы, наблюдая, как зверь взрывается, покрывая нас обоих внутренностями. Адам перевёл на меня взгляд зелёных глаз, отражающих сияние моего тела в прекрасной глубине.

— У тебя глаза на макушке, Син, — усмехнулся он, поворачиваясь, чтобы отразить удар, когда другое существо, танцуя, ввязалось в драку.

Я оглядела толпу, двигаясь сквозь тела, пока в поле зрения не появился Зарук. Он сражался сразу с несколькими существами, его мечи свистели, отражая удары, как будто он был рождён для битвы. Я наблюдала за его движениями, как мышцы натягивали доспехи, как руки сжимали клинки перед каждым ударом, зная, куда он попадёт. Я почувствовала прикосновение к своему плечу и развернулась, поморщившись, когда что-то толкнуло меня в живот. Я посмотрела вниз, увидев лезвие, вращающееся в моем животе, когда красный колпак злобно улыбнулся.

— Грёбаная королева Фейри, я говорил тебе, что мной никогда не будет править королева вагины с сиськами.

Я подняла руки, и он поморщилась, когда кровь закапала с его губ, а затем брызнула мне на лицо, его предсмертный хрип вырвался с кровью. Его голова отделилась от тела, и я посмотрела поверх его обезглавленных плеч туда, где стоял Спайдер, наблюдая за мной. Он оттолкнул колпака в сторону и шагнул ко мне, вытаскивая кинжал из моего живота. Я вздрогнула и вскрикнула, несмотря на жгучую кислоту, исходящую от лезвия.

— Клинок был отравлен, Син, — сказал он, едва слышно за шумом битвы. Спайдер был абсолютно спокоен, что казалось неуместным, учитывая, что мы в центре поля боя. Его рука прижалась к ране, а глаза превратились в сияющие голубые глубины, зажигая тени вокруг. Он притянул моё тело к своему. — Будет немного больно.

Я закричала, когда боль пронзила меня, затем все прекратилось так же быстро, как и началось. Посмотрев вниз, когда тени рассеялись, я уставилась на обнажённую плоть, которая теперь была не более чем сердитой красной линией. Он улыбнулся, когда я подняла голову и кивнула в знак благодарности. Что-то двигалось позади него, намереваясь всадить клинок. В тот момент, когда я выкрикнула предупреждение, существо распалось на пепел, который был поглощён тенями, которые пульсировали вокруг Спайдера.

Я округлила глаза, и он шаловливо подмигнул мне, вытаскивая клинки, созданные из теней, и направляя их прямо на меня. Затем швырнул эти клинки мне за спину, и раздалось ворчание. Я медленно развернулась и молча осмотрела мужчину, пригвождённого лезвиями. Я знала его лицо, потому что кормила его детей. Я сказала ему подняться с земли и никогда не позволять своим детям видеть его на коленях.

— Орда переходит на другую сторону. — Я болезненно сглотнула, несмотря на комок в горле.

— Да; они думают, что мы проиграем.

— Я должна найти Райдера, — прошептала я, преодолевая ужас, сжимающий грудь.

Я наблюдала, как Вил бесшумно двинулся к Райдеру, посылая шар магии ему в спину, пока Райдер сражался с несколькими существами одновременно. Я предупреждающе закричала, а затем поняла, что он не услышит меня из-за шума сражения.

Я схватила магию, направленную на Райдера, и послала её обратно в Вила, наблюдая, как он вздрогнул и повернулся на меня. Существо рядом с ним не дрогнуло, целеустремлённо продолжая приближаться к Райдеру. Райдер развернулся, разыскивая меня, когда монстр приблизился к, и я поняла, что Райдер не видел Алазандера. Он не мог видеть монстра, который бесконечно мучил его и родных на протяжении всего детства.

Спайдер обернулся, осознав, что происходит, и послал тени к Вилу. Я промчалась мимо Спайдера, с моего тела капал пот, когда я снимала броню, чтобы добраться до Райдера раньше Алазандера. Существа приближались ко мне, и я уничтожала их магией, отказавшись от клинков, когда поняла, что они мне больше не нужны. Я не Наёмник или Ведьма, а богиня, и не потеряю своего зверя из-за какого-то монстра, который одержим желанием причинить ему боль, даже несмотря на то, что Райдер убил Алазандера давным-давно.

Я двинулась к Райдеру, выкрикивая имя Алазандера, что заставило ближайших из Элитной Стражи повернуть головы в мою сторону. У меня зазвенело в ушах, когда Алазандер медленно повернулся, устремив на меня золотистые глаза, в то время как его волосы развевались вокруг него.

— Не сегодня, Сатана, — прошипела я, поднимая клинки, в ужасе наблюдая, как они прошли сквозь то, что должно быть телом Алазандера. Он бестелесен.

— Значит, ты шлюха, которой суждено спасти этот мир? — спросил он, запрокинув голову, и рассмеялся, в то время как окружающие мужчины наблюдали за ним в замешательстве.

— И она пришла с могущественными друзьями, — голос Танатоса эхом разнёсся по долине, прежде чем он материализовался, проталкивая светящуюся голубую руку через грудь Алазандера и вытаскивая почерневшее сердце, из которого на землю сочился жидкий обсидиан. — Тебе здесь не место, Алазандер. Вил слишком долго поддерживал в тебе жизнь, ты начал разлагаться, превратившись в ничто иное, как ненависть, которая подпитывает его, пока он даёт тебе приют. Как приливы оборачиваются против тех, кто нарушает законы богов.

Алазандер взвыл. Я наблюдала за ним, прикрывая рот и нос, когда терпкий, гнилостный запах смерти заполнил долину, в то время как он был поглощён пылающими объятиями Танатос. Голубые глаза встретились с моими, когда он наклонил свою темноволосую голову.

— Пригнись, — крикнул Танатос, и я подчинилась без вопросов, когда что-то пролетело мимо моей головы. Я поднялась, уставившись на Вила, который шагал к нам, наполненный гудящей магией. — Я не могу вмешаться в это; никто не может, Синтия, — объяснил Танатос, касаясь моего плеча, и через меня прошла волна силы.

Райдер встал рядом со мной и раскрыл крылья. Мы были готовы, по крайней мере, до тех пор, пока Ристан и Зарук не вмешались и не предприняли ход против Вила.

Райдер взвыл, когда Зарук поднял клинок одновременно с тем, как Вил поднял руку. Он отправил Зарука в полёт, и тот приземлился на меч, неподвижно лежавший на земле.

Воцарился хаос, когда Ристан атаковал Вила, по пути отражая удары, пока его тоже не отправили в полет по воздуху, чтобы он приземлился в груде безжизненных тел. Моё горло сжалось, и горячие слёзы обожгли глаза. Я сосредоточилась на том, что могла контролировать. Адам закричал, и я открыла рот, когда всё во мне встало на свои места. Отрицание эхом отдалось в голове, когда я смотрела, как он падает на землю с лезвием, торчащим из груди. Мы проигрывали, и наша армия была в самом разгаре восстания против нас. Мы не могли отличить друга от врага. Мы больше не могли сказать, против кого сражаемся.