— А я, нахрен, ненавижу тебя. — Я отступила, смотря на Райдера и его несчастное выражение. — Не смотри на меня так, будто это моя вина. Ты выбрал такой путь. Я решила позволить тебе решать судьбу, и ты выбрал это. Я пыталась защитить тебя, сделав сильнее, а ты? Ты бросил меня туда и даже не подумал о последствиях, — выплюнула я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на его братьев. — Вы все бросили меня там. Никто не потрудился спросить тех, кто побывал в этой тюрьме, что на самом деле там творилось. Для вас прошло три дня, а для меня? Я получила пожизненное заключение, полное пыток и отчаяния.

— Война не закончена, любимая.

— Не закончена. Но мы не сражались на ней вместе. Ты был на войне, а меня держал в неведении, пока я пыталась защитить тебя. Знаешь, как я получила свои силы? Выбралась из грёбаной тюрьмы по лестнице из собственных костей, переплетённой плотью монстров, которые пытали меня. Так что можешь отваливать!

— Мы должны сражаться в этой войне вместе, а не поодиночке, женщина. Мы проигрываем. Хочешь знать, почему? Потому что ты отказывалась от сил, а я не могу быть везде одновременно! Да, я облажался, — резко отрезал он, уставившись на меня. — Я не могу выиграть эту войну без тебя. Мне нужно то, для чего ты была создана, а не испуганная маленькая девочка, которая не уверена, что этот мир принадлежит ей. Ты жила на два мира, сражаясь на двух войнах. Я ждал, что ты воспользуешься силами, чтобы выбраться из ямы, но ты отказалась. Ты — грёбаная богиня. Моя жена, Синтия! Я десятилетиями передвигал фигуры, чтобы привести тебя ко мне, но нас сдерживала только ты.

— Правда? Я сказала Олдену, что не могу помочь в их войне. И была прямо здесь, с тобой, чёрт подери. Хочешь знать, что меня сдерживало? Ты. Ты, Райдер, а не моя человечность, и не мир людей. Ты не давал мне дотянуться до того, что принадлежало мне, потому что я не могла думать ни о чём, кроме тебя. Какое нахрен место у меня в твоём мире без тебя? Что бы я без тебя делала? Я не знала, потому что не могла представить себя здесь без тебя. Теперь да, но так получилось, что теперь мне плевать, где моё место, пока тебя там нет. Иронично, не правда ли?

— Я люблю тебя, и буду любить до самой смерти. Я сожалею о том, что сделал, и мне жаль, что ты страдала. Я хотел, чтобы тебе было холодно и одиноко, чтобы понять, как тебе нужна магия этой земли ради спасения. Ты не должна была подвергаться пыткам. Я бы никогда не позволил тебе остаться там, знай, что ты не одна. Я хотел знать, где ты, потому что наши люди умирали.

— Я на стороне народа Фейри. В конце концов, я их богиня.

— А мы? — осторожно спросил он.

— Нас больше нет, Райдер. С этого момента есть ты и есть я. Ты потерял меня, когда решил бросить. Я бы никогда не ушла от тебя. Никогда бы не оставила тебя в той яме, что бы ты ни сделал. Ты бросил меня умирать, и я умерла, но хуже того, мы умерли. Я буду рядом и буду сражаться в этой войне вместе с тобой, но после я покину Царство Фейри, чтобы мы не повторили историю бога и богини, с которыми сейчас сражаемся.

— Я не перестану бороться, чтобы вернуть тебя. — Он расправил плечи, желая, чтобы я увидела обещание в его глазах.

Я фыркнула, пока он взглядом обсидиановых глаз скользил по моим меткам.

— Ты не захочешь драться со мной, Райдер. Эту войну ты никогда не выиграешь. Я уже не та, от кого ты ушёл, бросив в яму. Смерть меняет человека, и не в лучшую сторону. Я буду рядом. Но потом, Фейри, пошлю куда подальше.

Я исчезла, без усилий переместившись по потоку, и мир вокруг меня исчез. Райдер был любовью всей моей жизни, но он бросил меня, когда я прыгнула в ту яму. Я была почти уверена, что он не сможет исправить всё то, что со мной сделали, тем более, я сама не могла исправить. Я стала другой. Холодной. Или нет. Я затерялась в приливах и отливах боли, которая так и терзала меня.

Я любила его, но любить кого-то и уметь прощать — разные вещи. Я не знала, смогу ли простить Райдера, или смогу ли любить его так сильно, чтобы справиться с пережитым.

Я чувствовала себя разбитой. Сильной, но сломленной до такой степени, что больше не была собой. Я Богиня Фейри, и прямо сейчас просто в бешенстве.

Я днями путешествовала по Царству Фейри, изучая новые способности. По пути убила тысячи магов и охотилась на них с новой решимостью искоренить из этого мира. Я охотилась, чтобы забыть и снова обрести себя. Я скучала по Райдеру, и всё же не могла смириться с тем, что здесь прошло всего три дня, которые для меня в тюрьме Благих тянулись вечность. Хуже того, я сорвала руны со стен и выпустила в этот мир новых монстров. Я сделала это, предполагая, что мёртвое останется мёртвым. Я верила, что бессмертие вернуло меня обратно, но наткнулась на трёх Благих, которые охотились на мой народ. Райдер спасал людей, пока меня разрывали на части. Я делала что-то, просто чтобы почувствовать его или взглянуть на жизнь, которую делила с ним, думая, что он бросил меня.

Но нет.

Райдер думал, что дарит мне жестокую любовь… или его версию этого. Элизиан, сестра Ашера, нашла меня несколько дней спустя, проверяла, как я. Поскольку она терпела монстров гораздо дольше, чем я, призналась, что никто, на самом деле, не знал, как работает время в тюрьме и сколько уже минуло. Ещё она сообщила, что в момент, когда Райдер узнал про наличие монстров в тюрьме Благих, пришёл за мной, но меня уже не было. Мне от этого ничуть не стало легче. Ни одно из этих объяснений не снимало с Райдера ответственности. Да, я сама попала в этот ад, но он должен был попытаться вытащить меня. Вместо этого ушёл, оставив меня на растерзание монстрам.

Райдер остался прежним, но я — нет. Я избавилась от человечности и от всего остального. Я не была прежней, да и не могла быть. Что, если бы ему не понравилась такая версия меня? Мне бы не понравилась. На самом деле, я не могла выносить холод в груди, или воспоминания, которые заполняли мою голову, даже с открытыми глазами. Я убила трёх человек, во сне, и это был несчастный случай. Что, если я убью своего мужа?

Глядя на деревню, готовящуюся к походу на Королевство Орды, я рассеянно слушала, как Элизиан тихо говорила. Она помогла мне выследить трёх существ, которые мучили Фейри, питаясь и не заботясь о нанесённом ущербе.

— Ты же понимаешь, что, в конце концов, придётся поговорить о том, что с тобой там случилось? — пробормотала она.

— Я занималась сексом с монстрами, чтобы вспомнить мужа. Я охотно позволяла это и неоднократно искала его, потому что мне нужно было вспомнить Райдера. Не помня его, я не хотела оттуда выбираться. — Она кивнула, будто не винила меня за столь ужасные действия, за секс с мучителем, просто чтобы заглянуть в собственные воспоминания. — Я трахалась с монстрами, Элизиан. Спала с существами, которым доставляло удовольствие разрывать моё тело на части, чтобы питаться. Я чувствовала, как они трахают меня, как питаются от меня, и ничего не сделала, чтобы остановить.

— Что ты могла сделать? У тебя не было ни силы, ни магии, ни помощи. Моя первая неделя там? Я отсосала нескольким Благим принцам, которые были мне родственниками по материнской линии, и глотала их члены, как шлюха, просто чтобы выжить. Я сделала всё, что, чёрт возьми, должна была, чтобы остаться в живых. У меня никого не было, и Ашер понятия не имел, что я там, внизу, когда мать бросила меня туда. Я стала чертовски хорошей шлюхой и играла свою роль, пока они рвали меня на куски. Там всё не так, как здесь, Синтия. Ты сделала, что должна ради выживания. Это значит не то, что ты хотела это делать, а что хотела жить. Ты выбралась, так что теперь нужно выяснить, чего хочешь. Если позволишь этому уничтожить себя, они победят. Если я смогла прожить там более тысячи лет, ты выжила, прожив двадцать.

— Как мне рассказать мужу обо всём, что произошло, и в деталях о том, что я сделала, чтобы выжить в том аду? — тихо спросила я. — На самом деле меня не насиловали. Когда я первый раз трахалась с монстром Принц Благих просто нас игнорировал. Он так силён, Элизиан. Малахия там абсолютная власть. Если он вообще был в комнате, я уступала тому, чего от меня хотели. Я просыпалась, а он обнимал меня и прикасался, будто спасал меня, но нет. Он держал меня там несколько дней, а потом скармливал монстрам. Он съел мою душу, и я предположила, что он такой же, как другие. Но нет. Он древний, холодный и, что хуже, расчётливый. Он сделал из меня свою сучку, и я позволила, потому что он забирал боль и питал меня воспоминаниями о том, кем я была, заставляя помнить, что мне нужно сбежать. Я бы убила его, но нет. Думаю, он сломал меня, пока я не начала перестраивать себя во что-то другое, во что-то… более сильное. Я не знаю, почему он ждал так долго и каковы его намерения. Думаю, он понял, что именно я сниму руны и освобожу всех. Я освободила его, и теперь он здесь, питается моими людьми. Я выпустила монстров в этот мир.