Райдер приподнял меня, скользнув в тело головкой. Я снова наклонилась к его губам, заявляя права, но скользнула рукой по кровати, медленно приближаясь к мечу. Я обхватила пальцами рукоять, и подняла меч, крича, когда Райдер вошёл в моё тело на всю длину. Это было жестоко, но внутренние стенки с нежностью сдавили его ствол до самого основания. Я вскинула меч и вонзила в Райдера, только он не ранил плоть. Я посмотрела на красную розу, разбитую у сердца, а затем скользнула взглядом на место соединения наших тел. Райдер потянул меня, и я почувствовала боль и жжение, пока он держал меня там, пристально наблюдая. Затем он приподнял мои бёдра и резко опустил на твёрдый, толстый член.

— Только одного из нас сегодня пронзает меч, милый бесёнок, — усмехнулся он, и победоносный огонь зажегся в его глазах.

Я застонала, двигаясь на нём, чтобы унять боль, которую он создавал, заполняя каждый дюйм моего тела. Райдер поднял руки, обхватив мои груди, прежде чем провёл большими пальцами по твёрдым пикам. После чего ущипнул нежную плоть, и я сильно стиснула его член, а низ живота потянуло от желания снова кончить.

— Теперь ты чувствуешь меня, жена? — спросил он, перекатывая под себя, медленно толкаясь членом.

— Я только что пыталась убить тебя, а ты переживаешь, чувствую ли я тебя? — Я хныкала, задыхаясь от ощущений.

Движения Райдера были эротичными и сексуальнее всего, что я испытывала в жизни, но потом я взорвалась, а он продолжал жёстко трахать меня. Он вдалбливался в мою сердцевину, используя влагу от возбуждения, чтобы растянуть внутренние стенки и вместить его всего.

— Твою мать, ты слишком тугая, женщина, я не могу действовать медленно, — прорычал он. — Помнишь это, Питомец? То, как твоё жадное тело доит меня, а я его растягиваю? То, как твои красивые глаза закрываются, когда я делаю тебя своей?

— Я тебе не грёбаный питомец, придурок, — возразила я, открыла рот и закричала, кончая. Он зашипел и замедлился, напрягшись, кончая. — Чёрт! Ты кончил в меня, придурок. Уйди прочь!

— Боишься, что снова залетишь от меня?

— Снова? Я ни разу от тебя не беременела. Очередная ложь. Думаю, я бы запомнила, как рожала детей. А теперь уйди, ты, Фейри размером с огра.

— Я ещё не закончил с тобой, ведьмочка, — усмехнулся он, переворачивая меня на живот и грубо входя в тело. Я упёрлась лбом в матрас, крича от удовольствия, пока Райдер снова и снова доводил меня до оргазмов, и я ослабела настолько, что могла только уснуть.

Я молча смотрела на Райдера, лежащего рядом на кровати. Каждый миллиметр тела болел, и я была уверена, что он использовал магию Фейри на мне. Он имел моё тело часами, а я умоляла о большем, значит, он определённо манипулировал мной магией. Я натянуло одеяло до подбородка, прячась от опаляющего взгляда. Я всем телом переживала воспоминания о Райдере, а сердцевина всё ещё была пропитана его сущностью.

В Гильдии должны рассказывать, как пережить такой соблазн, вместо того, чтобы сосредоточиться на том, как заманить мужчин в постель. Я абсолютно уверена, что затащить — самая лёгкая часть. И если рассматривать состояние моего тела, опыт очень даже отличный, а вот следующее утро — отстой. Всё так неловко. Райдер смотрел на меня так, словно ждал, что я начну истерику. И у меня сложилось впечатление, что он прав.

— У Фейри существует что-то типа контроля рождаемости? Или, не знаю, контрацепция? Или я могу уйти? В Гильдии точно такое есть. Сверхъестественный… душ для вагины? — Мои слова едва были слышны из-за стука зубов.

— Я только что несколько часов трахал тебя, а ты думаешь, что моешь уйти?

— Я на это надеялась.

— Как думаешь, Гильдия примет тебя с такими красивыми трёхцветными глазами?

— Думаю, стоит мне установить дистанцию между нами, твоя магия больше не будет действовать. Я вернусь к тому, кем была до того, как очнулась на лугу, и тело перестанет сокращаться от отвращения к тому, что я позволила тебе сделать.

— Поэтому-то твоё тело болит? А я думал, что это из-за количества и качества секса со мной. Между прочим, твоё тело жаждало большего. И до сих пор жаждет, так? — спросил он, глядя на меня. — Ты всегда была ненасытной, и твоя сладкая сердцевина всегда просит больше меня.

— Ты такой грубый. — Я перевернулась и села к нему спиной, морщась от боли между бёдрами.

— Серьёзно? Скажи, твой парень-подросток когда-нибудь заставлял тебя так кричать? Твоё тело когда-нибудь так сильно сокращалось, когда он кончал в тебя?

— Это не твоё дело, — отрезала я, скрестив руки на обнажённой груди. Я старалась, чтобы он не видел затвердевших сосков, которые реагировали на его сонный, сексуальный, как сам грех, голос. Лоно сжалось от желания, что было безумием.

Сегодня утром меня можно описать такими словами — жёстко помеченная; текучая и ноющая вагина; и фаворит — вытраханная вусмерть, но желающая ещё жезла Фейри. Каждое движение напоминало, что я — психичка — пыталась сделать с Королём Орды. А в итоге, меня вертели на его члене, чего никогда не должно было случиться.

— Больно? — Его самоуверенная, самодовольная ухмылка приводила в бешенство. Райдер наблюдал, как я встала, и отросток между его ног дёрнулся, объявляя о своём готовом положении. Райдер с улыбкой растянулся на кровати, требуя исправить его затруднительное положение, будто я физически этим утром на такое способна. У меня всё опухло, и он это прекрасно понимал. Но мне хотелось снова оседлать его.

— Спрячь эту штуку. Она небезопасна.

— Небезопасна для чего?

— Для моего здравомыслия!

— Правда? И ты опять хочешь часами скакать на нём? Может, уступишь низменным потребностям, с которыми борешься? — Он начал толкаться бёдрами в воздух, и я не смогла отвести взгляда от его члена и разинула рот. — Нравится?

— Спрячь его, пока не выколол кому-нибудь глаз!

— О, мы расстроены, что письколдовство не сработало и не уничтожило Короля Орды? Попробуем ещё. Может, я поддамся твоей магии, малышка. Можешь затрахать меня до забвения. Я даже позволю.

— Я не владею никаким письколдовством!

— Чертовски ошибаешься, Синтия. Владеешь, и уверяю, я часто поддаюсь, а ты умоляешь о большем.

— Ври больше, — фыркнула я, обернувшись на него, когда вновь села на кровать, потому что не хотела продемонстрировать боль в теле. — Знаешь, может, если ты очень много раз повторишь, я поверю. Давай, долбаный сиськоед, давай послушаем. Сколько раз и как я заставила тебя кончить?

Я скользнула рукой вниз по телу, лаская влажную, ноющую плоть, и Райдер прищурился. Но когда я вздрогнула от боли, его губы изогнулись в торжествующей мужской ухмылке, настолько сексуальной, что у меня сердце ёкнуло.

— Не больно, да? — спросил он, многозначительно выгнув бровь и разглядывая красную, распухшую плоть.

— С Эдрианом случалось и хуже, — поддразнила я, солгав сквозь зубы, и Райдер улыбнулся, выгнув бровь ещё выше. — О, в чём дело? Я задела твоё эго, потому что человек уделал большого, плохого Фейри? Хочешь — верь, хочешь — нет, но ты — не дар Божий. А просто самоуверенный мудак, который считает, что его большой член и чванство раздвинут любые ноги… ой, рамки.

Райдер опустил взгляд на мои, влажные от соков возбуждения, пальцы. Я нахмурилась и убрала руку.

— Я чертовски сомневаюсь в этом, так как очень хорошо знаю, тебе его не хватало. Тогда вы были детьми, жена.

— Дело в том, что я сама делаю себя более влажной, — высокомерно сказала я, пожимая плечами.

— Это вызов? Мне нравится побеждать. Стоит напомнить, что каждый раз, когда ты бросала мне вызов, я побеждал. Я не люблю проигрывать, и точно знаю, что со мной ты кончаешь сильнее, чем с любым другим мужчиной. Я знаю, что тебе нравится, когда тебя лижут, как шлёпают, чтобы вызвать боль, которая не даёт перевозбудиться. Я знаю, что тебе нравится, когда я кусаю твои красивые розовые соски, прежде чем нежно втянуть их в рот. Знаю, как нужно развести ноги, и как идеально толкнуться в тело, чтобы задеть особую точку, которую твой грёбаный парень никогда раньше не трогал. — Подойдя, Райдер взял меня за подбородок и приподнял голову, пока наши глаза не встретились. — Я знаю, как загораются твои глаза прямо перед тем, как тело начинает исполнять соло для меня. То, как ты сжимаешь ладонями мой член, равносильно тому, как внутренние стенки стискивают его, пока выкрикиваешь моё имя, будто оно грёбаное благословение. Я знаю всё это, потому что люблю тебя, Синтия Рейн. Я люблю в тебе всё, а это? Это мы переживём вместе. Я верну тебя. Можешь ненавидеть меня, но я никогда не перестану любить. Ты отпечаталась во мне до самого мозга костей, и в самой сути моего существа, женщина. Ты хотела забыть меня? Чертовски неверное решение, малышка. Тебе не удастся, даже если в этих воспоминаниях ты меня ненавидишь. А теперь одевайся, потому что я в настроении помочь тебе убить Эдриана. — Я уставилась на него, чувствуя, как начинает болеть голова, и стиснула виски руками. — Синтия?