— Давайте я вам подсвечу! — предложил Генерал.

И взял со стола из своей пачки тысячную купюру, поджег ее от свечи и посветил под столом. Студент опешил — сумма, какую ему пришлось бы зарабатывать целых полгода тяжелой работы, сейчас горела у него на глазах. И все ради того, чтобы он нашел монету — простой медяк!

Широкий жест Генерала оценили присутствующие, дамы зашептались, а мужчины начали посмеиваться в усы.

— Ну, чего же вы остановились? Давайте, ищите!

— Сейчас-сейчас…

Вредная монета все никак не хотела находиться и Студент едва не плакал.

— Погоди, я подсвечу другой бумажкой, — произнес Генерал. — Эта уже догорает!

— Нет! — тонким фальцетом выкрикнул Студент. — Я нашел. Нашел. Вот она. Монетка. Не надо подсвечивать!

И весь краснея, вылез из-под стола. Его встретили усмешками, и парень был вынужден поспешно уйти прочь с глаз долой.

Генерал, довольный собой, откинулся на стуле, подозвал официанта. Громко произнес:

— Водки!

А потом, обратив свой взор на нас, произнес:

— Ну что же, кажется, нас становится все меньше, Студент убежал к мамочке. Тем лучше. Ведь все это были лишь детские шалости. Давайте, наконец, сыграем по-взрослому.

И кряхтя, достал из-за пояса револьвер.

— Готовы дернуть судьбу за хвост? — улыбнулся Генерал, хищно поглядывая на сидящих, словно выбирая цель.

И взвел курок.

Револьвер был старинный, трофейный, весь украшен резьбой и накладками из красного и черного дерева и походил на музейный экспонат. Но бронебойность у него от этого едва ли ослабевала.

Присутствующие напряглись, отстранились в стороны. Игроки за столом тоже полезли под стол.

— Уважаемый, что же это вы при всех оружие оголяете? Уберите от греха подальше, — осторожно произнес Дантес. — А то еще ненароком пристрелите кого-нибудь.

— Думаете, я боюсь кого-то пристрелить? — спросил Генерал, и я вдруг увидел в его глазах искры безумия.

Только теперь я понял, что Генерал не в себе и победа стала спусковым механизмом, который запустил это безумие. Да и алкоголь добавлял свой вклад.

— На войне я убивал множество людей. И рука моя не дрогнула тогда. Не дрогнет и сейчас.

— Вы хотите кого-то убить? — спросил Дантес, спокойно и буднично, словно вопрос касался чего-то пустякового.

— А нужно?

— Нет, убивать никого не нужно. Спрячьте оружие.

— Я его достал не просто так, — заявил Генерал, рассматривая револьвер. — Этот револьвер очень дорого стоит. С ним ходил в атаку сам Ян Коваль, в период первой смуты. Накладки из чистого золота. Гравировки мастера Гумбольта. За такой коллекционеры готов выложить порядка ста тысяч.

— Неплохо, — кивнул Дантес. — Весьма неплохо. Только к чему нам эта информация? Или вы просто хотите похвастаться?

— Я никогда не хвастаюсь и говорю только по делу! — рявкнул Генерал. — И сейчас я предлагаю вам сыграть по-крупному. Я со своей стороны готов поставить на кон этот револьвер. Если есть чем ответить, то милости прошу в игру. Принимаются расписки на загородные дома. Может быть, ювелирные изделия, но по цене равнозначные цене револьвера. Ну так что?

Генерал пристально осмотрел всех.

— Ну? Чего молчите? Что, смелых нет?

— Смелых много, — ответил Дантес. — Только вот неразумных нет. Играть с вами никто сейчас не рискнет, тем более на такие ставки. Слишком уж круто вы взяли.

— Трусы! — прорычал Генерал. — Все трусы! Халдей!

Прибежал официант.

— Водки мне принеси! Хоть напиться, коли никто сыграть по-взрослому не хочет.

Выпивка была подана в тот же миг, и Генерал принялся вливать в себя алкоголь. Играть совсем перехотелось, и все быстро разошлись по сторонам, оставляя Генерала за игральным столом одного.

— Ну что вы? Куда рассосались? Или испугались? — кричал пьяно он, ударяя кулаком по столу.

Но никто не соизволил ему ответить.

— Вот ведь пьяный дурак! — произнес Дантес, когда мы отошли к бару. — Бывают и такие чурбаны в светском обществе. Солдафон! Кстати, мы до сих пор не познакомились с вами.

— Александр Федоров, — произнес я, протягивая руку.

— Аскольд Дантес, — представился собеседник. — Федоров — что-то не знаю такой фамилии. Из южного округа?

— Из краснореченского, — соврал я.

— Из краснореченского округа я мало кого знаю. Отец боярин?

— Боярин, — кивнул я.

— А чем занимается?

— Сейчас уже ничем, умер. Я вместо него.

— Интересно. И чем же вы занимаетесь, если не секрет?

— У меня мануфактура. Была…

— Взорвалась? Я слышал, мануфактуры часто взрываются.

— Нет, в порядке она.

— Его за правду выгнали, папенька, — добавила Дарья.

— За правду? Интересно. Я думал за правду напротив, ордена дают, а не мануфактур лишают, — улыбнулся Дантес.

— Был слишком волен в своих политических суждениях, — ответил я.

— Вот значит как? — повел бровью Дантес. — Власть значит критиковали?

— Папенька, ну что же вы так в лоб?

— Все верно, — кивнул я. — Критиковал. За что и поплатился. Вот вынужден отъехать в зарубежье, чтобы ненароком шею дома не сломать, когда спать буду.

— Это правильно, — улыбнулся Дантес. — И все же, позвольте полюбопытствовать — мануфактура что производила?

— Занимались обработкой руды, — ответил как бы невзначай я, сам пристально глядя на реакцию собеседника. — Изготавливали артефакты.

— Вот как⁈ — воскликнул Дантес. — Очень интересно! Весьма прибыльное дельце. И весьма сложное для входа.

— Отец был близким другом Министра обороны.

— Матвеева?

— Нет, прошлого, Куприянского. Вот с помощью него и смог организовать мануфактуру, школьные связи помогли. Потом отец умер, мануфактура перешла мне. Я справлялся хорошо, только вот рот за зубами держать не мог. Хотя, если подумать, где я сказал неправду или кого оклеветал? Просто высказывал свои соображения и критику насчет внешней политики государства. А меня вон как…

— Критику никто не любит, — философски заметил Дантес. — А вы, конечно же, в силу юности погорячились. В таких вопросах нужно держать язык за зубами, это бы вам подтвердил и ваш отец, будь он еще жив, светлая ему память.

— Теперь ничего не поделать.

— Может быть, нужно выждать. Вы правильно сделали, что в Америку рванули. Поживете там полгодика, может быть и больше, глядишь, и забудут про вас. Тогда и вернетесь.

Дантес после моих слов стал задумчивым — это я точно приметил. Особенно после информации про руду.

— Так что не переживайте, — произнес собеседник. — Все у вас будет в порядке, я в этом уверен. Так, а что же мануфактура?

— С ней все в порядке, она под доверительным управлением.

— А руда? Как же вы теперь достаете руду?

— Я словно чувствовал, что нужно запастись! — улыбнулся я. — В прошлом году, когда деньги были после продажи хорошей партии, сделал я заказ руды. Объемом хорошим взял, все закрома запасов забил. Так что даже после моего возвращения останется достаточно. К тому же думаю часть продать — за ненадобностью, потому что слишком много ее. А деньги нужны на расходы на проживание за границей.

— Это верно, — еще более задумчивым тоном произнес Дантес.

На несколько секунд замолчали.

Потом Дантес встряхнулся, спросил отвлеченно:

— Так вы с Дарьей знакомы?

— Только сегодня познакомились, — ответила за меня девушка.

— Х-м-м, интересно, — нахмурился тот. — Только познакомились и уже в карты играть?

— Это я его позвала! — тут же произнесла Дарья.

— Может быть, чего-нибудь выпьем? — предложил Дантес.

Но ответить я не успел.

— Дантес! — окликнул вдруг его знакомый голос.

— Телай! — обернувшись, крикнул в ответ тот.

— А я тебя ищу! — мой сосед по каюте подошел к нам.

Увидев меня, произнес:

— Александр, вот ты где! А я ищу тебя везде.

— Вы знакомы? — спросил Дантес.

— Конечно! — ответил Телай. — Отличный парень. Мой сосед. Мы с ним такую дегустацию провели вин — просто закачаешься! Аскольд, а ты я погляжу еще трезвый. Давай немедленно выпьем.