Быстрое продвижение советских войск происходило без достаточно прочного закрепления флангов. Воспользовавшись этим, немцы нанесли Два мощных контрудара по войскам Воронежского фронта (командующий Н.Ф. Ватутин) 11 августа и 18—20 августа, поставивших под угрозу освобождение Харькова. После того как во время доклада в ночь на 22 августа А.И. Антонов поделился с И.В. Сталиным своими опасениями, тот, по словам Штеменко, приказал: «Садитесь и пишите директиву Ватутину. Копию пошлите товарищу Жукову». Сам он тоже вооружился красным карандашом и, прохаживаясь вдоль стола, продиктовал первую фразу: «События последних дней показали, что вы не учли опыта прошлого и продолжаете повторять старые ошибки, как при планировании, так и при проведении операций».
За этим последовала пауза – Сталин собирался с мыслями. Потом, как говорится, на одном дыхании, был продиктован целый абзац: «Стремление к наступлению всюду и к овладению возможно большей территорией без закрепления успеха и прочного обеспечения флангов ударных группировок является наступлением огульного характера. Такое наступление приводит к распылению сил и средств и дает возможность противнику наносить удары во фланг и тыл нашим далеко продвинувшимся вперед и не обеспеченным с флангов группировкам.
Верховный на минуту остановился, из-за моего плеча прочитал написанное. В конце фразы добавил собственноручно: «и бить их по частям». Затем диктовка продолжалась: «При таких обстоятельствах противнику удалось выйти на тылы 1-й танковой армии, находившейся в районе Алексеевка, Ковяги; затем он ударил по открытому флангу соединений 6 гв. армии, вышедших на рубеж Отрада, Вязовая, Панасовка, и, наконец, используя вашу беспечность, противник 20 августа нанес удар из района Ахтырки на юго-восток по тылам 27-й армии, 4 и 5 гв. танковых корпусов. В результате этих действий противника наши войска понесли значительные и ничем не оправданные потери, а также было утрачено выгодное положение для разгрома харьковской группировки противника.
Верховный опять остановился, прочитал написанное, зачеркнул слова «используя вашу беспечность» и продолжал: «Я еще раз вынужден указать вам на недопустимые ошибки, неоднократно повторяемые вами при проведении операций, и требую, чтобы задача ликвидации ахтырской группировки противника, как наиболее важная задача, была выполнена в ближайшие дни. Это вы можете сделать, так как у вас есть достаточно средств. Прошу не увлекаться задачей охвата харьковского плацдарма со стороны Полтавы, а сосредоточить все внимание на реальной и конкретной задаче – ликвидации ахтырской группировки противника, ибо без ликвидации этой группировки противника серьезные успехи Воронежского фронта стали неосуществимыми.
По окончании последнего абзаца Сталин пробежал его глазами опять таки из-за моего плеча, усилил смысл написанного, вставив после «Прошу не» слово «разбрасываться» и приказал вслух повторить окончательный текст. «Прошу не разбрасываться, не увлекаться задачей охвата…» – прочел я. Верховный утвердительно кивнул и подписал бумагу. Через несколько минут телеграмма пошла на фронт».
23 августа наши войска вновь взяли Харьков, операция «Полководец Румянцев» была завершена. По словам Василевского, «почти двухмесячная Курская битва завершилась убедительной победой Советских Вооруженных Сил». По оценке Жукова, «общие потери вражеских войск за это время составили более 500 тысяч человек, около 1500 танков, в том числе большое количество «тигров», «пантер», 3 тысячи орудий и большое количество самолетов. Эти потери фашистское руководство уже не могло восполнить никакими тотальными мероприятиями». В докладе 6 ноября 1943 года Сталин так оценил значение Курской битвы: «Если битва под Сталинградом предвещала закат немецко-фашистской армии, то битва под Курском поставила ее перед катастрофой».
После завершения Курской битвы Красная Армия приступила к освобождению Левобережной Украины. Несмотря на неоднократные попытки противника перейти в контратаки, советские войска в конце августа – первой половине сентября 1943 года освободили Донбасс. Развернувшееся наступление других фронтов привело к освобождению во второй половине сентября Новороссийска, Брянска, Смоленска.
22 сентября передовой мотострелковый батальон 3-й гвардейской дивизии вырвался к букринской излучине Днепра и форсировал реку. Так был создан букринский плацдарм на правом берегу Днепра. Вслед за ним был создан ржищевский плацдарм. 28 сентября Сталин в свой директиве Жукову, Василевскому и командующим Центральным, Воронежским, Степным, Юго-Западным фронтами приказывал ликвидировать плацдармы немцев, находившиеся на левом берегу реки Днепр, «немедленно подтягивать к переправам зенитные средства и надежно обеспечивать как боевые порядки переправившихся войск, так и сами переправы от ударов авиации противника, вне зависимости от количества переправившихся войск». В тот же день Жуков и Василевский обсудили по телефону со Сталиным план дальнейших действий Красной Армии на Украине, в частности освобождение Киева с последующим выходом к Западной Украине и Молдавии.
К 30 сентября войска Степного фронта очистили левый берег Днепра от немцев и форсировали Днепр с ходу на подручных средствах, не ожидая накапливания сил и прибытия тяжелых переправочных средств. Несмотря на упорное сопротивление, немцы не сумели удержать этот мощный естественный рубеж, который в кампанию 1941 года они обошли с севера. За форсирование Днепра около 2 тысяч воинов Красной Армии были удостоены звания Героя Советского Союза, десятки тысяч – награждены орденами и медалями.
Однако наступление на Киев с букринского плацдарма столкнулось с трудностями, о которых Жуков доложил Сталину 25 сентября. Жуков считал, что необходимо создать новый плацдарм, и нашел в этом поддержку Генштаба. По словам С.М. Штеменко, И.В. Сталин «не стал опровергать наших доводов, но и не согласился с ними. Сталин сказал: «Еще не пробовали наступать как следует, а уже отказываетесь. Нужно осуществлять прорыв с имеющегося плацдарма. Неизвестно пока, сможет ли фронт создать новый». И все же попытки развернуть наступление с букринского плацдарма наталкивались на упорное сопротивление противника. Тем временем, вопреки скептицизму Сталина, были созданы два плацдарма к северу от Киева, превращенных затем в единый – лютежский. 25 октября Сталин решил наступать на Киев с лютежского плацдарма, подготовив соответствующую директиву. В качестве ближайшей задачи он ставил «разгром киевской группировки противника и овладение Киевом».
3 ноября 1943 года началось наступление Красной Армии на Киев. 6 ноября он был освобожден. Хотя к этому времени линия советско-германского фронта проходила примерно там, где она была в середине сентября 1941 года до падения Киева и начала наступления на Москву, ситуация коренным образом отличалась от осени 1941 года, так как к этому времени германские войска потерпели ряд сокрушительных поражений, а инициатива находилась в руках Красной Армии.
Выступая в тот же день с докладом на торжественном собрании по случаю 26-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, Сталин назвал 1943 год «переломным годом Отечественной войны». Он напоминал, что «немцы рассчитывали осуществить летом этого года успешное наступление на советско-германском фронте, чтобы вернуть себе потерянное и поднять пошатнувшийся авторитет в Европе. Но Красная Армия опрокинула расчеты немцев, отбила их наступление, сама перешла в наступление и погнала немцев на запад, растоптав тем самым авторитет немецкого оружия. Немцы рассчитывали взять курс на затяжную войну, стали строить оборонительные рубежи и «валы», объявив во всеуслышание о неприступности их новых позиций. Но Красная Армия и здесь опрокинула расчеты немцев, прорвала их рубежи и «валы», продолжает успешно наступать и не дает им сроков для затяжки войны». Сталин уверенно заявил, что «день нашей победы приближается. Война вступила в ту стадию, когда дело идет о полном изгнании оккупантов с Советской земли и ликвидации фашистского «нового порядка» в Европе. Он призывал: «Нельзя давать врагу передышки… Мы должны напрячь все наши силы, чтобы добить врага».
