Наклоняю голову. Принюхиваюсь. Запаха нет. Поднимаю глаза на настенный шкаф, висящий над лужей. Такая же слизь осталась на стенке ящика. Тонкая полоска, ведущая сверху вниз.

Подвигаю табуретку и забираюсь наверх. Перешагиваю на стол. Хватаюсь руками за край ящика и встаю на цыпочки. Вижу тут тонну пыли и следы той же жижи. Они ведут прямо из вентиляции. Но если вся старая решетка прежде была покрыта паутиной, то не так давно что-то проползло через небольшую щель.

Спрыгиваю на пол. Размышляю. В голову лезут разные мысли. Но я цепляюсь за одну. За ту, что говорит — если бабушка не исчезала, значит она до сих пор может находиться дома. Меня передергивает от этой мысли. От того, что она может прятаться где-то в квартире и ждать. Ждать чего?

Хотелось бы мне впитать Силу и приготовить Жаару. Только вот я не хочу причинить матери моего отца вред. Поэтому придется вооружиться только желанием узнать, что за чертовщина тут творится. И что за полтергейст, мать его.

Возвращаюсь в комнату. Опускаюсь на колени и заглядываю под кровать. Тут только пара советских чемоданов. Подхожу к шторам. Отдергиваю их в сторону. Никого. Остался только один вариант.

Оборачиваюсь. Подхожу к шкафу. Берусь за ручки. Медленно тяну. Дверцы предательски скрепят и заставляют меня сжимать челюсти.

В следующий момент что-то вылетает оттуда и вместе с дверью выталкивает меня в центр комнаты. Я падаю на пол, а сверху меня накрывает оторванной дверью. Я не успеваю отбросить ее в сторону. Что-то запрыгивает на меня и придавливает к полу.

Я пытаюсь дышать, приподнимая оторванную часть шкафа. Через пару секунд то, что сидело внутри спрыгивает, хватает дверцу и отбрасывает ее в сторону.

— Бабушка? — произношу я, глядя на то, что стоит передо мной.

Я не знаю, что с ней случилось, но от бабушки осталась лишь оболочка. Полная женщина в платке, спортивных штанах и халате. Она стоит надо мной, скалится и тяжело дышит. Вместо зрачков, все ее белки залиты тьмой. Клацает зубами, словно чертов зомби.

— Я так понимаю, ты не поговорить хочешь? — спокойно произношу я.

Старушка прыгает на меня. Я откатываюсь в сторону. Хватаю подушку с кровати и кидаю в нее. Она отбивает нехитрый снаряд. Затем я срываю покрывало с кровати, запрыгиваю на матрац и набрасываю ткань на бабушку. Прыгаю следом, пытаясь обезвредить. Но руки слишком короткие. Да и сил недостаточно. Она делает несколько сильных рывков, и я снова оказываюсь на полу.

Еще несколько движений и одержимой удается освободиться от покрывала. Она оборачивается. Шипит, словно кошка. Снова идет в мою сторону.

— Ты вернулась? — доносится из коридора удивленный голос.

Мы одновременно поворачиваем головы. Там стоит тетя Валя.

— Что с тобой, Нюра? — спрашивает она, увидев залитые тьмой глаза.

Но зомби видит более неподготовленного противника и бросается на него. Соседка взвизгивает и пятится назад. Одержимая настигает подругу в туалете. Но той удается вытолкнуть бабушку в прихожую. Затем она закрывается внутри, но не перестает кричать от ужаса.

Я уже на ногах. Оглядываю комнату в поисках того, что поможет мне обезвредить одержимую.

Нашел. Гирлянда, лежащая рядом с елкой. Бабушка собирала новогодние игрушки, но, как обычно, это растянулось на несколько дней.

Хватаю свое новое оружие, пока Нюра пытается достучатся до своей соседки, засевшей в туалете. Подкрадываюсь сзади и кидаю гирлянду сверху. Скрученный в несколько раз провод от резких движений бабушки запутывается еще сильнее.

— Выходите! — кричу я. — Тетя Валя! Выходите!

Мне удается оттолкнуть бабушку в сторону и пнуть по двери. Проход открывается и тетя Валя, оценив обстановку, пробегает мимо и скрывается за дверью, которая ведет в подъезд.

Наша борьба с бабулей продолжается еще некоторое время. Пока мне не удается затолкать ее в туалет. Она спотыкается и падает на пол. Я пользуюсь предоставленным шансом и закрываю дверь. На шпингалет. То, что осталось внутри набрасывается на препятствие. Но не может открыть. Держа за ручку, я упираюсь пятками в порог. Пытаюсь решить, что делать дальше.

Удары в дверь с той стороны продолжаются. Непрерывные и размеренные. Ба не сдается.

После нескольких минут, я понимаю, что бабушка не меняет тактику. Ведь она может остановиться. Попытаться ввести меня в заблуждение. Но одержимая ведет себя слишком прямолинейно. Она словно запрограммирована. Словно безмозглый зомби. А что, если это действительно так?

Чтобы подтвердить свою теорию я отпускаю ручку. Стуки с той стороны продолжаются. Перевожу шпингалет в открытое положение. Жду. Бабушка не может додуматься, что нужно просто потянуть дверь на себя. Она продолжает биться в нее.

— Черт… — я оглядываюсь в поисках чего-нибудь, что поможет обезвредить ее. — Надеюсь это лечится.

Я пробежался по квартире сталкивая предметы с полок, пытаясь найти хоть что-нибудь полезное и в то же время придумать что делать дальше. Конечно, можно открыть портал и отправиться вместе с этим нечто в гараж к Нокиа. Кирпич и Кролик быстро обезвредят бабулю. Вот только мне не хочется подвергать людей опасности. Что если контакт с одержимой имеет далеко идущие последствия? Нет. Сперва нужно узнать, что будет делать ба, когда решит, что осталась в квартире одна.

Напротив двери в ванную-туалет стоит обувница. Над ней вешалка с целой кучей курток на все сезоны. Несмотря на то, что сейчас зима.

Я хватаю с кухни швабру, возвращаюсь в прихожую и запрыгиваю на обувницу. Закапываюсь в куртках. Так, чтобы меня не было видно. Но сам могу смотреть сквозь тонкий капюшон демисезонного пальто. Одним концом швабры упираюсь в дверь. Дожидаюсь момента между толчками и открываю выход одержимой. Швабра падает на пол. Я задерживаю дыхание.

Смотрю в ванную. Бабуля от неожиданности замерла. Видимо ожидает подвоха. Затем медленно опускается на четвереньки и принюхивается. Выгибается. Никогда бы не подумал, что в своем возрасте она обладает такой гибкостью.

В следующий момент одержимая, медленно перебирая конечностями, выползает из ванны. Я не шевелюсь. Один скрип и она снова бросится на меня.

Через пару секунд бабушка пропала из моего поля зрения. Кажется, уползла на кухню. Гремит там разбросанной посудой. Слышу, как клацает вставными челюстями. Видимо, не могла все эти дни найти еду. Сейчас я опрокинул на пол несколько черствых булок. Они пришлись ей по вкусу. Один из выводов, который можно сделать — за несколько дней проведенных тут, ба не додумалась самостоятельно взять хлеб. Значит интеллект на уровне младенца. А то, что из памяти все стерлось — это как пить дать.

Едва я успел закончить с выводами, как на кухне все загремело. Бабушка заорала не своим голосом.

Я плюнул на собственную безопасность и ринулся на крик. Одержимая каталась по полу. Сбивала табуретки, перевернула мусорное ведро и разбросала отходы. Изнемогала от мучений, настигших ее. Даже моя нависшая тень не заставила ее остановиться.

В конце концов хозяйка квартиры замерла. Послышался глухой булькающий звук. Я присмотрелся. Из уха бабули вытекла какая-то белая жижа. Следом за ней я увидел уродливого черного червя с десятками усиков. Он буквально выполз из уха бабушки и почти молниеносно попытался уползти в укрытие. Но мой ботинок настиг тварь. Несколько месяцев упорных тренировок на тараканах. Желтая кислота прыснула на холодильник и разделочный стол, после того как башка насекомого отвалилась. Я невольно поморщился. Еле сдержал рвотный рефлекс.

— А-а-а… — всхлипнула лежащая на полу старушка.

— Ба! — я подбежал к ней и упал на колени. Приподнял ее голову. Увидел признаки разума в глазах. Тьмы больше не было. — Как ты?

— Голова болит… — призналась бабуля.

— Подняться сможешь? Я помогу тебе перейти на кровать.

Она кивнула и начался большой и долгий процесс. Изнеможённой матери моего отца и одиннадцатилетнему мальчику понадобилось минут десять, чтобы дойти до кровати.

Затем я осмотрел потерпевшую. Последний бой дался ей нелегко. Осталось много синяков, ссадин, ушибов. Из носа текла струйка крови.