Смотрители снова переглянулись, будто не зная, что ответить. Салли, запинаясь, и не глядя на меня, пробормотала, что со временем я научусь ориентироваться в коридорах Замка. До меня дошло, что это еще одна тайна, пока недоступная. Фабио достал из кармана цепочку с часами-луковицей, похожую на те, что я видела у Агриппы.

– Старинные часы, под стать замку… Который час? – Я устало улыбнулась и потянулась за рюкзаком.

– Почти половина десятого, – открыв крышку, ответил Фабио.

– Спасибо вам всем. Уже поздно, и мне пора. Пока доберусь до своей комнаты…

– Я вас провожу, – сказал Маркус, выбираясь из-за стола. – Моя комната по пути к вам.

– Спасибо, Маркус, очень любезно с вашей стороны, – церемонно ответила я и поднялась по ступенькам, ожидая своего провожатого. – Спасибо вам за гостеприимство, это был незабываемый вечер.

– До свидания, Полина, увидимся на завтраке, – ответила Марлен, она стояла рядом с Рене, держа его под руку.

Кивнув всем на прощание, я вышла из комнаты, и Маркус аккуратно закрыл тяжелую дверь.

Мы шли по коридорам, которые освещались только светом факелов. За окнами Замка сгущались сумерки. Я думала о встрече, о своих впечатлениях от общения с коллегами Смотрителями. Потом кое-что вспомнила.

– Маркус, – окликнула я своего спутника, – можно задать вам вопрос?

– Спрашивайте.

– Когда мы говорили про кинофильмы, все ответили, что не знают, что это такое. Однако… – я запнулась, думая, как бы деликатнее спросить Маркуса. – Однако мне кажется, что вам известно, что такое кинематограф.

Маркус бросил в мою сторону взгляд, в котором что-то промелькнуло. Какое-то время мы молчали, я не решалась давить на своего провожатого. Проходя по открытой галерее, я увидела закат – солнце садилось прямо в воду. Небо было окрашено в розовато-багряные тона, раскаленный солнечный диск подсвечивал облака, воду и все вокруг. Картина была неописуемой красоты.

– Можем остановиться нанесколько минут? Давно я не видела, как солнце купается в воде.

Я облокотилась на перила и, забыв обо всем, любовалась багряным закатом. Маркус, примерно в метре от меня, прислонился к столбу и тоже смотрел на озеро.

– Вы правы, – неожиданно заговорил Маркус, не глядя на меня. – Я знаю, что такое кинематограф, и я видел фильмы. Не так много, но…

Он оборвал себя на полуслове.

– Спасибо, что доверились, Маркус, – ответила я, не отрывая взгляда от заката. Солнечные блики растекались по воде, я ощущала важность момента. Между мной и Маркусом протянулась очень тонкая ниточка доверия, было важно сохранить её.

– Пойдемте или еще хотите посмотреть? – Маркус взглянул на меня, и я нехотя отвела взгляд от морской стихии.

– Да, идем, – я поправила рюкзак и пошла рядом с Маркусом.

Сделав еще несколько переходов внутри Замка, переходя из одной части в другую, мы, наконец, пришли в знакомый коридор.

– Вот ваша комната, – сказал Маркус, указывая на дверь с изображением дракона на табличке. Что-то в лице его изменилось. – Моя комната за тем поворотом (он махнул рукой направо). – Он слегка поклонился. – Был рад знакомству и… спокойной ночи.

Маркус уже собирался уходить, когда я окликнула его.

– Маркус, я очень благодарна вам… – Я рылась в рюкзаке поисках ключа. – Можно вас попросить… Если это не будет проблемой… пойти вместе с вами на завтрак? Боюсь, что одна я не смогу найти дорогу.

Отыскав ключ, я смотрела в лицо Маркуса. На нем, как я успела заметить, почти не отражалось никаких эмоций, только всполохи в необыкновенных миндалевидных глазах. В ответ на мой вопрос, он спокойно сказал «Хорошо, зайду в 9.00» и попрощался. Я вошла, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Какое-то время я стояла, чувствуя себя совершенно без сил – день выдался насыщенным на события! Я подошла к столу, вытащила из рюкзака книгу и папку, полученные от Агриппы. Папку отнесла в спальню, решив, что посмотрю её сегодня, а книгу поставила на полку. Вспомнила слова Софии, что нужно прочитать эту книгу, а потом и множество других. Я привыкла конспектировать то, что, читала, а с собой я, конечно, не взяла никаких тетрадей. Вытащила блокнот и записала, что нужно у Софии спросить про бумагу (или тетради, вдруг они есть).

С наслаждением стоя под горячим душем, я вспоминала свои встречи сегодня. Бессмертный Агриппа с тайной его появления в Ордене. Маркус, который скрывает от своих коллег (я решила называть Смотрителей коллегами), что ему известно о кинематографе. Фабио с его загадочными улыбками. Марлен и Рене, которых что-то связывает. Генрих, еще один Хранитель, неприятный тип с явным комплексом Наполеона. Салли – она кажется открытой и дружелюбной. Мне предстоит заново учиться ездить на лошади, и Салли может помочь. Я переоделась в пижаму, совершила все вечерние процедуры и забралась в постель. Вытащила мобильный телефон и поставила будильник на восемь утра, потом открыла папку, полученную от Агриппы. Бросилось в глаза, что Хранитель, вероятно, аккуратный и педантичный человек – все его записи были в идеальном порядке, бумаги собраны по хронологии. Агриппа упомянул, что он стал служителем Ордена в конце 50-х годов прошлого века. Первая запись была сделана им в 1960 году. Я внимательно читала записи Агриппы (в них упоминались имена Генриха и Саймона!) и, чем дальше продвигалась, тем больше вопросов у меня возникало. Взяла телефон и внесла в «заметки» свои вопросы и комментарии, что появились по ходу чтения. В этот вечер я долго не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок и пытаясь избавиться от непрошенных мыслей.

Что же, черт возьми, здесь происходит?

Салли

После ухода Полины и Маркуса в гостиной какое-то время было тихо. Слышалось только звяканье посуды – Рене пил чай, а Салли из большого чайника разливала чай по чашкам себе и Фабио.

– Что скажете? Как вам новенькая? – Фабио взял чашку и посмотрел на своих друзей.

Салли пожала плечами, а Марлен посмотрела на Рене и на Фабио.

– Она совершенно не похожа на всех нас, – сказала Марлен. – Вы видели, как она одета? А её речь…

Она покачала головой и закатила глаза.

– Однако, родня у неё знатная, – подхватил Рене. – Шутка ли, Зевс, Немезида и Гермес… Впечатляет, что и говорить!

– Уверен, что не обошлось и без Афродиты, – вставил Фабио, – раз в дело замешана Елена Троянская.

– Мне Полина понравилась, – тихо сказала Салли. – Конечно, она не похожа на нас, к тому же, нервничает, первые дни в Замке. Одна, ничего не знает и не понимает…

Она остановилась, трое Смотрителей ждали, что она скажет.

– Я давно в Ордене, – продолжала говорить Салли, – но до сих пор помню это чувство беспомощности, что испытывала тогда. Тебя вырвали из привычной жизни, семья, родные, друзья – остались где-то там, и ты не знаешь… Вернее, точно знаешь, что больше никогда с ними не увидишься. Мне понадобилось много времени, чтобы смириться с этим.

Её голос прервался, она закрыла лицо руками, не в силах продолжать. Фабио обнял её, успокаивая, и посмотрел на Рене и Марлен.

– Должен признаться, – начал он, – что почти забыл свою семью. Я был молод, работал в семейной лавке, и друзьями не успел обзавестись… – Он тяжело вздохнул. – Давно всё это было.

Рене кивнул головой, разделяя его чувства.

– Я так давно в Ордене, что тоже не помню свою семью, – со вздохом сказал он. – Она осталась где-то там, в далеком прошлом.

Марлен передернула плечами, на её красивом лице мелькнул гнев.

– А я не скучаю по своей семье, – вызывающе сказала она. – Матери моей до меня не было никакого дела! Отца своего я никогда не знала, а дедушка с бабушкой не интересовались мной. Я была счастлива, когда в Орден выбрали меня!

Она скрестила руки на груди, с негодованием глядя на друзей.

– У Полины, думаю, по-другому, – тихо сказала Салли. – Мне кажется, она близка со своей семьей.

– Но ведь она согласилась присоединиться к Ордену! – выпалила Марлен.