* * *
В последнее время у крестьян было много работы: они круглые сутки пахали, сеяли, черпали воду для поливки. К счастью, прошел дождь, а кроме того, имея буйволов, можно было доставлять воду на участки. Крестьянам удалось засеять большую часть полей. Отрадно было смотреть на тщательно обработанную землю! Но угроза засухи еще не миновала. Несколько дней шли дожди, но затем совершенно прекратились. От недостатка воды стебли риса начали вянуть. Приходилось непрерывно поливать поля. Люди валились с ног от усталости и бессонных ночей. В довершение ко всему подул южный ветер, который сильно сушил землю. Скрип повозок, запряженных буйволами, не прекращался ни днем, ни ночью. Хьеу, как и другие, работала без отдыха. Днем она трудилась в поле, ночью шла в караул. Если же ей не нужно было идти в караул, она помогала Бай и Льеу подавать воду на поля. Крестьяне прилагали огромные усилия к тому, чтобы обработать участки, и одновременно готовились к сопротивлению, к борьбе с врагами. Руководители парторганизации предвидели, что враг во что бы то ни стало предпримет крупное наступление. Французы подозревали, что в деревне есть отряды местной армии, которые готовят новую кампанию, и занялись усилением своих постов в районах, прилегающих к свободной зоне. Несомненно, что скоро враг организует крупную операцию по прочесыванию местности, с тем чтобы ликвидировать партизанские базы и сорвать планы партизан и населения. Французы знали о тех переменах, которые произошли в жизни общины Хонг-Фонг, и не собирались мириться с этим. Партизаны и жители Хонг-Фонга поэтому должны были усиленно готовиться к обороне.
Караулы были вновь реорганизованы. Каждая семья построила новые тайные убежища. Те хозяева, которые имели буйволов, построили убежища и для них. Вокруг общественного сарая для телег вырыли западни и поставили мины. Во время последней большой облавы благодаря самоотверженной борьбе группы Фаиа сарай для телег был только слегка разрушен. Многие крестьяне говорили, что сарай нужно перенести подальше от забора, но по настоянию партизан сарай оставили на старом месте. Партизаны считали, что нужно образцово наладить оборону, а не переносить помещения с места на место. На группу Чо была возложена обязанность охранять сарай. Однажды ночью учитель Луан прямо с караула пришел помочь Бай поливать поля. Многие крестьяне были заняты поливкой. В полночь Бай сказала Хьеу:
— Поди разбуди Льенга, пусть он поработает, а мы пойдем немного передохнем.
Скрип телеги на минуту прекратился, затем снова возобновился. Буйвол, с трудом тащивший телегу, двигался медленно и тяжело дышал. Этого буйвола Бай приобрела совсем недавно. Вернувшись в Хонг-Фонг, Бай решила купить сообща с другими семьями трех буйволов — если погибнет один, останутся другие. Но в то время никто и думать не хотел о покупке буйволов. Бай пришлось занять денег и купить буйвола одной: иначе она не обработала бы своего участка земли. В деревне осталось так мало рабочего скота, что не было возможности взять буйвола на время у кого-нибудь из ее односельчан. Буйвола купили и привезли из свободного района. В последние дни буйвол так много работал, что совсем выбился из сил, а когда его понукали, то он покорно опускал голову и совсем переставал двигаться.
Льенг медленно брел за животным. Он только что проснулся и его отчаянно клонило ко сну: он не спал уже несколько ночей. Веки паренька слипались. Но ноги машинально двигались вперед, и также машинально он время от времени хлестал кнутом по спине буйвола и говорил:
— Ну, пошел… пошел…
Мерно скрипела телега, хлюпала вода. Иногда Льенг вдруг останавливался, и буйвол, не слыша его шагов, также останавливался. Скрип телеги замирал, и на мгновенье ничто не нарушало ночной тишины. Заросли бамбука, река — все тонуло в густой темноте. Льенг дремал на ходу, сонно кивал головой до тех пор, пока не упирался в буйвола. Тогда буйвол медленно двигался с места, снова слышался скрип телеги и хлюпанье воды, раздавался сонный голос:
— Ну, пошел… пошел…
И Льенг ритмично хлестал буйвола по спине. Сон одолевал, и, сделав несколько кругов, Льенг опускал руку, кнут начинал волочиться по земле, буйвол останавливался. Все по-прежнему утопало в темноте. Так продолжалось до тех пор, пока Льеиг не услышал тревожный крик:
— Распрягай буйвола! Французы идут!
Это был голос Чо. Льенг открыл глаза и пристально вгляделся в темноту, стараясь его рассмотреть. Парень еще не совсем проснулся и не мог понять, что нужно делать. Но Чо, чуть не сбив его с ног, бросился к Льенгу.
— Распрягай буйвола, прячь его: идут французы!
Чо сам стал распрягать буйвола.
— Ты спал на ходу. Это могло стоить тебе жизни.
И тут только Льенг услышал выстрелы и удары гонга. Он окончательно проснулся и бросился помогать Чо.
— Они окружили нас? Где они?
Чо не успел ответить, как рядом с ним оказались Бай и Сон. Бай схватила буйвола за веревку и потащила его. На ходу она крикнула Чо:
— Я сама спрячу буйвола, занимайся своим делом. Вместе с Соном и Льенгом она потащила буйвола к убежищу, а Чо побежал к товарищам. Партизаны в это время прикрывали яму и ставили мины на дороге, которая вела к сараю для телег.
Убежище Бай было далеко. К тому же Льенг упустил много времени. Недавно купленный буйвол не привык еще стоять в убежище, и Бай со страхом думала о том, удастся ли им загнать его туда?
Когда поднялась тревога, Бай побежала в хлев. К ней на помощь прибежал Сон. Дау уже успел увести буйвола. Хьеу задержалась в доме, чтобы спрятать вощи, а затем побежала прямо к убежищу для буйволов. Когда Бай, Сон и Льенг пригнали буйвола, Хьеу была уже там. Льенг побежал домой — нужно было прибрать кое-что в хижине, а затем скрыться самому. Бай, Сон и Хьеу принялись загонять буйвола в убежище, но он сопротивлялся и ни за что не хотел туда идти. Он брыкался и рыл копытами землю. Убежище находилось далеко от хлева, добрались до него нескоро, а тут еще буйвол заупрямился, и его удалось загнать только тогда, когда над головами уже свистели пули. Закрыв вход, кое-как притоптав землю, взрыхленную животным, Бай, Хьеу и Сон бросились спасаться. Убежище для людей находилось рядом и сообщалось с прудом. Попасть в него можно было, только проплыв несколько метров под водой.
Бай вынырнула из воды и оказалась в убежище. Она устала, тяжело дышала и кашляла. Вслед за ней показались Хьеу и Сон. Бай, переводя дыхание, промолвила:
— Не знаю, что с ним там будет. Боюсь, что французы найдут следы и раскопают тайник. — И она спросила Хьеу:
— Ты уверена, что мы уничтожили все следы? Не смогут ли они обнаружить животное?
Хьеу не ответила: она вытирала лицо, по которому ручьем текла вода, выжимала волосы. Бай повернулась к Сону.
— Сон, ты не заметил, не остались ли там какие нибудь следы?
Сон рассеянно ответил:
— Если они будут тщательно искать, то смогут найти. Бай, все еще прерывисто дыша, сказала с отчаянием:
— Господи! Сделай так, чтобы я не потеряла буйвола!
Сон опустил голову и вздохнул.
— Я тоже не знаю, что будет с нашим буйволом. Отец загнал его в тайник.
Хьеу усмехнулась.
— Зря ты думаешь о своем буйволе. Не беспокойся, о нем позаботятся. Теперь волноваться о животных поздно. Будь что будет, а пока посидим спокойно.
Бай вздохнула. Все молчали. Сверху доносились звуки выстрелов, они учащались с каждой минутой. Особенно ожесточенно стреляли где-то в стороне деревни Минь-Кхай, на том берегу реки. Хьеу встала, прижалась ухом к вентиляционной трубе, через которую пробивался неясный луч света. Хьеу улыбнулась и уверенно сказала:
— Французы встретились с нашими! Мама, не беспокойся, они не раскопают тайник.
Сон тоже прислушался и повеселел.
— Наверно, они столкнулись с нашими в деревне Минь-Кхай! А там наших много! Не так давно в деревню Минь-Кхай пришли бойцы местной армии, наверное, они преградили путь французам.
Неожиданно сверху послышался шум моторов. Самолеты! Самолеты, судя по звуку, то отдалялись, то приближались. Вскоре начался обстрел с самолетов. Явно доносился свист пуль, пулеметные очереди. Было ясно, что французы натолкнулись на сильное сопротивление и терпят поражение: они вынуждены были послать даже самолеты для прикрытия своих войск. Самолеты (судя по шуму, их было не менее трех-четырех), ни на минуту не прекращая стрельбы, долго кружили над деревнями. Люди устали от гула моторов. В убежище было тихо, слышалось только ритмичное дыхание людей; казалось, все трое уснули. Вдруг у выхода, сообщавшегося с прудом, раздался какой-то шум. Бай вздрогнула и тревожно спросила:
