— И ты знаешь? Ну, тогда отвечай.

Все оживились еще больше. Послышались голоса:

— Говори, Льеу!

— А ну, ответь-ка ему, чтобы он перестал смеяться над партизанами.

— Не отвечай, Льеу! Тоже вопрос задал!

Льеу вопросительно посмотрел на товарищей.

— Ну, так как?

— Отвечай!

Тогда Льеу обернулся к Хоатю и выпалил одним духом:

— Задача партизан заключается в том, чтобы истреблять врагов, оборонять деревню, защищать жизнь и имущество земляков, помочь им обеспечить августовский урожай. Если земля останется необработанной, мы все умрем с голоду и война Сопротивления будет проиграна. Враг хочет уничтожить буйволов — нам надо бороться за каждого буйвола, враг хочет уничтожить телеги для перевозки воды — мы должны бороться за каждую телегу!

Послышались одобрительные возгласы партизан:

— Хорошо! Молодец!

Льеу замолчал. Пока Льеу говорил, Хоать с улыбкой смотрел на него, но как только он кончил, старик живо спросил:

— И это все? А еще что? Ты сказал не все, ты забыл кое-что.

Он обернулся к Чо.

— Ну, Чо, помоги ему. Ради этого не стоило спрашивать. Ах, и ты не знаешь? А кто же тогда знает? Значит, все вы недостойны быть партизанами.

Партизаны молчали, не понимая, что хочет сказать Хоать.

Может быть, он шутит?

Но Хоать продолжал серьезным тоном:

— Задача партизан — создавать беспорядки в лагере врага. Надо постоянно беспокоить французов, сделать так, чтобы они потеряли сон и аппетит. Не давать врагу покоя ни днем, ни ночью! Только тогда мы сможем перейти в наступление и заставим врага отступить.

Партизаны присмирели. Все ждали от старика веселой шутки, а он заговорил о серьезном деле.

— Это не все…

Хоать, прищурившись, продолжал:

— Это еще не все. Итак, задача состоит в том, чтобы сеять беспорядок и панику среди врагов. Понятно?

Затем он сказал подчеркнуто медленно:

— Но беспорядки надо устраивать во вражеском посту, а не в доме у девушки, как это сделал на днях Тян…

Все захохотали.

Кто-то похлопал Чо по спине.

— Наш Чо проиграл!

Чо резко повернулся и нахмурился.

Он один не смеялся, хотя и старался принять обычное выражение лица. Тик часто говорил ему, что надо быть всегда приветливым с людьми, в особенности — с партизанами: ведь большинство из них — юноши и девушки, которые не прочь повеселиться. В другой раз можно было бы повеселиться, но сейчас Чо вовсе было не до шуток.

— Ваша шутка, дедушка Хоать, не совсем уместна, — сказал спокойно Чо. — Товарищи могут злоупотребить словом «беспорядок». Задача, о которой вы говорили нам, чрезвычайно серьезна, и легко подходить к ней нельзя.

Товарищи заметили, как у Чо изменилось выражение лица и дрогнул голос. Они засмеялись еще громче, желая подшутить над ним. Но некоторые поддержали Чо:

— Да, это серьезный вопрос, этим шутить нельзя.

Чо сказал строго:

— Я протестую против подобных шуток! Создавать беспорядок в стане врага — это значит непрерывно его атаковать. Это — не шуточное дело. И, кроме того, подзуживая партизан, вы даете другим повод неуважительно относиться к ним.

Хоать надел было шапку, но тут же снял и смущенно почесал затылок:

— Если так, то извините… Я слышал в деревне разговор о Тяне и хотел поговорить с вами об этом, чтобы вы не последовали его примеру. Да, вышло нехорошо…

Старик надел шапку и, пытаясь говорить шутливым тоном, продолжал:

— Да, я был неправ. Вы — партизаны, вы — надежда деревни, к вам надо относиться с уважением, а я вот все вышучиваю вас.

Партизаны заулыбались. Чо примирительно сказал:

— Конечно, вам никто не может запретить шутить, но плохо будет, если вам начнут подражать другие. Партизаны в таком случае сделаются предметом насмешек.

Хоать отрицательно покачал головой:

— Нет. На этот счет я больше не буду шутить. Можно найти немало других поводов для шуток. Вот, например, некоторые смеются над Чо…

Партизаны насторожились.

— Над Чо? А что именно?

Хоать нахмурился и, помедлив, сказал:

— Что именно? Чо — командир партизанского отряда, а разрешил невесте эвакуироваться на территорию, оккупированную французами. Вот что.

Все снова смеялись, хлопали Чо по плечу. На этот раз Чо тоже расхохотался.

О намерениях Тяна знала вся деревня. Он не появлялся больше в Хонг-Фонге. Он перестал также бывать в доме тетушки Фан. Вскоре распространился слух о том, что Тян вместе со всей семьей поселился на территории французского поста. Хюе, отец Тяна, переселяясь в Тхай-Хок, просил Тика и Луана передать административному комитету Сопротивления, что в силу обстоятельств, он вынужден временно эвакуироваться в зону, оккупированную врагом, но он, как и раньше, предан народному правительству. И на этот раз Хюе просил передать, что его убеждения не изменились, но он вынужден поселиться на территории французского поста, так как недавно сержант До Бьен проходил мимо его дома и увидел Тяна. Партизаны не успели еще решить вопрос об отношении к Тяну, как возник новый вопрос — назначение старосты в Хонг-Фонге. Французы уже несколько месяцев назад начали поговаривать об этом, в особенности с тех пор, как они усилили облавы в деревне. Сначала они распространяли слух, что поймают Луана и насильно назначат его старостой. Жители обеих деревень много говорили об этом, и Луан вынужден был соблюдать крайнюю осторожность. Его видели то в одном, то в другом месте, а где он ночевал — никто не знал. Потом прошел слух, что французы решили уговорить Хюе быть старостой, а когда он переехал во французский пост, многие поверили слуху. Крестьяне, переехавшие в Тхай-Хок, заволновались, У французов был список эвакуировавшихся. Почти всех переехавших в Тхай-Хок они заставили получить французские паспорта, в которых была указана фамилия, возраст, старое и новое место жительства. Некоторых жителей, например Ча и других стариков, они беспокоили чаще других: заставили их пойти на собрание, чтобы обсудить вопрос о назначении старосты. Чо предложил уездному комитету Сопротивления, чтобы усыпить бдительность французов, временно назначить старостой своего человека. Он говорил, что если не назначить старосту, то французы не дадут покоя жителям Тхай-Хока.

Тик, Луан и Чо встретились с каждым жителем и разъяснили замыслы врагов.

И накануне того дня, когда французы решили устроить собрание в Тхай-Хоке и назначить старосту, в Хонг-Фонге было организовано собрание жителей, переселившихся в Тхай-Хок. Основная задача жителей состояла в том, чтобы помешать французам назначить старосту. Решено было, что Хоать на собрании будет отвечать на все вопросы французов.

Хоать снял шапку, почесал затылок и сказал:

— Если земляки доверяют мне, я постараюсь справиться с этим делом. Значит, моей старой голове придется отдуваться за всех… Ну что ж…

Он надел шапку и продолжал:

— Ладно! Надвину шапку на уши и приготовлюсь к бою с французами.

Все засмеялись, но на душе у них было тревожно. Тик, учитель и Чо заранее обсудили с Хоатем предполагаемые вопросы французов и решили, что он им будет отвечать.

На следующее утро на территории французского поста было устроено собрание жителей. Организаторами собрания были Шассэн, французский офицер, сержант До Бьен и прочие представители марионеточной власти в Тхай-Хок. Тян на собрание не пришел. Хюе на собрании был, но сидел вместе с односельчанами.

На трибуну поднялся До Бьен и начал длинную речь. Он говорил о том, что считает себя таким же жителем деревни, как и все остальные его земляки, что раньше он был тоже на стороне Вьетмине, но война Сопротивления продолжается уже шесть лет. Люди продолжают гибнуть, голодать, поля заброшены, а налоги и арендная плата ничуть не уменьшились. Война приносит одни страдания и ничего больше. Вот поэтому-то он и перешел на сторону французов. Он ведь не дурак! На этой стороне тоже есть национальное правительство, в его распоряжении французская армия, которая помогает обеспечить порядок и безопасность.